Наконец Юдит посмотрела на Алехандро и не без участия спросила:

— Устал?

— Немного, — ответил он.

Она улыбнулась:

— Тебе, амиго, пора привыкать к сверхурочной работе.

Вертолет наконец приземлился.

— Разгрузку будем производить здесь? — спросил он, сам не веря в то, что наркодельцы решатся на такое в столь оживленном месте.

— А это уж нас с тобой не касается, — ответила Юдит, встав с места и направившись к выходу.

Они вышли из вертолета, подошли к дожидающемуся их седану и сели на заднее сиденье. Алехандро узнал в водителе одного из подручных Чи-Чи Моралеса. Оглянувшись назад, он увидел, что к единственной дверце вертолета подъехал черный фургон.

— Знаешь, — сказал Алехандро. — На мой взгляд, с таким же успехом это можно было проделать и на Таймс-сквер.

Юдит окинула его холодным взглядом.

— Ты не сечешь. Чем с большей наглостью себя ведешь, тем меньшие подозрения вызываешь. Если кто-нибудь поинтересуется, чем мы занимаемся, ему скажут, что идет разгрузка мешков с компьютерными распечатками. — Отвернувшись от него и уставившись в окно, она поинтересовалась: — Куда тебя теперь подбросить?

— Домой. Хочу забраться под одеяло и отоспаться.

Она положила руку ему на бедро:

— Я не прочь составить тебе компанию.

— Вряд ли это удачная мысль, — ответил он, отворачиваясь от нее.

Черный фургон без окон выехал со взлетно-посадочной вертолетной площадки на Шестьдесят шестой улице и свернул на север, в сторону Йорк-авеню. Над ним бесшумно скользил поезд канатной дороги, совершая регулярный рейс с острова Франклина Делано Рузвельта к конечному пункту на Второй авеню.

Едва заметно начало светать.

На Шестьдесят третьей улице фургон резко повернул вправо, к южной подъездной дороге на Франклин Делано Рузвельт-Драйв. Десять рюкзаков, набитых пакетами с «золотом Клеопатры», лежали в глубине кузова; их охраняли трое гангстеров — двое с мини-автоматами «узи» и третий — с гранатометом «лау». За рулем сидел широкоплечий толстогубый мужик, короткий конский хвостик его волос был стянут резинкой. В левом ухе у него поблескивала бриллиантовая серьга.

Жасмин, барменша-китаянка из «Энвиромана», с желтой ленточкой в длинной косице, сидела рядом с шофером. На ней были бежевые слаксы и бежевая шелковая рубашка, расписанная картинками морской фауны. Сумочка от Келли с бежево-золотистой ручкой лежала у нее на коленях. В сумочке, так, чтобы можно было мгновенно пустить его в ход, лежал девятимиллиметровый автоматический пистолет «смит-и-вессон».

Разбросанные по всему городу мобильные платформы слежения, замаскированные под коммерческие и увеселительные транспортные средства, улавливали сигналы, излучаемые передатчиками, спрятанными в швах на внутренней стороне рюкзаков с наркотиками.

В мобильной платформе слежения номер 1 — выпотрошенном изнутри фургоне — укрытая со всех сторон пустыми ящиками из-под содовой детектив Кэти Херер сидела у зафиксированной на полу контрольной консоли, с наушниками на белокурой головке, и принимала сигналы мобильных отрядов, преследующих черный фургон.

«Платформа номер 1 — всем мобильным отрядам, — набрала она на компьютере. — „Люцифер“ продвигается на юг по Франклин Делано Рузвельт-Драйв. Под углом в три и пять прикрыть выход через Боулин-Грин на случай, если „Люцифер“ попробует оторваться от нас».

Глядя на фосфоресцирующую схему в центре коммуникаций отдела специальных операций, Бандюга Джой подмигнул своему помощнику Сиверу:

— Судя по всему, удача начинает нам улыбаться.

— Да, может быть, — улыбнувшись уголком рта, ответил Сивер; он осознавал, что Чилиец по-прежнему находится в смертельной опасности.

Романо, поднявшись из кресла, поглядел Сиверу прямо в глаза, потом подошел к окну. Сивер понял намек и последовал за начальником.

Глядя на пустой школьный двор с баскетбольными кольцами, Бандюга Джой сказал:

— Они сейчас ввезли в страну кучу героина. Полагаю, нам надо наложить на него лапу. — Подтянув брюки, он добавил: — Полагаю, на этот раз мы разобьем их в пух и прах, как команда высшей лиги — команду из низшей.

— Если мы так поступим, то к нам в руки попадут одна партия героина и несколько «шестерок», но при этом мы рискуем оборвать нить, ведущую к руководству синдиката.

— Да брось! — возразил Романо. — Писсаро — не «шестерка». И мы можем обвинить Чи-Чи Моралеса в соучастии. Преступный импорт наркотиков — звучит совсем недурно!

— Чилиец далеко не убежден в том, что Чи-Чи — глава всей организации. — Сивер достал коробку сигар, вынул из нее очередную штуку. — Мне бы хотелось и впрямь изловить эту самую Клеопатру. Именно она отдала приказ о ликвидации трех внедренных агентов.

Романо перевел разговор на более всего волнующую его тему.

— Если мы не захватим груз, а им каким-нибудь образом удастся выскользнуть из сети электронного слежения, у нас могут возникнуть серьезные проблемы с начальством.

— Какой еще груз? — спросил Сивер, раскуривая сигару и глядя на шефа сквозь облако табачного дыма.

Машина едва затормозила у подъезда дома, в котором жил Алехандро, а Юдит уже взяла его за руку.

— Ты абсолютно уверен, что не хочешь, чтобы я поднялась с тобой?

Бросив взгляд на часы, расположенные на панели водителя, и увидев, что осталось всего семь минут до времени радиопередачи из окна в ванной, Алехандро ответил:

— Я был бы счастлив, но сейчас я действительно валюсь с ног. В следующий раз, договорились?

Перегнувшись через сиденье, она взъерошила ему волосы.

— Надеюсь, я держалась не слишком большой командиршей… Хочу сказать, в ходе операции.

Алехандро ободряюще улыбнулся ей:

— Послушай, тебе надо было сделать дело — и ты его сделала. Я оценил это.

Она поглядела ему прямо в глаза. Теперь уже он перегнулся через сиденье и нашел ее нетерпеливые губы. Кожа у нее была гладкой и горячей, ее груди жарко прижались к его груди. Обняв ее за плечи, он легонько отодвинулся от нее.

— Надеюсь, мы подружимся.

Она шутливо подергала его за ухо.

— Я тоже надеюсь.

Ее рука скользнула вниз. Она жарко зашептала:

— А хочешь, я тебе отсосу? Здесь! Сейчас!

Он застонал.

— Это было бы просто здорово, но все-таки в другой раз. Когда я сам буду на высоте.

Он бросил взгляд на водителя: тот уставился в окно, явно не обращая на пассажиров никакого внимания. Алехандро понял также, что прошла еще одна из оставшихся у него минут. Он открыл дверцу.

— До скорого!

— Искренне надеюсь, что так.

Он вышел из машины и медленным шагом пошел к подъезду, белеющему в рассветной полутьме.

Юдит откинулась на сиденье, закинула ногу за ногу, обхватила рукой левую ступню.

— Вези меня к Чи-Чи, — сказала она шоферу.

И, поглядев на Алехандро, входящего в вестибюль дома, пробормотала себе под нос:

— Мы увидимся куда раньше, чем тебе кажется.

По Вашингтон-сквер-парк уже совершали свои ежеутренние пробежки любители бега трусцой. Очутившись в вестибюле, где его уже не было видно с улицы, Алехандро, больше не скрывая нетерпения, помчался к лифту.

Едва открыв дверь в свои апартаменты на восьмом этаже и сразу же захлопнув ее за собой, он помчался в гостиную и схватил голову ацтекского воина. Быстро прошел в спальню, вытряс из ацтекской головы переносной передатчик. Швырнул ацтека на кровать, прошел в ванную, вынул приемник из пластикового чехла. Достал антенну, развернул ее и подсоединил к передатчику.

Встав на стульчак, он открыл окно с матовым стеклом, выставил в него антенну и торопливым шепотом наговорил на диктофон:

— Героин прибыл в окрестности гор Кэтскиллс сегодня в 2.30. Необходимо срочно выяснить биографию и предысторию белой женщины от сорока до сорока семи лет, покинувшей со мною ресторан «Изумрудный». Имя Юдит, фамилия неизвестна. Бегло говорит по-английски, по-испански и на диалекте племени тараскан. Посещала еврейскую школу. Мне необходимо встретиться с контролером. Покину квартиру примерно в 14.45, чтобы успеть на заранее назначенную встречу с Будофски.