Я нагло усмехнулся — хрен поймешь в ком! И это меня и выдало.

— В Прате значит. Да, она довольно талантлива.

И больше ничего не добавляя, встал. Это не понравилось Ректу.

— Мы не видим ничего такого, что бы вы спровоцировали. Это была защита, ты не согласен Рект?

Они обменялись взглядами, которые не выражали никаких эмоций, и Рект следом встал со стула.

— Я согласен. Вы все сделали по законам. Предупредили нас, и попросили помощи, наши комиссары присутствовали, и бойней это не было — раз осталось десять живых оборотней. Но думаю мне бы ситуация понравилась больше, если бы здесь были Теренс и Бет, а также ваша дочь. Все-таки когда вдруг уничтожают почти всю свору, пусть и нелегальную, это не может остаться не замеченным. Мы ведь вымираем, и это ощутимо бьет по нашей системе выживания.

— Еще только один вопрос, — добавил он, не смотря ни на кого конкретно. — Где Аерас?

— Его не было сегодня здесь. Мы так поняли, он покинул семью, не воспринимая их планов. И предупредил нас.

— Ясно.

Рект отошел в сторону, чтобы снять некоторые кадры на цифровой фотоаппарат. Может его и еще что-то интересовало, но вид Ингред не дал ему развить свои мысли и пожелания.

— Мои коллеги закончили, так что я тоже не буду долго говорить.

Ингред встала, возвышаясь надо мной, и все же игнорируя мое присутствие. Ее слова относились к Грему, Терцо и Самюель.

— Теперь Бет и Теренс привязаны к вашей семье. Раз в год, до того как они станут пятилетками, вы обязаны сопровождать их на съезд Свор. Это будет контролировать Рект, и сообщать нам. После пятилетия они вольны ездить сами. Первый для них съезд будет в августе, и мы очень бы хотели так же видеть еще одного члена вашей семьи — Рейн. Ее подвиги уже разносятся по миру. Не стоит игнорировать наши слова — так как это в ваших интересах.

— И что это значит? — Самюель с затаенной болью взглянула на Ингред. — Она в опасности?

— Как и каждый, кому удалось противостоять целой своре, и выжить. Как вы думаете, ее не будут бояться? Будут. Но это так же и в наших интересах чтобы она оставалась в полном здравии, относительном, если учесть, что она хочет стать вампиром.

Рект посмотрел в нашу сторону, и я понял, что это была его надежда на то, что она вдруг может захотеть стать оборотнем. Вот политикан! Если бы она хотела, то истребляла бы оборотней?

— Но она не обязана присутствовать на съезде Свор? — переспросил Грем. Какой же он умный, я снисходительно улыбнулся. Все-таки нужно у него кое-чему поучиться — лизать зады! И не надо мне тут сопли разводить, что он хороший. Все это относительно. Для тебя хороший, а вот спроси у волков, которых он сегодня убил. Думаешь, он не наслаждался тем, что было ему заказано в последние десятилетия? Не будь наивна Рейн.

— Нет, — согласился Симон. — Это ее выбор приехать или нет. И мы будем очень понимающими. Просто нам бы хотелось с ней встретиться. Таких, как она, всегда ценят. И мы особенно.

Ректу это не понравилось. Но он и тут промолчал. Симон и Ингред были выше его по положению, да и к тому же старше. Хотя чего он хотел — из-за своей сварливости и самовлюбленной глупости, волки редко доживали до двухсот лет.

— Может ли это значить, что она вольна приехать, когда решит сама.

— Так и есть. Мы никого не торопим. Нам просто интересно. Как и всем.

Они обернулись и пошли прочь. Ни прощальных объятий, ни поцелуев. Как они приехали, так и исчезли. И я был готов поверить, что для меня все кончилось, когда Ингред вернулась, и добавила.

— Тебя же Прат я по-прежнему не желаю видеть вблизи. И веди себя хорошо — мне уже надоело выслушивать сообщения о твоем поведении со всего света. Как ты успеваешь?

— Я рано встаю.

Я не удержался, она посуровела.

— Не будь глуп. Однажды мое терпение иссякнет, или и того хуже — на мое место придет кто-то другой, и тебе будет не так весело.

Обернувшись к Терцо, она добавила:

— Кажется для вас вечность это наказание, потому что он ваш брат.

— Не то слово, — Терцо был краток. Это значило, что я выслушаю больше. Может смотаться куда-нибудь на пару дней. Этакий развратный загул! Но нет, глаза Терцо не предвещали мне ничего хорошего. Ну, хоть кто-то отшлепает.

— До встречи.

Они исчезли. Хотя мы еще слышали их передвижение на улице, но вскоре и оно потеряло смысл, потому что все вокруг меня вдруг расслабились и начали целовать друг друга. Вот эти сопли я уже не мог выдержать.

Ну что ж, победителей не судят — пора смываться.

Бум! Что-то тяжелое упало на мои ноги, и я непонимающе приоткрыла глаз. Флятц! На мое лицо свалилась чья-то рука, явно теплая. Повернув голову в сторону упавшей руки, я в недоумении распахнула глаза.

Я проснулась тут же, увидев рядом с собой Бет и Теренса спящих в обнимку. И теперь Бет решила так же заграбастать меня. Ее нога и рука покоились теперь на мне. Я тут же вылезла из-под одеяла. Их храп меня разбудил уже до конца, так же как и какое-то конвульсивное подергивание их конечностей — реакция на сны, как я поняла. Точно собаки они дергали руками и ногами, не хватало лишь хвоста.

В который раз за эту неделю я проснулась в незнакомом доме, и неизвестно кому принадлежащей спальне. Темные шторы и стены не казались мне знакомыми. Но я не чувствовала тревоги, потому что здесь было слишком хорошо и тепло. Моя любимая комната неожиданно показалась мифом, будто бы ее никогда не существовало.

Я тихо попятилась к двери, в том в чем была — то есть в чьей-то огромной футболке, и когда наткнулась на дверь, выскользнула прочь. Оборотни даже не вздрогнули.

И тут же я почувствовала себя лучше. В соседней комнате никого не было. Это оказалось что-то на подобии будуара или дамской гостиной, как в старых английских книгах. Я поморщилась от вида живых цветов, и обилия оборок, словно здесь обитала старая дама, но мягкие диванчики и кресла хорошо смотрелись посреди всего этого цветочного безобразия. Как и телевизор. Здесь никого не было, и я этому обрадовалась, так как не могла понять, почему я в неизвестном доме, да и к тому же с Бет и Теренсом. Где же Калеб?

Мне казалось, я так давно его не видела, что он, как и моя комната, стал сном. Я еще помнила, как Калеб забрал меня и вынес из дома, и это все. Потом я провалилась в сознание Прата, и наблюдала за работой глав семей. Но что происходило с моим телом в этот период, для меня оставалось загадкой.

Тут же тревога сковала сердце, но пережив столько всего, я не могла даже подумать, что что-то случилось. Точнее говоря, я даже не собиралась верить в такую перспективу. Все должно быть хорошо. Сколько есть разных причин, по которым Калеб мог отсутствовать!

Но когда мой страх уже грозил перейти в истерику, по соседству с этой комнатой хлопнула дверь. Я сначала испугано прижалась к стене возле двери, а потом решила выглянуть в коридор. Совсем чуть-чуть приоткрыв дверь, я просунула голову. На меня удивленно взирал Вунворт, держа в руках несколько десятков писем и еще какие-то бумаги. За пазухой у него было одеяльце сиреневого цвета — кого-то из близнецов. Разом весь страх и тревога прошли. По крайней мере, я теперь точно знала, где дети, и что я в безопасности. То есть мы — также Бет и Теренс.

— Рейн? Лучше пока поспи. Дети тоже спят. А Калеб скоро вернется. Или что-то с Бет и Теренсом?