Эти мотивы из прелюдии реализуются в сюжете: идеи заговорщиков Бессонов оценивает так: «Но ведь это бред!»; «Послушайте, но ведь это бред!». Подводит к оккультной тематике Белого упоминание призраков: «Страна питала и никак не могла досыта напитать кровью своею петербургские призраки» (Там же). Заимствует Толстой и знаменитую пространственную концепцию «Петербурга», где из центра исходят идеи порядка, а окраины клубятся бесформенностью и бунтом. Правда, при этом он любопытным образом сдвигает акценты: Петербург, как и всякий город, жил единой жизнью, напряженной и озабоченной. Центральная сила руководила этим движением, но она не была слита с тем, что можно было назвать духом города: центральная сила стремилась создать порядок, спокойствие и целесообразность, дух города стремился разрушить эту силу (Там же). Где у Белого противоборствующие силы, революция и реакция, одноприродны и равно отвратительны и пагубны, там у Толстого центральная сила, сама по себе нормальная и вменяемая, роковым образом не слита с духом города — который уже сплошь, без всяких пространственных градаций, и есть дух разрушения: Дух разрушения был во всем, пропитывал смертельным ядом и грандиозные биржевые махинации знаменитого Сашки Сакельмана, и мрачную злобу рабочего на сталелитейном заводе, и вывихнутые мечты модной поэтессы, сидящей в пятом часу утра в артистическом подвале «Красные бубенцы», и даже те, кому нужно было бороться с этим разрушением, сами того не понимая, делали все, чтобы усилить его и обострить (Там же и сл.). То есть конфликт «центра» и «периферии» формулируется как конфликт «силы», которая не понимает, что ей делать, и «духа», который превратился в «дух разрушенья», фактически в страсть к саморазрушению, обещающую «роковой и страшный день». В концепции «Хождения по мукам» вина за крах России возлагается на «предвозвестников» гибели, то есть на духовных ее растлителей. Именно таким растлителем в романе Белого выведен террорист Дудкин: Помнится, в тот период пришлось ему развивать парадоксальнейшую теорию о необходимости разрушить культуру, потому что период истории изжитого гуманизма закончен и культурная история теперь стоит перед нами, как выветренный трухляк: наступает период здорового зверства, пробивающийся из темного народного низа (хулиганство, буйство апашей), из аристократических верхов (бунт искусств против установленных форм, любовь к примитивной культуре, экзотика) и из самой буржуазии (восточные дамские моды, кэк-уок — негрский танец). И — далее: Александр Иванович в ту пору проповедовал сожжение библиотек, университетов, музеев; проповедовал он и призванье монголов (впоследствии он испугался монголов). Все явления современности разделялись им на две категории: на признаки уже изжитой культуры и на здоровое варварство, принужденное пока таиться под маскою утонченности (явление Ницше и Ибсена) и под этою маскою заражать сердца хаосом, уже тайно взывающим в душах (Белый 1981: 292). За отчетом об авангардных увлечениях Дудкина следует рассказ о том, как в кофейне он и сатанизм признал «здоровым варварством», после чего — в кошмаре или бреду — он поклонился темным силам (в духе знаменитого шабаша из «Воскресших богов» («Леонардо да Винчи») Мережковского) и был ими уничтожен. В «Хождении по мукам» тоже подробнее всего описано именно аристократическое «растление духа»: бунт искусств и культ примитива, призывы к разрушению культуры и памяти, к сведению человека на низшие уровни психики (в главах о футуристах, анархистах, большевиках), упоение «хаосищем» (в главе о жаждущем разрушения инженере Струкове); как раз хулиганство и буйство низов показаны сдержаннее всего, азиатской мистики нет вовсе. Словом, есть глубинное сходство между идейными построениями «Петербурга» и мифологической структурой, заложенной Толстым в основание своего романа: здесь тоже действуют «темные силы», на сторону которых давно перешел главный антагонист, всеобщий искуситель поэт Бессонов. Правда, у Толстого нет симметрии возмездия — сатанинского Бессонова уничтожают не злые силы, а случайный встречный-дезертир в припадке помешательства.
Любопытно, что впервые в творчестве Толстого демоническая фигура и ее монолог, предвещающий соблазнительные речи Бессонова, появились в рассказе «Сон в грозу», опубликованном 24 июня 1918 года — через неделю после вероятной даты разговора Толстого с Андреем Белым[228]. В «Сне в грозу» герой-студент ревнует милую девушку Настеньку к неприятному соседу по имени Адам Шварц — то есть «черный человек». Лицо у Шварца «сухое, будто невымытое»: это признак его «огненности» — он все время стоит у печи и жжет спички. «Невымытость» же его контрастирует с чистотой, духовной и физической, Настеньки, которая стирает и развешивает мокрое белье. Москва тоже влажная, дождливая, вымытая; Настенька, конечно, олицетворяет Россию как влагу — чистую влагу природы, жизни и женственности. Огненный же Шварц говорит: «Я думаю, настало, наконец, время, когда разум должен потягаться с сырой, животной силой» и соблазняет героиню мудростью и властью над миром: «Необходимо как можно скорее избавиться от этой растительной сырости. Разорвите сеть, освободите ваш дух, пусть он не томится вместе с жуками, с личинками, с кошками, со всем этим сырьем» и т. д. Но и этот миф о «влажной, природной» России, которую обольщает «огненный» дьявол, на наш взгляд, тоже указывает в сторону Андрея Белого — на начало его знаменитого эссе «Луг зеленый»: Пелена черной смерти в виде фабричной гари занавешивает просыпающуюся Россию, эту Красавицу, спавшую доселе глубоким сном. <…> Пани Катерина должна сознательно решить, кому она отдаст свою душу: любимому ли мужу, казаку Даниле, борющемуся с иноплеменным нашествием, чтобы сохранить для своей красавицы родной аромат зеленого луга, или колдуну из страны иноземной, облеченному в жупан огненный, словно пышущий раскаленным жаром железоплавильных печей (Белый 1905: 15). Итак, фигура антагониста в романе «Хождение по мукам» строилась не только как пародийный портрет Блока (а именно так принято считать), но и как осмысление, на многих уровнях, мифологических структур прозы Андрея Белого. Белый и Толстой в «серо-буром Берлине» Как только с наступлением нэпа открылись границы, в Берлин хлынул поток российской интеллигенции. Вскоре в Берлине собрались десятки ведущих русских литераторов и журналистов, и он превратился в мощный литературный центр. В 1922 году он стал столицей русского книгопечатания. Здесь создаются десятки книгоиздательств, среди которых важнейшими в литературном аспекте выступают «Слово»[229], «Издательство И. П. Ладыжникова»[230], «Эпоха»[231], «Скифы»[232], «Геликон»[233], «Огоньки»[234], издается множество газет и журналов. В течение 1920–1921 годов в столицах Европы открылись откровенно просоветские периодические издания, финансируемые из Москвы, но они не имели успеха. Тогда новые власти избрали более сложную тактику разложения и раскола эмиграции. С 26 марта 1922 года в Берлине начинает выходить ежедневная сменовеховская газета «Накануне». Она номинально была независимой, но финансировалась Москвой, курировал ее берлинский полпред Крестинский. У нее, единственной из зарубежных русскоязычных газет, было свое представительство в Москве. Газету издавала группа т. н. сменовеховцев, главой которых был Н. В. Устрялов[235], в 1918 году выдвинувший платформу национал-большевизма, представляющего большевиков как национальную консолидирующую силу. Осенью 1921 года в Праге вышел в свет сборник «Смена вех», утверждающий национальный характер новой власти и призывающий к сотрудничеству с ней. Вскоре в Париже стал издаваться одноименный журнал, просуществовавший до марта 1922 года. Поздней осенью 1921 года часть сменовеховцев переехала в Берлин и занялась организацией газеты. Название газеты «Накануне» подчеркивало преемственность с московским журналом, который Устрялов, профессор Ю. Ключников[236] и Ю. Потехин[237] издавали весной 1918 года. Издавалась газета под редакцией Ключникова и Г. Кирдецова[238], при ближайшем участии профессоров С. Лукьянова[239], Ю. Потехина и Б. Дюшена[240]. вернуться Рассказ вышел в крохотной газетке профсоюза печатников «Утро Москвы» — приложении к газете «Вечер Москвы». Источник этот нашел А. Ю. Галушкин. См.: Толстая 2006: 427–429. вернуться Издательство «Слово» (1920–1935) было частью мощного немецкого концерна «Ульшейн» и являлось самым крупным и стабильным русским книгоиздательским предприятием в Германии. Ориентация его была либерально-кадетская. Директором был И. В. Гессен. вернуться Издательство И. П. Ладыжникова, главного фактотума Горького в издательской деятельности, начало свое существование в 1905 г. как неподцензурное издательство РСДРП в Женеве. В 1914–1917 гг. Ладыжников работает в России над проектами Горького. В 1921 г. он выезжает в Берлин и возобновляет свое издательство, действовавшее до 1927 г. Оно обслуживало эмигрантского читателя, публикуя классику, учебники и современных авторов, приемлемых для большевиков. вернуться Издательство «Эпоха» основано было в 1921 г. в Петрограде К. Чуковским и Е. Замятиным, в 1922 г. в Берлине открылось его отделение, которое возглавил Соломон Гитманович Каплун (1883–1940), позднее, в 1923–1925 гг., издатель горьковской «Беседы». Каплун разорился, разрешив ввоз «Беседы» в РСФСР; власть не поощряла ее закупку, и тираж остался нераспроданным. Он переехал в Париж, сотрудничал в газете «Последние новости», погиб в 1940 г. при оккупации Парижа нацистами. вернуться Издательство «Скифы» основано было в Берлине левыми эсерами, действовало в 1920–1924 гг., издавало Блока, Есенина, Л. Шестова, книги по естествознанию и технике (иногда по советским заказам). вернуться Издательство «Геликон», основанное в Москве (1917), принадлежало Абраму Григорьевичу Вишняку (1895–1943). Он эмигрировал, в Берлине в 1921 г. возобновил «Геликон». С 1926 г. до середины 30-х гг. в Париже, изредка издавал книги под маркой «Геликона», затем в Праге. Арестован в 1941 г., погиб в лагере в 1943 г. Издавал сочинения М. Цветаевой, Б. Пастернака, И. Эренбурга. «Геликон» прославился художественным вкусом и высоким качеством полиграфии. вернуться «Огоньки» (1922, Берлин) — издательство А. Г. Левенсона. вернуться Устрялов Николай Васильевич (1890–1937) — публицист и политический деятель, идеолог сменовеховства. Приват-доцент Московского университета, крупный кадетский лидер, один из руководителей Бюро печати при правительстве Колчака, редактор омской газеты «Русское дело». Затем профессор в Харбине, в 1935 г. вернулся в СССР, преподавал. В 1937 г. Устрялов был арестован и убит в тюрьме (официально — покончил с собой). вернуться Ключников Юрий Вениаминович (1886–1938) — правовед (до 1917 г. приват-доцент Московского университета), журналист, писатель. Член Партии народной свободы. В 1918 г. издавал с Устряловым еженедельник «Накануне» в Москве, затем управделами Министерства иностранных дел при Директории и Колчаке, представитель Омского правительства на Версальской конференции. Затем в Париже (где в 1921 г. пишет примиренческую пьесу «Единый куст») и с конца 1921 г. в Берлине. Основной автор и организатор сборника и журнала «Смена вех». Один из редакторов берлинской «Накануне» (до конца лета 1922 г.). В 1922 г. Ключников — эксперт советской делегации по вопросам международного права на Генуэзской конференции. В 1923 г. вернулся в РСФСР, заведовал Кабинетом международной политики в Коммунистической академии. В 1935 г. выслан на 3 года в Карелию за «антисоветскую агитацию». В 1937 г. вновь арестован и в 1938 г. расстрелян. вернуться Потехин Юрий Николаевич (1890 — после 1938) — журналист, литератор, кадет. Вместе с Устряловым и Ключниковым издавал в начале 1918 г. в Москве еженедельник «Накануне», участник Белого движения, с 1920 г. в эмиграции в Париже, с февраля 1921 г. участник группы «Смена вех», с 1922 г. в Берлине, член редколлегии газеты «Накануне» (1922–1923), в 1923 г. вернулся в Россию, возглавлял московские издательства «Новые вехи» (1923–1924), «Новый век» (1925–1926), член редколлегии журнала «Советское строительство» (1927–1928), в середине 1930-х гг. арестован, погиб в заключении. вернуться Кирдецов (Дворецкий) Григорий Львович (И. Э. Фиц-Патрик, 1880–1938?) — писатель, журналист, профессор-экономист. Сотрудник либеральных изданий: «Мира Божьего», «Вестника Европы», «Биржевых ведомостей», «Русской воли». Сотрудничал также в «Энциклопедическом словаре Брокгауза — Ефрона» и «Еврейской энциклопедии». В 1918 г. эмигрировал, жил в Дании и Чехословакии и в 1919 г. прибыл в Ревель (Таллин) уже в качестве английского корреспондента. Был редактором отдела агитации и печати Политического совещания при Юдениче. Издавал газету «Свободная Россия», официоз Северо-Западного правительства (1919–1921). После провала похода генерала Юденича на Петроград издал «полупокаянную», по выражению Воронского, книгу «У ворот Петрограда» (1919–1920), в которой Белая армия подвергнута жесткой критике. Затем оказался соредактором газеты «Накануне», потом, после ухода из нее Ключникова, единоличным редактором: газета при нем стала откровенно официозной и быстро теряла своего читателя. В середине 1920-х гг. Кирдецов вернулся в СССР, работал в НКИД, служил пресс-атташе советского посольства в Италии (был одним из редакторов «Аванти» — центрального органа Итальянской социалистической партии). С 1925 по 1931 г. редактор журнала «СССР» в Москве (и ведущий переводчик общественно-политических материалов с итальянского). До 1935 г. — контрольный редактор и научный сотрудник «Большой советской энциклопедии». В 1935 г. арестован и сослан, в 1938 г. вновь арестован и расстрелян. Ср. несимпатичный портрет Кирдецова у Р. Гуля: «Редакция „Накануне“ занимала обширное помещение. Меня приняли С. С. Лукьянов и Г. Л. Кирдецов. <…> Г. Л. Кирдецов мне сразу не понравился. Он был уже в годах, отталкивающей внешности (Кирдецов — это был, кажется, псевдоним). По всем своим манерам он был типичнейший, видавший всякие виды и во всех водах мытый газетчик. Потом болтался где-то в Прибалтике, ни с какими сменовеховскими писаниями никогда не выступал и вдруг… оказался в редакторском кресле „Накануне“» (Гуль 1984: 200). вернуться Лукьянов Сергей Сергеевич (1888–1938) — московский филолог, журналист. В феврале 1921 г. он прочел в Париже доклад о положительной эволюции большевизма в сторону государственного мышления, предлагая провести грань между большевиками (оппортунистами) и коммунистами (идейными интернационалистами). С 1922 г. в Берлине, член правления берлинского Дома искусств, соредактор газеты «Накануне», летом 1924 г. вернулся в Париж, редактор журнала «Наш Союз» (1926–1927), в 1927 г. выслан из Франции в СССР, главный редактор московского журнала «Journal de Moscou», летом 1935 г. арестован. вернуться Дюшен Борис Вячеславович (1886–1949) — инженер, профессор, журналист. С 1921 г. в Берлине, ведущий сотрудник газеты «Накануне», позднее сотрудничал в берлинском отделении советского издательства «Знание». В 1926 г. вернулся в СССР. |
