— Не стоит, как только я дам тебе снотворное, ты забудешь о боли.

— Я не чувствую, — я сказала почти правду. Ребра болели только при резком движении, еще немного пощипывали ладони и ныли колени, голова оставалась ясной — а значит, мне не грозило сотрясение.

— Тебе пора спать, — он уже поднялся, но остановившись, обернулся опять ко мне, — Скажи, что означает Проводник? Ты повторяла это слово во сне?

— Так меня называл Изегрим — Проводник волков, потому что я вела сквозь трансформацию Бет и Теренса.

Вунворт усмехнулся, и я с удивлением поняла, что возможно ему еще нет и пятидесяти.

— Его злит, что ты такая, каким он был когда-то. Ему хочется завладеть твоим талантом.

— Он меня пугает. Но еще больше меня пугает, почему здесь нет никого из моей семьи? — призналась я, в конце концов. Томительное ожидание прихода родных было хуже, чем поведать об этом Вунворту — врач меня немного напрягал.

— Я тебе обещаю, завтра ты проснешься дома, и там будет вся твоя семья.

Не понимая всего до конца, я попыталась пожать плечами, но тут же охнула от боли пронизывающей всю руку — последствие ремня безопасности, и того что я так и не поменяла подушки безопасности, поэтому они не сработали.

Вунворт больше не напоминал мне о том, что нужно беречься. Он вышел и выключил свет, оставив неоновое свечение на стене.

Пока я лежала прямо, меня не беспокоили части моего израненного тела, но лежать просто так и не думать было сложно. Вспомнив об обещанном лекарстве, я уже было потянулась, чтобы вставать, но неожиданно заметила таблетки на прикроватной тумбочке.

Они принесли облегчение, и быстро позволили расслабиться. Но отделаться от тоски по Калебу я не смогла. И все же, каким ужасным было случившиеся. Разве моя особенность стоит подобного?

В моих мыслях было так много горечи. С каких пор меня это не радует? Да с тех, как тот слабоумный дикий оборотень поселил в моей голове мысль, что я могу стать такой же, как он!

Грязный, гадкий тип, все же заставил меня об этом задуматься.

Главное теперь припрятать воспоминания об этом подальше от Калеба. Ему будет больно. Я знала и понимала это. Главное чтобы он не поверил, что я хочу отказаться от вечности, которую могу провести с ним. Не день, и не год, а вечность! Именно это мне нужно было всегда!

— А я рад, что нам не удалось их поймать, — Прат, таким простым и привычным для людей жестом, потер руки, что в сочетании с его кровожадным тоном и горящими глазами приводило меня в ужас. Мне даже стало не по себе смотреть на него.

Прошла всего лишь неделя с того дня, когда я попала в ловушку хитро продуманную Изегримом для моей поимки, но мне все еще было страшно вспоминать о прошедшем. Мой день рождения в этот период был единственным действительно светлым и интересным днем, по сравнению со всеми остальными. О нем я хотела бы вспоминать, а не о волках, но теперь ситуация с ними наконец прояснилась и это было просто невозможно.

Волки в открытую объявили нам войну, и хотел этого Изегрим или нет, но перчатка была брошена, и приняли ее мои родственники с большим энтузиазмом, особенно Прат. После того как Терцо забрал меня в больницу к Вунворту, Прат присоединился к погоне, хотя ему пришлось приложить немного усилий, чтобы поменять запаски на моей машине, и все же он не поленился это сделать. Но его появление только помешало Калебу, Ричарду и Грему, они уже почти догнали внедорожник волков, если бы не Прат так неудачно выехавший с объездной дороги. Он подрезал волков, но они объехали его машину по грязной лесной тропе, там, где колеса машины Грема застряли в грязи. После этого день-другой Прат был подавлен, но его бравада снова вернулась, потому что со стороны волков затянуло гробовой тишиной, даже не смотря на то, что моя семья активно принялась искать их главную пару для обсуждения всего случившегося.

— И не чего на меня так смотреть, я очень этому рад!

— И я за тебя рада. Но вот меня это как-то не очень осчастливило! — рявкнула я. Калеб тяжело вздохнул и с примесью отвращения прокомментировал слова Прата.

— Ну, еще бы!

— Что это значит? — переспросила Ева, полностью выражая и мой интерес.

Калеб смотрел прямо на Прата, тот отвечал ему внимательным насмешливым взглядом ожидая, сможет ли Калеб в действительности понять, о чем думает он сам.

— Ну как же. Теперь они предупреждены о нашей силе и станут осторожнее. От этого охота на волков становиться приятней. Более захватывающей. Не так ли? Я прав?

Прат расплылся в мягкой улыбке, отображающей удовольствие от услышанного.

— Даже я не смог бы сказать лучше! Да ты поэт!

— Какой ужас! — выдохнула я, смотря на Прата с недоверием. — Они тоже в некотором смысле люди — на них нельзя охотиться просто как на зайцев, и тем более получать от этого удовольствие!

— Но это не мешает им охотиться на тебя, — огрызнулся Прат. Очевидно, своими словами я портила ему все удовольствие, ведь теперь зная о его планах, я буду не только пилить его, но и присматриваться к тому, что он делает — и Прат это понимал.

— А не боишься, что они могут просто уйти? Эта свора еще очень молода, — Грем оттолкнулся от камина и пошел вглубь комнаты, не сводя при этом глаз с Прата. Та же неприязнь, что и во взгляде Калеба, Прата вовсе не смутила.

— Они?! Да ни за что! Чем сильнее донимаешь таких зеленых, тем больше они лезут на рожон. Мнят себя супергероями, думают, что все могут. А так как с вампирами могли встречаться только главная пара или старые волки, они вообще думают, что могут нас одной лапой. Глупые дети!

Эти слова относились и к Бет с Теренсом. Теренс никак не отреагировал на них, только спокойно улыбнувшись в ответ — в последнее время между ним и Пратом росла неприязнь, которая, как я ожидала, когда-нибудь перерастет в драку. А Бет, будто бы сжалась в кресле и придвинулась ближе к Теренсу.

Я покачала головой и злобно просверлила глазами Прата, в душе очень надеясь, что Теренс все-таки преподаст ему урок. В отличие от всех вампиров в семье он мог затеять с ним драку безнаказанно — ведь оборотни в первый год очень не сдержаны. Как же иногда хотелось забыть, что он мой дядя.

— Но ты тоже недооцениваешь оборотней, — Грем обнял Еву и заставил выйти с ним из комнаты. Бет, увидев это, тоже решила забрать Теренса, она тут же потянула его из кресла, не глядя на Прата. Теренс же кинул Прату полный обещания взгляд. Он говорил тем самым: «Когда-нибудь твои слова не останутся без ответа»!

— Ну что ж, волчата ушли, а с ними и все развлечение. Люблю смотреть, как они злятся, когда их называют «волчатами».

Прат в полном блаженстве закрыл глаза, откидываясь на диван, словно ожидая какого-то праздника. Я еле сдержалась, чтобы не кинуть в него чем-нибудь.

— Так не делай этого! — я едва не переходила на крик. Сегодня Прат злил меня так, как никогда. Хотелось не только запустить в него чем-то, но и хорошенько что-нибудь размазать по лицу и дорогой одежде, призванной завлекать женщин не меньше, чем его внешность.

— А что мне еще остается делать? — развел руками Прат, кося под простачка. Темные глаза покосились на Калеба, ожидая реакции. Но Калеб как всегда старался игнорировать Прата, и только мне было известно, скольких сил ему это стоило. Внешне спокойный, он становился напряженным, стоило Прату войти в комнату — последствие того, что Прат хотел внушить Калебу, что между нами что-то происходит. После того случая я точно знала, что Калеб никогда в жизни не сможет принять Прата. Между ними будет невидимая вражда, которую Прат будет извлекать в шуточки, а Калеб сдерживать в себе.