— Вы сделали все возможное, чтобы предостеречь их, Мать-Исповедница.

Кэлен кивнула.

— Увы, да.

Никки взяла книгу со стола и, держа ее на сгибе руки, подошла к Кэлен. На лице колдуньи не было ни тени улыбки. Но в ее позе и холодном выражении было нечто, заставившее всех зрителей невольно отступить на полшага от возвышения.

— Вот что я держу в руках, — сказала Никки, приоткрывая книгу, чтобы люди могли увидеть. — Это главная книга пророчеств, написанная знаменитым пророком во времена, когда дар прорицания процветал. Вы верно подозревали: оно содержит мрачное пророчество, чрезвычайно серьезное, имеющее прямое отношение ко всем собравшимся в этом зале.

Все снова чуть придвинулись.

Никки открыла книгу, держа ее перед собой в руке, и собралась читать, но снова подняла взгляд.

— Это древний текст, на древнед'харианском, языке того времени. Кто-нибудь здесь знает древнед'харианский?

Большинство покачало головами, озираясь в надежде увидеть, есть ли кто-нибудь, понимающий древний, почти забытый язык. Конечно, никого не оказалось. Ричард выучил этот язык, но, кроме него, среди живущих всего несколько человек понимали древнед'харианский. Никки была одной из них.

— Ну, — сказала Никки с холодной улыбкой, — я свободно владею древнед'харианским и не буду произносить пророчество на том языке, на каком оно записано, а переведу его вам, если, конечно, это всех устраивает.

— Конечно, мы хотим, чтобы пророчество перевели. — Королева снова скрестила руки на груди. Тон у нее был такой, словно она выговаривала слуге. — Ознакомь-ка нас с ним.

Холодные голубые глаза Никки уставились на королеву так, что та слегка побледнела.

— Как угодно, ваше величество.

Кэлен завидовала мягкому, шелковистому, красивому голосу Никки. Этот голос замечательно подходил колдунье. Такой же безупречный и привлекательный, как и все в ней. Он имел также то редкое свойство, что, хотя обыкновенно казался необычайно притягательным, однако незначительная перемена тона добавляла в него ноты смертельной угрозы.

Никки осторожно, не спеша переворачивала страницы, просматривая их, пока не нашла то, что искала.

Король Филипп обвил рукой талию королевы Кэтрин и притянул жену поближе. Кэлен наблюдала, как та поглаживает свой живот, будто успокаивает ребенка.

Она заставила себя отвести взгляд от беременной женщины и направить мысли и чувства в другое русло.

Никки постучала пальцем по странице.

— Вот оно. Пророчество это важное и ключевое, а потому довольно минное и содержит много подробностей. Поэтому прошу прощения, но я буду переводить его для вас медленно и тщательно, чтобы не ошибиться.

— Да, да, — сказала королева, — может быть, уже пора перевести?

Остальные ворчливо поддержали ее.

— Замечательно. — Никки прочистила горло. — Здесь сказано: «После одержанной победы, когда соберутся правители всех земель, с яростной весенней бурей, какой не бывало уже много лет, злые ветры перемен принесут бурю грядущих событий, несущих миру страдание, ужас и опустошение. Мрачные опасности скрыты, но готовы подкрасться в ночи, открыть охоту за безвинными и пожрать их».

Все присутствующие затаили дыхание. Никки из-под насупленных бровей посматривала в зал, ожидая, когда стихнет взволнованный шепот. Как только воцарилась тишина, она продолжила:

— «В эту решающую пору, в этот грозный час, когда все правители собрались, от того, что будет сделано сейчас, зависят судьбы мира, это единственный шанс обеспечить благоприятное будущее».

Разинув рты, собрание ожидало от Никки дальнейших слов о том, что нужно сделать, чтобы избежать ужасного исхода и обеспечить благоприятное будущее. Никки удостоверилась, что все внимательно следят за переводом. Она могла не беспокоиться — все выжидательно смотрели на нее.

— «В точности как саму жизнь можно изменить через чью-то смерть, так и сейчас должна пролиться новая кровь. Руководство страной должно обновить. Чтобы справиться с ужасами, уготовленными всем нам судьбой, надо сменить правителей всех земель, когда они соберутся вместе. Только так можно обеспечить будущее для новой жизни, воплотить нашу новую надежду.

Если же пренебречь этим предостережением из-за страха пролить кровь немногих, для их людей настанет темная пора мучений, страданий и смерти. Чтобы обрести новую жизнь, обеспечить процветание и безопасность всех земель по прошествии весны, необходимо пролить кровь всех правителей.

Итак, здесь записано и постановлено, что жизни собравшихся правителей должны уйти в возмещение за избавление мира от неизъяснимых страданий».

Пристальный пронизывающий взгляд Никки обратился к публике. Ее тон изменился с ласкового на смертельно опасный.

— Ну-с, вы услышали его, это пророчество. Пророчество, которое, если к нему не прислушаться, сулит темное и страшное будущее. Пророчество, прислушаться к которому, по вашему настоянию, нужно. Пророчество, которое говорит, что всем вам надлежит умереть.

Зал погрузился в тишину. Никто не смел моргнуть. Никто не смел шелохнуться. Все боялись даже дышать.

— Но… но… — наконец нарушила молчание королева Орнета.

— Никаких «но», — заявила Кэлен не менее грозно, чем Никки. — Смысл пророчества далеко не всегда буквален. Оно может означать совсем не то, что в нем чудится на первый взгляд — я уже говорила об этом. Натан говорил. Лорд Рал говорил.

Натан и другие, у кого есть большой опыт обращения с загадочными сообщениями, те, кто способен приоткрыть завуалированный смысл пророчества, сейчас помогают лорду Ралу разобраться, может ли быть у этого пророчества иное значение, отличное от того, что первым приходит в голову при чтении. В этом и есть предназначение пророков — разгадывать истинное значение пророчеств. Мы с Ричардом много раз пытались растолковать вам, что пророчества не предназначены для непосвященных и что следует оставить их знатокам.

Канцлер одной из южных провинций Д'Хары, одетый в темно-синий халат до пола, перехваченный на выступающем животе поясом с золотой вышивкой, поднял палец.

— Да, конечно, вы правы, Мать-Исповедница. Теперь мы это видим. Возможно, лучше всего было…

— Тем не менее, — добавила Кэлен, понизив голос, — иногда пророчество означает именно то, что в нем сказано.

— Но может же быть у него скрытый смысл? — спросил король Филипп.

Кэлен посмотрела на короля. Ее лицо было бесстрастной маской — это выражение она освоила с юных лет, как все Исповедницы. Оно стало неотъемлемым ее свойством с тех пор, как она впервые применила свою силу, чтобы исповедовать осужденного, и приказала ему открыть правду о его жутких преступлениях.

— Вы потребовали возможности услышать пророчество, желая, по вашим словам, убедиться, что лорд Рал и я исполним сказанное в нем. Королева Орнета ясно выразила общее мнение: пророчество должно послужить к нашей пользе. Его нельзя скрывать, а оговоренное в нем необходимо выполнить.

Слезы потекли по щекам королевы Кэтрин, она, защищая, положила руку на живот и обратила взгляд на мужа. Тот не мог смотреть ей в глаза.

Беспокойство королевы Орнеты переросло в негодование.

— Вы не можете говорить это всерьез. Мы просто не верим…

— Генерал, — позвала Кэлен.

На дальнем конце зала генерал Мейфферт отошел от стены и выразил свою преданность, ударив кулаком в защищенную доспехами грудь.

— Мать-Исповедница?

— Группы экзекуции заняли свои места и готовы?

При слове «экзекуции» по залу пронесся тревожный шепот.

— Да, Мать-Исповедница. Мы готовы. Можем начать обезглавливание прямо сейчас.

Толпу охватил ужас.

— Обезглавливание? — воскликнул канцлер. — Вы обезумели! Вы не можете говорить такое всерьез… Не может быть!

Сохраняя бесстрастную маску Исповедницы, Кэлен посмотрела на него, словно на осужденного.

— Пророчество призывает пролить кровь собравшихся здесь. Это вполне ясно. — Кэлен повернулась к Никки. — Я права?