— Чем же он это заслужил? — не без иронии поинтересовался Брежнев, сразу уловивший суть звонка Горбачёва. Ведь министр Беляк был женат на сестре супруги Брежнева Виктории Петровны, то есть являлся родственником генсека.
— Министерство выполнило план, — тянул свою линию Горбачёв, — и вообще работает устойчиво.
— Ну и что? — продолжал подсмеиваться Брежнев. — Все должны выполнять план. Не только герои.
Тут М.С. Горбачёв, почувствовав, видимо, что вопрос идёт к положительному решению, принялся горячо расхваливать замечательные деловые качества министра, достойные высшей оценки.
Л.И. Брежнев слушал его с очевидным равнодушием и, когда тот закончил, нехотя изрёк:
— Ну, если вы так считаете, то представляйте.
После чего выключил связь.
Вся эта сценка обретёт смысловое завершение, если добавить, что менее чем через год после прихода к власти весной 1985 года М.С. Горбачёва Герой Социалистического Труда министр К.Н. Беляк оказался не у дел: новая власть, не мешкая, отправила его на пенсию.
Г. Горлов:
— С годами, когда набирал высоту, появились у Михаила Сергеевича признаки барства. Не выдержал Михаил Сергеевич испытание медными трубами. Видно, и Раиса Максимовна этому способствовала, не пресекла вовремя, не подсказала, чтобы не отрывался от земли. Поэтому и потерял не только власть, но и уважение людей. Хотя задатки были неплохие.
Уже он был в Москве. Как-то встречаем его, а было это вскоре после выхода в свет трилогии Л.И. Брежнева. Я не выдержал и говорю: «Михаил Сергеевич, как же это так? Получается, что Малая земля сыграла решающую роль в разгроме врага? Что же, не в счёт Сталинград, битва под Москвой, Курская дуга, так, что ли?». Он мне в ответ: «Григорий Кириллович, плетью обуха не перешибешь. Что я могу сделать? История всё поставит на место». Значит, понимал, что нельзя переписывать историю под одного человека. Хотя я не отрицаю, что бои на Малой земле были действительно жестокие и важные, но не определяющими исход всей войны?
Из дневника В.И. Воротникова:
«3 августа 1983 года. У Горбачёва. Рассмотрели хлебофуражный баланс Ростовской области и Ставропольского края. Как ни крутили, они не выходят на план. Угрожает бескормица. Слава Богу, согласились с нами, что надо снизить им задание. Компенсировать недобор в Сибири.
Затем зашёл разговор о состоянии сельскохозяйственной науки. Высказал мнение, что ликвидация главка науки в Минсельхозе РСФСР неоправданна. ВАСХНИЛ оторвал институты от местных задач, а сам ими как следует не управляет. Области вынуждены при наличии НИИ восстанавливать опытные станции. Горбачёв со мной не согласен, и, прервав мои излияния, как бы рассуждая о наболевшем, он заговорил о кадровой политике ЦК. О том, что некоторые руководители ведомств, министерств, да и в аппарате ЦК отстали, сидят по 20–30 лет на одном месте. Стали тормозом в работе. Но говорил об этих людях не напрямую, а как-то касательно, вскользь. Мол, и неплохие, компетентные работники, но… всё же. Видимо, решил прощупать моё отношение к ним. Соглашаясь в принципе с необходимостью ротации кадров, я ушёл от конкретных оценок.
5 августа. Мне позвонил Ю.В. Андропов: «Что происходит в Ростове, Ставрополье и на Кубани? Они планируют значительно снизить поставки зерна. Вы в курсе дела?» Ответил, что да, в курсе. Имею информацию Минсельхоза и с мест. Рассматривали их хлебофуражный баланс у Горбачёва. Обстановка там складывается плохая. Краснодарский край, правда, ещё не прорабатывали. Но и они недодадут несколько сот тысяч тонн. Андропов: «Тогда надо компенсировать в других районах. Прошу, займитесь этим». Сообщил, что занимаемся, рассматриваем каждую область конкретно. Ведём учёт. Ряд областей дадут сверх плана. Но в целом в РСФСР вместо 47 млн. тонн дадим, видимо, 42–43. «Ну хорошо. Только смотрите объективнее»».
«Смотрите объективнее…» Не заподозрил ли Генеральный, что Горбачёв делает послабление землякам, снизив им поставки зерна? Проверяет по разным линиям — вот и предсовмина позвонил…
«18 августа. На заседании Политбюро вновь обсуждали. вопрос «Об опережающем росте производительности труда по отношению к заработной плате». (Предварительно было обсуждение на Секретариате, организованное Горбачёвым.) Выяснилось, что проект не рассмотрен в Совете Министров. Н.А. Тихонов недоволен (я думаю, обоснованно). Считает, что надо сначала разобраться в правительстве, а потом уже, если надо, на Политбюро. Андропов согласен, это не дело ПБ. Тихонов возмущён, что Секретариат ЦК, в частности, Горбачёв уже не первый раз берёт на себя хозяйственные вопросы. (Небольшая перепалка. Горбачёв: «А что делать, если вы не решаете?» Тихонов: «Не пытайтесь работать по проблемам, в которых некомпетентны».)».
В.И. Воротников впоследствии признавался, что на первых порах у него была определённая поддержка в Политбюро в лице М.С. Горбачёва, которому Виталий Иванович тогда полностью доверял, верил в незыблемость их давних товарищеских отношений. В первые годы (с 1983-го и до 1986-го, может быть, и в 1987 г.) и он относился к Воротникову доброжелательно, хотя и с известной долей покровительства, чего не было раньше. Во всяком случае, Виталию Ивановичу казалось, что Горбачёв уважал его опыт и профессиональные знания. Но разбирался в механизме аппаратной работы, освоил его активные пружины Горбачёв, безусловно, куда лучше своего протеже. Здесь он был великий мастер. В период 1983–1984 годов они встречались часто. Беседовали, переговаривались по телефону чуть ли не ежедневно, по разным вопросам. Воротников впоследствии сетовал: «Он весьма умело, как выяснилось потом, «привязал меня к своей повозке», в которой, ловко маневрируя, продвигался к заветной цели — власти».
«1 сентября 1983 г. Политбюро ЦК. Ю.В. Андропов вёл, как потом оказалось, последнее в своей жизни заседание Политбюро спокойно, без эмоций. Выглядел очень усталым, малоподвижным. В этот же день улетел в Крым, в отпуск. Больше он на работе не появился.
17 ноября. Заседание Политбюро. Вёл К.У. Черненко. До заседания информировал нас, что состояние здоровья Ю.В. Андропова, находящегося в ЦКБ, пока без изменений. Вспоминаю, что эта информация была воспринята достаточно спокойно. Ну, заболел человек, с кем не бывает. Не чувствовалось тревоги. Хотя многие знали, каково его здоровье, чем и сколько времени он уже страдает. Живёт на искусственной почке. Мне же всё это было неизвестно. Поэтому восприятие общее — поболеет и выздоровеет… Непонятно! Чем была вызвана такая уверенность? По существу, и о болезни Ю.В. Андропова я узнал лишь в середине ноября. Чазов же в своей книге пишет, что ещё в конце сентября его вызвали в Крым, где отдыхал Андропов, в связи с резким ухудшением здоровья генсека. Юрия Владимировича срочно эвакуировали в Москву, уложили в больницу, прооперировали.
Возможно, моё неведение объяснялось тем, что я сам с середины октября до 5 ноября находился в отпуске. Но опять-таки, почему же мне ничего не сказал Горбачёв? Создавалось впечатление, что этот факт скрывали.
4 декабря. Беседовал с М.С. Горбачёвым. Он был у Ю.В. Андропова. Состояние здоровья генсека плохое. Я впервые от Михаила Сергеевича узнал об истинной болезни Юрия Владимировича. Его посещают помощники. Иногда Черненко. По словам Горбачёва, Ю.В. Андропов недостаточно точно информирован, переживает за дела. «Вы бы позвонили ему». Я ответил, что хотел не раз, но раздумывал, стоит ли беспокоить больного человека.
В тот же день я позвонил в ЦКБ. Рассказал Ю.В. Андропову, как идут дела в республике, какие ожидаем итоги года. Как прошло согласование плана на 1984 год по России в Совмине Союза. О работе по его записке в Политбюро. Поинтересовался его здоровьем. Он: «Хорошо, что позвонил. Спасибо. Я залежался здесь. Невольно оторван от дел, это сейчас недопустимо. Но что поделаешь. Удовлетворён твоей информацией. Желаю, дорогой Виталий Иванович, успехов. Спасибо тебе сердечное. Привет товарищам».
6 декабря. Был у Горбачёва. Он имел ещё одну беседу с Ю.В. Андроповым (в ЦКБ). Состояние его не улучшается. Выглядит очень плохо. Исхудал. Ослаб. Юрий Владимирович предложил провести изменения в составе Политбюро, в том числе перевести меня в члены Политбюро (Горбачёв якобы поддержал это предложение). «Некоторые считают, — доверительно сообщил Михаил Сергеевич, — зачем торопиться, надо подождать и решать при участии Андропова, но он настаивает». Поговорили, как всегда, о сельских делах.
26 декабря. Пленум ЦК КПСС. Открыл К.У. Черненко. Начал с того, что встречался с Ю.В. Андроповым. Он не может участвовать в работе Пленума. Передал его просьбу рассмотреть на Пленуме оргвопрос. (Это было необычно: как правило, кадровые вопросы обсуждались в конце работы Пленума.)
«Вносятся предложения: избрать членами Политбюро М.С. Соломенцева и В.И. Воротникова, кандидатом в члены Политбюро — В.М. Чебрикова, секретарём ЦК — Е.К. Лигачёва. И.В. Капитонову — сосредоточиться на вопросах, связанных с развитием производства товаров народного потребления, бытовых и других социальных проблемах». Голосует — предложения приняты.
На Пленуме был роздан текст выступления Ю.В. Андропова.
В этом материале Андропов вновь, как и в своих выступлениях в июле, главное внимание уделил экономическим проблемам и повышению уровня организаторской работы.
Думаю, что эти короткие тезисы Ю.В. Андропова на декабрьском (1983 г.) Пленуме дают ответ на вопрос о том, когда зарождались и начинали осуществляться в Союзе задачи ускорения экономических и социальных преобразований, получившие затем популярное название — «перестройка». Именно в том понимании, в котором она осуществлялась в 1985–1987 годах».
