Как обычно, Гремлин улегся на ее ноги, согревая их. Смерть его подружки этой весной сделала пса менее злым. Иногда Лаура наклонялась, чтобы почесать его за ухом, продолжая наговаривать заметки.

Краткий обзор. Последняя глава. Общие мысли

Менее чем через месяц, Джефф и Бренда Винсент переедут в Белый Дом, а Марлоу – мое семейство – выедет. Дэвлин задала здравый вопрос – куда ушло все время. Я и сама не знаю ответа. Клянусь Богом, только вчера я вошла в это место, в благоговейном трепете и с открытым ртом, будто попала в сказку.

<хихиканье>

Собственно, так оно и было. Сейчас, время от времени, я останавливаюсь, оглядываюсь вокруг и вспоминаю, где я и чем здесь занимаются эти люди – и тогда легко возвращаются воспоминания о бабочках размером с летучую мышь, пляшущих тогда у меня в животе.

Когда я оглядываюсь назад, на свой первый год в Белом Доме – как я беспокоилась, что не смогу создать беспристрастный портрет этого американского Президента – я не могу не рассмеяться. Беспристрастность? Боже, она вылетела в трубу в тот момент, когда я влюбилась в нее. В тот момент, когда история ее жизни стала моей и наоборот. Однако, Дэвлин – самый честный человек, которого я когда-либо встречала. Эта честность проявляется во всем, что она делает и, зная о ее делах, можно, в основном, узнать ее. Хорошее и плохое. Ошибки и триумфы. Я решила включить все это. А также трудности, и то, что происходило за закрытыми дверями и вдали от камер. Это будет не сочная сплетня, которую ждут бульварные газеты. Только реальная Дэвлин.

Вся она.

Стрельба. Не только то, что случилось, но и то, что потребовалось от нее, чтобы оправиться физически и мысленно, и снова стать прежней. Причиняющий боль путь. Каждый. Отдельный. День.

Ночи, которые она не могла спать – когда нечто происходило на другой стороне мира – зная, что чей-то сын или дочь не вернутся домой. Никто – ни я, ни Джейн – не знает о тех мучительных телефонных звонках их семьям на следующий день. B центре управления. Одна. ОНА сделала это. Не какой-то секретарь или солдат. Президент.

Смех из гимнастического зала Белого Дома, где она и свободные агенты Секретной Службы разминались и формировали отношения, которые вышли далеко за рабочие. И как она живет со знанием, что эти молодые ребята должны будут прикрыть ее от пули, если понадобится.

Скандал с переизбранием, который почти стоил ей второго срока. Боже, я все еще не могу поверить, что она сделала так, чтобы причина смерти моей матери не значилась в документах как 'суицид'. Я должна была задуматься о том, почему Пресса никогда не поднимала подробностей случившегося. Но так много всего произошло тогда в моей собственной жизни, что я не знала, останусь или уйду. Полагаю, я думала, что мне просто невероятно везло, когда дело касалось мамы и Прессы. Но это не было удачей, и тремя годами позже я поняла это по лицу Дэвлин. Она рисковала всей своей карьерой ради меня, даже зная и веря, что это неправильно. В этот момент она была не национальным героем. А только моим.

Дни, потраченные на жертвование частью того, во что она верила, в обмен на нечто лучшее.

Бесконечные речи, переговоры, сборы средств и законопроекты, которые проходили через ее сердце.

Гордость на ее лице, когда она знала, что сделала нечто действительно особенное.

<Смех>

Обида, когда я сказала, что не смогу включить все это. 'Звездный свет' не заинтересован в 20-томнике. Но мой редактор и я можем отложить это пока, чтобы включить в книгу позднее. Сейчас я должна сосредоточиться на последней главе.

Это не будет кульминационный момент. Или даже последствия кульминационного момента. В беллетристике с этим намного легче.

Я не думаю, что последняя глава биографии живого человека должна содержать много слов о прошлых достижениях. Это подразумевает, что дела, нашедшие свое место под книжной обложкой наиболее значимые. И, так или иначе, это закончено, потому что внизу страницы написано 'Конец'.

История не закончена! Ей только 46 лет. Она яркая, здоровая и все еще адски повернута на деле спасения мира, даже если она притворяется, что будет счастлива в каком-нибудь доме в штате Огайо с белым забором, гамаком и хорошей книгой. Не будет. И это нормально. Потому что я бы тоже не была. Она не готова уйти в тень, это – просто время для смены пути. На тот, который будет в значительной степени проходить вдали от камер.

Моя цель состоит не в том, чтобы заставить читателя задаваться каким-то вопросом, а в том, чтобы дать понять: книга закончена, но история – нет. Я уверенно считаю, что Дэвлин Марлоу сделает еще много хорошего. И у меня немного кружится голова от того, что я буду там, чтобы разделить это с нею.

Лаура сделала паузу и глотнула чаю. Затем она задумчиво прикусила дужку очков и подняла стопку бумаг, лежащих рядом с компьютером. Писательница просматривала их, пока не нашла нужный листок.

– Я думаю, если связать планы Дэвлин относительно курса лекций с частью седьмой главы, я смогу показать…

Ее слова были прерваны телефонным звонком. Лаура выключила систему голосового набора и улыбнулась, увидев звонящего.

* * *

Лаура как раз заканчивала разговор с Вэйном, когда раздался стук в дверь.

– Это я.

– Входи, Эшли, – ответила Лаура.

Темноволосая девочка открыла дверь и заглянула внутрь.

– Ты занята? – Спросила она, заметив изображение Вэйна. – Я могу зайти…

– Нет, нет. – Лаура махнула рукой. – Мы уже заканчиваем.

На лице Эшли появилась блестящая улыбка, она подошла к Лауре, не озаботившись тем, чтобы закрыть за собой дверь.

– Привет, мистер Эвеночек! – Она приветственно махнула мужчине рукой.

– Привет, милая, – тепло ответил Вэйн. Затем он присвистнул. – Ты на все сто такая же великолепная, как и твои матери. – Он вздохнул. – Что бы я отдал, чтобы быть одним из тех агентов, которые охраняют ваш дом, и быть не настолько старым, чтобы ты называла меня МИСТЕР Эвеночек.

Лаура рассмеялась, когда Эшли покраснела. Писательница нежно обняла девочку за талию.

– Не позволяй ему смущать тебя, дорогая. – Глаза Лауры мерцали. – Он любит пугать людей противоположного пола.

– Ты ранила меня, Лаура, – серьезно произнес Вэйн, подмигивая Эшли.

– О. – Внезапно Эшли вспомнила о недавно прочитанной книге. – Мистер Эвеночек, мама сказала, что вы знаете…

Вэйн хихикнул.

– Его автограф уже летит к тебе по почте, милая. Только не пускай на него слюни. – Он снова подмигнул. – Чернила расплывутся.

– Спасибо! – Эшли радостно запрыгала на месте.

– Ой. – Вэйн смотрел на свой телефон. – Моя матушка на другой линии. Это ее ежегодный звонок с сообщением о том, что очередное Рождество уничтожено, так как я не дал ей внуков. – Он съежился.

– У мистера Эвеночка есть мама? – Пробормотала Эшли, заработав смешок Лауры.

– Трудно поверить, не так ли? – Прошептала Лаура в ответ.

– Я слышал это, – простонал Вэйн, но улыбнулся. – Веселого Рождества моему любимому писателю и ее семейству. – Он пристально взглянул на Лауру. – Вскоре мы снова поговорим, да? – Мужчина намекающе поднял брови.

Блондинка глубокомысленно кивнула.

– Поговорим.

Вэйн ушел с линии и Лаура, использовав несколько кодов безопасности, сделала то же самое.

– Как вздремнула? – Спросила она Эшли, сохраняя файл и выключая компьютер.

– Вздремнула?

Лаура посмотрела на Эшли.

– О, точно. Вздремнула. – Девочка драматично зевнула. – Прекрасно.

Лаура поджала губы. Что-то не так.

– Поторопись, Эшли! – Раздался голос из-за двери. – Ты должна была оторвать ее от телефона, а НЕ забалтывать.

Лаура озадаченно посмотрела на Эшли. Затем осторожно встала, чтобы не опрокинуть Грема.

– Аарон, это ты? Можешь войти.

Затем она услышала это. Знакомое постукивание крошечных лапок по полу. Четырех крошечных собачьих лапок.