— Занимай, взлетай по готовности и не задерживай. У нас тут почтари заканчивают погрузку, вот-вот запросятся в небо.

Аэродром Плавневый — полоса подстриженной травы и столб с подвешенным на нём полосатым чулком. Судя по следам, отлично заметным сверху, садятся сюда только малые бипланы, потому что пробеги короткие. Хотя, длины лётного поля достаточно и транспортнику. Стоянки обозначены и пусты, диспетчера здесь отродясь не бывало. В общем, прошел сначала, осматриваясь, развернулся, сел и зарулил на свободное место поближе к дороге. Встретил их мужчина из тех, что ещё молодыми парнями десять лет тому назад подъезжали к Утково на мотоциклах.

Сейчас он подогнал к трапу шестиколёсный автомобиль на широких шинах. Четыре места для людей и приличный багажник, скорее кузов. В общем, компоновка пикапа.

— Анатолий Зырян, — представился он Фёдору. — Зырян — фамилия. А тебя все и так знают.

Нинка глупо хихикнула и чмокнула мужчину в щёчку.

Четыре чемодана и два рюкзака, да ящик с инструментами — погрузили в кузов. Захлопнули дверцу кабины самолёта и покатили мимо группы строений — центральной усадьбы куста. Фермики, как всегда, бежали на собственных ногах.

Ландшафт в этих краях равнинный, травянистый. Деревья встречаются только рядом с человеческим жильём. Справа явно поля, частично убранные. Вдали неторопливо ползёт комбайн — пора жатвы. Слева — дикие травы до самого горизонта. И никто на них не пасётся. Жвачные держатся поодаль от людей, а разводят ли в этих местах скот? Похоже, что нет. Во всяком случае, животноводческих ферм не видно.

Грунтовка под колёсами ровная и совсем не пылит — докатили быстро. А вот в Утково их ждал сюрприз. Нет — Сюрприз с большой буквы. Тут не дом был построен, а дворец в мавританском стиле. Сразу нужно признаться — небольшой, размером примерно с барский дом. Выполнен он был явно фермиками, но под влиянием замысла человека — горизонтальные полы и правильные привычные лестницы сочетались с разного рода арками, где отвесная внизу стена плавно переходила в свод потолка. Таким же образом были построены и многочисленные веранды и террасы, создающие столь ценимую в этом жарком климате затенённость.

— Как я тебя буду здесь искать? — озадачился отец семейства, держа в одной руке нафиг не нужный инструментальный ящик, а во второй дочурку.

— В те дни, когда у тебя утренняя смена, я стану ждать тебя с обедом на северной террасе. В дни, когда ты работаешь во второй половине дня — на западной, с ужином, — Нинка прилипла к мужу и мурлыкнула: — Понравилось?

— Ага. А какие посадки ты планируешь? А то, раз не вышло у меня построить дом, хотя бы дерево посажу, — сказал Фёдор, намекая на известную грузинскую мудрость.

— Не бери в голову. Этот дом ты построил много лет тому назад, когда я дрожала от страха, а ты кормил Типа и Топа на Перкале. Правда, Топ? — обратилась она к одному из стражей.

— Правда, — проскрипел один из фермиков. Их тут было довольно много.

— Надсмотрщик! Иди сюда, — Нина расстегнула на Федином поясе футлярчик и достала оттуда баночку с краской. — А ты, Федя, когда что-нибудь нужно, обращайся к этому инсекту. Он распорядится рабочими.

— Здравствуйте, — в просторный холл вошла женщина-Идалту. — Я — Гроза. Нина пригласила меня поучаствовать в работах. Ну, и если что-то заболит, тоже готова помочь — основная моя специальность — медик.

Фёдор к этому моменту уже «отрастил» поясок антенны вокруг головы и уловил ясный мысленный посыл со стороны Доктора Врача. Фермик проявил раздражение. Федя в ответ сформировал установку на спокойствие и отметил получение сигнала повиновения.

«А тут, оказывается, не так уж безоблачно», — понял он.

— Гроза! Не случалось ли между вашей расой и фермиками каких-нибудь конфликтов? — спросил он прямо в лоб.

— Случались. Признаться, отношения до сих пор заметно напряжены. Тут, на Прерии, одно из немногих мест, где мы с ними соседствуем. Обычно, держимся друг от друга подальше. Ну, и как говорят у вас, хомо, держим порох сухим, а карантинный крейсер в готовности.

— Глава клана Трёхпалого Барсука! — чинно, голосом настоящего дворецкого произнёс Толя Зырян.

Мегакот вошел не снаружи, а из одного из внутренних помещений. Проморгал: «Знаю тебя», — и сел на попу.

«Только от саблезубых представителя не хватает», — промелькнуло в Федькиной голове.

«А не много ты о себе возомнил, бесхвостый?» — ответная мысль возникла отчётливо.

Нах-Нах непроизвольно принялся озираться, но здесь, в просторной прихожей никого, похожего на махайрода, не наблюдалось, а окон не было вообще.

Нинка, видимо всё услышав и поняв, ничего не сказала.

— Тут, в восточном крыле, приготовлен гараж для Терм, — сказала она с улыбкой. Для мегакотов завезены корма, в морозильных камерах субпродукты для фермиков — они обожают ливер. Садок с морской рыбой для Грозы. Ну, в общем, мужик, ты понял, как проведёшь отпуск.

— Да, Царица, — поклонился Федя. Хотел сделать это шутливо, но получилось неожиданно всерьёз.

Насколько это было всерьёз, стало понятно утром. Завтрак подала на восточной веранде незнакомая женщина абсолютно характерного для сельской Прерии вида. Крепкая такая с буквально прилипшей к плечу переломкой шестнадцатого калибра. Манная каша с цукатами и слабый чай с мёдом. Вкусно, но как-то уж очень по-детски.

— Вот список нашей группы, — подала она Феде листок бумаги. — Лёньку Майорова мать его, Прасковья, уже тащит сюда. Встретить бы, а то как бы конфуза не случилось.

— А что Лёнька? Чем он особенный? — сразу насторожился Федька. Это в нем взыграл профессионализм.

— Да обычный парнишка. Здешний, неторопливый. А проверяющие из города сказали, что отстаёт в развитии, — ответила стряпуха.

— Вы кто? Как звать? Чем занимаетесь? — воскликнул Нах-Нах, богатырским глотком осушая чашку и выпрыгивая из-за стола. Он уже всё понял.

— Няня вашей группы, Милой люди зовут.

Последние слова Федька воспринимал уже на бегу — мчался в сторону холла. И не видел взглядов, которыми обменялись оставшиеся на веранде женщины.

— Не, несъедобное он не ест, — улыбнулась Нинка.

— Накрываю, — кивнула Мила. — Детишек уже везут. А что, он действительно волшебник?

— Да ну тебя! — вспыхнула Мелкая. — Ну, то есть да. Но не волшебник, а просто любит эту работу.

— Толян тоже любит твои поля пахать — как сыр в масле катается.

— Таки да! — женщины улыбнулись друг другу. — Накрывай, конечно. Но не торопись — до завтрака по распорядку прогулка на участке.

Мальчишку привела мама. Шли они за руку, держа, каждый со свободной стороны достаточно убедительный ствол. Мама — двадцатьчетвёрку, а сын её что-то похожее на дуэльный пистолет. Вбежавший в холл Федька тихонько сел посерёдке. Можно сказать — сполз на попу.

— Леонид? — спросил он глядя на своего воспитанника.

— Папа так говорит, — ответил мальчишка.

— Вот к этой тёте подойди, — воспитатель показал в сторону сидящей справа Грозы. — А потом вот к этому дяде, — кивок на Доктора Врача, замершего слева. — Я пока подержу твой лупарь, тут безопасно, как в спальне.

Проводив взглядом мальчика, встал и отрекомендовался его маме:

— Фёдор Кириллович. Из Матвеевых.

— Прасковья Филипповна. Кривцовых мы, — ответила женщина. Спокойная такая, молодая и пригожая. — А только про Лёнчика моего неправду говорят, будто он отсталый.

— Так ему уже почти пять, — нейтрально отреагировал Федька. (Он ждал трёхлеток)

— Да. Скоро уже. В сезон дождей — недели через три-четыре.

— Человек дождя, — пришло почему-то на память.

— Ну, ты сказанёшь, дядя Фёдор, — отчего-то смутилась мать воспитанника. — А что, Хозяйка тоже станет деток обучать?

— Ты погоди, Прасковьюшка, — с трудом подыскал ответ Федька. — Я тут человек новый, не во всём ещё разобрался. Ты вот отчего так встревожилась?