— Радируй Гектору, что у нас все готово, — приказала она пилоту.
«Боинг-767» нырнул во тьму, пролетая без сигнальных огней, затем внезапно взмыл вверх, на высоту в тридцать тысяч футов, и бросился оттуда вниз на головокружительной скорости.
Пристегнув ремень безопасности и надев кислородную маску, впрочем, одновременно с радио-наушниками, Гектор Писсаро наклонился над последним из парашютов системы «Парапойнт», выложенных в линию у открытого люка в уже разгерметизированном отсеке. Крепко сжав в руках первый из парашютов, он нетерпеливо ждал сигнала. Услышав его в наушниках, толкнул последний из парашютов, тот толкнул предпоследний; толчок прошел по всей цепочке, и парашюты, один за другим, начиная с первого, высыпались из люка в воздушное пространство. Все десять систем поначалу летели со скоростью свободного падения, но затем канаты сработали, первый парашют рамочной конструкции, а за ним и все остальные, расцвели во тьме невидимыми цветами. С помощью другого наркодельца Писсаро с трудом закрыл крышку люка — слишком сильный свирепствовал на этой высоте ветер. Писсаро оказался явно неподготовленным к тому, чтобы разрешить эту почти неразрешимую задачу — задраить люк большого аэроплана в ходе полета. Когда это ему наконец удалось, он вырвал из настенной ниши телефон внутренней связи и, трясясь от усталости, скомандовал:
— Летим назад.
Фиона Ли припала к дисплею, поворачивая самолет и уносясь вместе с ним в сторону моря и навстречу своему весьма туманному будущему.
Алехандро, нервничая, расхаживал взад и вперед по лужайке, не отрывая взгляда от звездного неба и сжимая в руках приемное устройство. Другое приемное устройство было в руках у Юдит, она выставила вперед антенну и водила ею в воздухе, как фокусник, добивающийся внимания зрительного зала.
У них за спиной пилот вертолета, маленький усталый человечек, давным-давно разменявший шестой десяток и, видать, хлебнувший немало на своем веку, стоял в проеме дверей, служащих одновременно и для пассажиров и для грузов. На нем были потрепанная авиакуртка, джинсы и туфли на мягкой подошве. Он нажал на кнопку транспортера, проверяя его работу, и выпустил приводной кабель.
Алехандро первым заметил парашюты. Медленно, бесшумно и грациозно плыли они по небу, устремившись к лужайке. «Вот они!» — крикнул он, направив на них антенну приемного устройства.
Юдит, невольно охнув, подбежала, встала рядом с ним и тоже принялась «целиться» в парашюты антенной приемного устройства. Алехандро и Юдит видели, как парашюты, приближаясь к ним, увеличиваются в размерах. Один за другим они приплывали сюда, зависали над верхушками деревьев, а затем опавшие купола складывались по швам, а рюкзаки с грузом опускались в невысокую траву. Один из парашютов чуть было не застрял в ветвях, но затем все же выпутался из них — с треском, прозвучавшим в здешней тишине подобием ружейного выстрела.
— Кабель, — приказала Алехандро Юдит.
Алехандро бросился назад, к вертолету. Пилот передал ему пару рабочих перчаток, Алехандро сразу же надел их. Взявшись за конец кабеля, он побежал с ним к ближайшему рюкзаку и, отведя его «крылья», закрепил кабель скрепой и зажимом. Пропустил стальной трос и прикрепил его с другой стороны компрессорным зажимом, который подала ему Юдит. После этого он повернулся лицом к пилоту и дал отмашку, а тот нажал у дверцы соответствующую кнопку. Кабель начал сматываться назад, таща рюкзак по траве, пока тот не оказался поднят на борт вертолета. Пилот снял компрессорный зажим, вернул кабель, а рюкзак затолкал в заднюю часть вертолета. Еще тридцать три минуты ушло на то, чтобы аналогичным образом поднять на борт остальные девять рюкзаков. Покончив с этим, Алехандро принялся подбирать с земли парашюты.
— Брось их к черту, — распорядилась Юдит.
— Мы не можем оставить здесь это оборудование, — проорал он в ответ, стараясь перекрыть шум разогреваемого мотора и начавших раскручиваться винтов.
— Быстро на борт!
Но он не собирался уступать ей.
— Я не оставлю здесь это оборудование. Ты что, рехнулась? Ведь такая дрянь на ветвях не растет.
Она подбежала к нему, крича на бегу:
— Ты что, считаешь, что все остальные здесь круглые идиоты? Важен товар, а вовсе не эта дрянь. Так что изволь поторопиться. На борт!
Он забрался в вертолет. Юдит все еще стояла на траве. Выждав, пока он не окажется внутри, она достала из сумки переносной радиопередатчик и, повернувшись к нему спиной, чтобы он ничего не смог прочесть по ее губам, передала какое-то сообщение.
Вертолет взлетел с лужайки, оставив парашюты в траве. Их белый шелк едва заметно колыхался под порывами ночного ветра. И вновь Алехандро поневоле задумался над тем, какое именно место занимала Юдит в структуре синдиката. Когда вертолет миновал гряду низких гор, Алехандро заметил внизу нечто, напоминающее силуэтом грузовик. И этот грузовик, с включенными сигнальными огнями, стоял как раз на той лужайке, с которой они только что поднялись в воздух. «Выходит, — подумал он, — они и об „уборке мусора“ позаботились». И тут же его охватили волнение и тревога: а что, если они обнаружат передатчики, спрятанные в рюкзаках? Но в конце концов он решил, что этот риск минимален, и вновь принялся размышлять о Юдит. Сейчас она стояла в передней части вертолета, рядом с пилотом, при слабом освещении навигационных огней, рассматривая нечто вроде карты или схемы. Когда она повернулась к пилоту и что-то сказала ему, медальон вновь на миг выскользнул у нее из-под блузки. На него упал луч света, и Алехандро успел отчетливо увидеть его.
Когда она вернулась к Алехандро и уселась с ним рядом в кресло, он повернулся к ней и в самое ухо, чтобы она смогла услышать его в царящем здесь невероятном шуме, сказал, указывая на медальон:
— Кажется, мне откуда-то знаком этот профиль.
Поглядев на него во тьме, Юдит ответила:
— Едва ли. Она жила в Египте и умерла давным-давно. Но, можешь считать, она послужила нам талисманом.
— Все наши люди наготове? — спросил Романо у Сивера.
— Да, каждый на своем посту. — В голосе Сивера звучала куда большая уверенность, чем та, которую он испытывал на самом деле. Вынув изо рта свою всегдашнюю короткую сигару, он вгляделся в фосфоресцирующую схему района оперативных действий, с нанесенными на ней горизонтальными и вертикальными линиями, размещенную над большой консолью в коммуникативном центре отдела специальных операций. Между линиями там и тут мигали огоньки. Указав на них сигарой, Сивер пояснил: — Каждый огонек представляет собой один из наших мобильных отрядов. На схеме находятся пять основных районов Нью-Йорка, а также графства Нассау, Вучестер и Саффолк. Охвачена также часть территории Нью-Джерси по дуге от Байонны до Форт-Ли. Как только рюкзаки с наркотиками окажутся на этой территории, наша электроника сработает, и мы, окружив группу доставки с трех сторон, сумеем проследить ее путь до пункта назначения.
Романо с тревогой в голосе спросил:
— А если они изымут наркотики из рюкзаков с «жучками»?
— Тогда мобильные отряды выследят их по «встроенным» диодам.
Но тревога не оставляла Романо. Операция была беспрецедентной; ни в одном учебнике ни о чем подобном даже не упоминалось.
— Ну, если предположить, что они повезут наркотики в какой-нибудь пункт за пределами этой схемы, скажем, в Филадельфию, и выгрузят их там?
— Я бы поставил на то, что они так не поступят.
Романо продолжал упорствовать:
— А если все-таки?
— Тогда мы проиграли.
Поглядев на своих подчиненных, столпившихся у схемы, Бандюга Джой с досадой воскликнул:
— Черт побери! У кого-нибудь найдется закурить?
Вертолет спокойно зашел на посадку там же, откуда вылетел, — на взлетно-посадочной площадке в Ист-Сайде. За последние двадцать минут двое находящихся на борту пассажиров не обменялись ни единым словом.
