Координатором израильской политики в отношении Ирана был назначен Шломо Газит, бывший начальник военной разведки, но он быстро отказался, увидев, что Моссад, который и должен был этим заниматься, исключен из дела.

Вместо него ключевым человеком стал Давид Кимхе, генеральный секретарь министерства иностранных дел и бывший разведчик. Доктор наук Кимхе был признанным интеллектуалом, но после двадцати семи лет в Моссад привычка к тайным операциям стала его второй натурой.

У него установились тесные отношения с Робертом Макфарлейном, советником президента Соединенных Штатов по национальной безопасности. Макфарлейн, несмотря на занимаемый им высокий пост, был авантюристом по натуре.

В июне 1985 года Макфарлейн предложил поставлять американское оружие Ирану, несмотря на то что аятолла Хомейни продолжал удерживать пятьдесят два американских дипломата в качестве заложников.

Сверхсекретное предложение Макфарлейна прислали на согласование министру обороны и государственному секретарю.

Министр обороны Каспар Уайнбергер решительно воспротивился поставкам оружия Ирану и написал на бумаге Макфарлейна: «Слишком абсурдно, чтобы это комментировать».

Раздраженный Макфарлейн явился в Пентагон уговаривать министра. Он убеждал Уайнбергера, что это единственный шанс поладить с умеренными иранцами.

— Единственные умеренные в Иране, — сказал Уайнбергер, — находятся на кладбище.

Уайнбергера поддержал государственный секретарь Джордж Шульц. Оба министра полагали, что опасная идея похоронена.

Они недооценили возможности советника президента по национальной безопасности. Пользуясь неограниченным доступом в Овальный кабинет, Макфарлейн уговорил президента Рейгана, который хотел только одного — освобождения американских заложников, захваченных в Тегеране и Бейруте.

Первая партия противотанковых ракет — девяносто шесть штук — отправилась с тайного одобрения Соединенных Штатов из Израиля в Иран в конце августа 1985 года.

Каспар Уайнбергер узнал об этом совершенно случайно. Макфарлейн от имени президента приказал директору Агентства национальной безопасности не показывать министру обороны радиоперехваты, касавшиеся поставок американского оружия Ирану. Хотя Агентство национальной безопасности, которое занимается электронным подслушиванием всего, что происходит на планете, входит в состав министерства обороны.

Но чиновники в Пентагоне дали знать Уайнбергеру, что от него утаивается важнейшая информация. Министр возмутился, но вынужден был отступить, потому что такова была воля президента Рейгана.

В Иран послали еще четыреста восемь ракет. Через несколько дней иранцы отпустили одного из американцев, взятых в Бейруте год назад.

Тем не менее Макфарлейну пришлось уйти в отставку.

Преемник Макфарлейна на посту советника президента по национальной безопасности адмирал Джон Пойндекстер, более осторожный человек, сказал израильтянам, что с этими тайными делами пора заканчивать.

Засомневался и Давид Кимхе. Он перестал заниматься иранской сделкой, сославшись на то, что у него масса дел в министерстве. Тогда на первое место выдвинулся советник премьер-министра Переса по проблемам борьбы с терроризмом Амирам Нир.

Нира сразу же не взлюбили в разведывательном сообществе Израиля. Когда Перес назначил его на этот важнейший пост, Моссад и Шин-Бет были в шоке. Бывший журналист не пользовался доверием спецслужб.

Директор Моссад пошел на такой демонстративный шаг, как изменение состава консультативного комитета по разведке. Он исключил из состава комитета советника премьер-министра по терроризму — только для того, чтобы поменьше иметь дело с Амирамом Ниром.

Нир быстро обнаружил, что разведчики не хотят с ним сотрудничать. Он не смутился и стал показывать политические зубы. Нир убедил премьер-министра поручить ему сотрудничество с Советом национальной безопасности Соединенных Штатов. Он отправился в Вашингтон и нашел родственную душу в заместителе Макфарлейна — подполковнике Оливере Норте.

В прошлом боевой офицер, Норт сравнительно недавно был переведен в бюрократические коридоры Вашингтона. Норт, бравый морской пехотинец и вьетнамский ветеран — вся грудь в орденах, — понравился Ниру.

Они прекрасно поладили. Молодые люди наслаждались ролью закулисных игроков, которые, отодвинув в сторону своих боссов, самостоятельно делают крупные ставки в геополитических играх.

Советник премьер-министра по своей должности имел доступ ко всей информации о международном терроризме, добываемой израильской разведкой. Он делился этой информацией с Оливером Нортом, который не упускал случая козырнуть в Белом доме своей осведомленностью.

Когда Макфарлейн ушел с поста советника президента и его сменил адмирал Пойндекстер, роль Оливера Норта в американской администрации возросла, и он стал еще теснее сотрудничать с Ниром.

В январе 1986 года у них возникла совсем уж нелепая идея: взять с Ирана побольше денег за оружие, поставляемое Соединенными Штатами и Израилем, и пустить эти наличные доллары на помощь повстанцам, которые сражались против сандинистского режима в Никарагуа. Это стало важным, после того как конгресс перестал финансировать «контрас».

Рейган подписал секретную директиву «Выбор по необходимости», в которой говорилось, что продажа оружия Ирану соответствует интересам Соединенных Штатов.

Пентагон получил указание передать ЦРУ четыре с половиной тысячи противотанковых ракет, чтобы иранцы могли остановить наступающие иракские танки.

Когда вице-президент Джордж Буш-старший прилетел в Израиль, Амирам Нир попросился к нему на прием. Осторожный Буш по спецсвязи связался с Вашингтоном и попросил к телефону вице-адмирала Пойндекстера. Телефонисты спецкоммутатора Белого дома не могли найти адмирала, и трубку взял Оливер Норт. Он сказал вице-президенту, что Ниру вполне можно доверять. Амирам Нир пояснил Бушу цель операции: во-первых, добиться от иранцев полного освобождения заложников, во-вторых, установить отношения с теми людьми, которые определяют политику в Тегеране.

Еще несколько партий оружия были отправлены в Иран, но американцев больше не освобождали.

В мае 1986 года Макфарлейн, Нир, который выдавал себя за американца, и еще несколько человек полетели в Тегеран на самолете «Боинг-707» с грузом пусковых установок для оперативно-тактических ракет.

В качестве личных подарков они привезли с собой Библию, на которой расписался президент Соединенных Штатов Рональд Рейган, большой шоколадный торт и несколько новеньких револьверов марки «кольт».

Профессионалы были правы в своем скептицизме. Ничего из этой хитроумной операции не вышло. Более того, история выплыла на свет божий и закончилась грандиозным международным скандалом. В Соединенных Штатах было проведено расследование по делу «Иран-контрас».

Сенатор Арлен Спектер, республиканец и глава сенатского комитета по разведке, провел закон, который требовал от президента коренной реорганизации ЦРУ. Сотрудников администрации, начиная с Оливера Норта, кто пытался скрыть правду от конгресса, отдали под суд, а президенту был наказано не пытаться скрывать тайные операции от народных избранников.

Сенатор Спектер, чьи предки приехали в Америку из России, начал свою карьеру с работы в знаменитой комиссии Уоррена, которая расследовала обстоятельства убийства президента Джона Кеннеди.

Молодой юрист предложил и отстаивал версию о том, что одна и та же пуля убила Кеннеди, а затем ранила техасского губернатора Джона Коннэли, который сидел в машине рядом с президентом. Этот вывод вызвал массу сомнений у других юристов, но Спектер твердо стоял на своем. Он пришел к выводу, что именно Ли Харви Освальд убил Кеннеди.

Спектер стал одним из самых заметных американских прокуроров. В 1980 году его на горе Рейгану выбрали в сенат.

Президенту Соединенных Штатов Рональду Рейгану пришлось публично каяться, и премьер-министр Израиля Шимон Перес оказался в столь же дурацком положении.

Но аятолла Хомейни принял израильское и американское оружие, не побрезговал, хотя именовал эти страны «большим и малым сатаной». Иран получил возможность выстоять в войне с Ираком, который уже не знал, как прекратить боевые действия.