— Возможно, женщина осознала, что Кэлен очень недовольна тем, что она убила собственных детей, и решила, что Исповедница желает ее смерти.

— Не уверен, Зедд. Я не вижу в этом заметного смысла. Главной целью Исповедниц всегда было получить признание от убийц, чтобы установить истину, узнать правду об их ужасных делах. При этом преступники не отказываются признавать свою вину. Напротив, они обыкновенно вне себя от радости, что могут угодить Исповеднице, говоря ей правду, когда она об этом просит. Они хотят жить, чтобы и дальше угождать ей.

Кара скрестила руки на груди.

— Что ж, я с места не сдвинусь, пока Мать-Исповедница не поправится и не встанет на ноги.

Ричард мягко положил руку ей на плечо.

— Спасибо, Кара.

Мысли Ричарда уже были заняты совсем другим: он пытался состыковать различные фрагменты. Женщина с ножом пыталась убить Кэлен, но, каким бы тревожным это ни казалось со стороны, в действительности у нее не было ни единого шанса на успех. Никакой удар ножом не мог опередить Исповедницу, выпускающую свою мощь. Даже Кара, встав на пути женщины, не сумела бы остановить ее успешнее, чем это сделала сама Кэлен. Ни один нападающий-одиночка не мог опередить Исповедницу.

Но она не сможет применить свою силу снова, пока не восстановит ее. Ричард был очень рад, что Кара пока присмотрит за Кэлен.

Ричард повернулся к Бенджамину.

— Генерал, не могли бы вы поставить ваших людей в том конце коридора?

Бенджамин махнул рукой в дальнюю часть коридора.

— Уже сделано, лорд Рал!

Ричард заметил на некотором удалении воинов Первой когорты. Их было достаточно, чтобы отразить нападение войска.

— Вы не останетесь здесь с Карой хотя бы ненадолго? Составьте ей компанию. Кэлен нужно несколько часов отдохнуть.

— Конечно, лорд Рал. — Бенджамин кашлянул. — Пока вы были с Матерью-Исповедницей, мы нашли детей этой женщины. У обоих перерезано горло. Она говорила правду.

Ричард кивнул. Он не сомневался в словах женщины. Человек, которого коснулась Исповедница, не может лгать. И все же новость оставила в его душе неприятный осадок.

— Сделайте, пожалуйста, для меня еще кое-что, генерал. Отправьте кого-нибудь отыскать Никки. Я не видел ее с вашей вчерашней свадьбы. Передайте ей, что нам нужно увидеться.

Бенджамин приложил сжатую в кулак правую руку к сердцу: пониманию.

— Я сейчас же пошлю человека, лорд Рал.

Ричард повернулся к пророку.

— Натан, отведи-ка меня к той женщине, о которой говорил. Которую тоже посещают видения. У которой есть для меня известие.

Натан кивнул.

— Лоретта.

Зедд и Ричард последовали за Натаном. Сзади на расстоянии держалась группа охранников. Рикка, одетая в красную кожу, шла впереди.

Натан выбрал более длинную дорогу — по закрытым коридорам, а не по общественным переходам, и через ту часть дворца, где жили слуги и челядь. Ричард был этому рад. В общественных переходах его, несомненно, пытались бы останавливать, обсуждать что-то. Он же сейчас не был настроен беседовать с власть имущими о различных торговых или других мелких делах, добиваясь компромисса. Или обсуждать пророчества. Сейчас он обдумывал нечто более важное.

Важнее всего был рассказ умершей о ее видениях. Она называла угрозу «темные твари». Она сказала, что эти темные твари преследуют Кэлен.

Утром мальчик на рынке внизу сказал: во дворце тьма.

Ричард удивился бы, если бы слишком легко сложил части головоломки, которые на самом деле не совпадали и лишь внешне были похожи из-за упоминания «тьмы». Он встревожился бы оттого, что его воображение чересчур разыгралось.

Шагая рядом с Зеддом за ведущим их Натаном, он опустил взгляд к книге в руках у пророка, вспомнил строки в ней, перекликающиеся с тем, что он слышал в этот день о тьме во дворце, и решил, что он не преувеличивает угрозу.

Коридор, по которому они шли, был отделан красным деревом, которое с годами приобрело насыщенный темный оттенок. Деревянные панели возле прохода украшали небольшие полотна с сельскими видами. Известняковый пол был застлан ковровыми дорожками темно-синего и золотого цветов.

Вскоре они свернули в служебные проходы, по которым дворцовая челядь проходила в часть, отведенную лорду Ралу. В этих коридорах стены были простые, белые, оштукатуренные. Левая сторона того, которым они воспользовались, кое-где проходила вдоль внешней стены дворца, сложенной из плотно пригнанных гранитных глыб. Через равные промежутки располагались глубоко утопленные в каменной стене окна, обеспечивающие освещение. Всякий раз, когда порывы ветра распахивали форточки, через них снаружи врывались и небольшие потоки холодного воздуха.

За окнами Ричард заметил мрачные тучи, застилающие небо и почти касающиеся далеких башен. Их зеленовато-серый цвет подсказал Ричарду, что он не ошибся насчет приближающейся бури.

Снежинки водили хороводы под порывами ветра. Ричард не сомневался, что очень скоро равнины Азрита окажутся во власти весенней бури. Значит, гости задержатся во дворце.

— Сюда, — сказал Натан, указывая на двустворчатые двери справа. Они вели в частные помещения и проходы для прислуги, которыми пользовались челядь и проживающие здесь.

Люди в коридорах, челядь, слуги, освобождали дорогу процессии. Все провожали Ричарда и двух волшебников встревоженными взглядами. Несомненно, весть о случившемся успела пронестись от одного края огромного дворца до противоположного и вернуться обратно не менее трех раз. Наверняка все уже все знают.

Глядя на мрачные лица, Ричард видел, что праздничное настроение испарилось. Кто-то пытался убить Мать-Исповедницу, жену лорда Рала. Кэлен любили все.

Хотя, подумал Ричард, похоже, что не все.

Но многие действительно тревожились за нее. Они были в ужасе от произошедшего.

Сейчас, когда установился мир, люди, думая о будущем, чувствовали радость ожидания. Оптимизм рос. Казалось, доступны любые возможности и впереди лучшие дни.

Новая навязчивая идея «пророчеств» грозила уничтожить все это. Она уже стоила жизни двум детям.

Ричард припомнил слова Зедда: нет ничего опаснее мирного времени. Понадеялся, что дед ошибается.

Ричард и Зедд последовали за Натаном по узкому коридору с единственным окном в самом его конце. Двери здесь вели в комнаты прислуги. С белеными стенами и деревянным дощатым полом, истертым за тысячелетия множеством прошедших по нему людей, этот коридор был даже непримечательнее многих служебных проходов. Впрочем, большая часть дверей все же была украшена — картинами с цветами, пейзажами или красочными узорами, — так что всюду чувствовалась индивидуальность, домашний уют.

— Здесь, — сказал Натан, касаясь двери, украшенной стилизованным изображением солнца. Когда Ричард кивнул, Натан постучал.

Ответа не последовало. Натан постучал громче. Не получив отклика и на это, он замолотил в дверь.

— Лоретта, это Натан. Ты не откроешь нам? — Он в очередной раз ударил по двери. — Я сказал лорду Ралу, что у тебя для него известие. Я привел его. Он хочет тебя видеть.

Дверь слегка приоткрылась, только для того, чтобы выглянуть в коридор одним глазком. Увидев ожидающих снаружи, Лоретта тотчас распахнула дверь.

— Лорд Рал! Вы пришли! — Она хмуро улыбнулась; показавшийся при этом кончик языка подчеркнул отсутствие передних зубов.

Одежда в несколько слоев укутывала ее крупную, приземистую фигуру. Насколько смог разглядеть Ричард, поверх темно-синего платья Лоретта натянула по меньшей мере три свитера. Нижние пуговицы на сероватом, когда-то, наверное, белом свитере застегивались только потому, что держались на длинных нитках. Поверх белого был линялый красный свитер и клетчатая фланелевая рубашка с рукавами слишком длинными для женщины.

Она засучила рукава и поправила рукой пряди русых волос, убирая их с лица.

— Покорнейше прошу всех войти.

Она отступила в темноту своего жилища, широко улыбаясь — как видно, от волнения, что уговорила эту компанию зайти в гости.