Леопард некоторое время кружил, появляясь то с одной стороны, то с другой. Умный кошак, способный убить человека одним ударом лапы, был вдумчив и осторожен. Потом он пропал из виду — буйволы прошли неподалеку. Слышно было, как они заходили в воду, довольно фыркая. Судя по всему — уплыли вниз по течению.

Три гиены, семейство кабанов, стрекот насекомых, далекое завывание, треск сучьев совсем рядом… мир вокруг был полон жизни. Невидимые мелкие хищники несколько раз ловили кого-то в высокой траве — слышались короткие шорохи или, иногда, полузадушенный писк. Новичкам сейчас явно не по себе, а вот для Стебелька это привычная обстановка. Но и ей не спится, несмотря даже на то, что утомилась она не меньше остальных.

Утром все поднялись уставшими и разбитыми — никому не спалось — только бока отлежали. Не слишком-то помогли тонкие подстилки. Лишь инструктор была бодра и свежа — сон вполглаза ей не впервой. Зарядку сделали охотно, умылись в реке по очереди. Науку о том, что всё время надо быть начеку, забывали лишь изредка, но тут же спохватывались и исправлялись, радуя инструктора.

Наспех поглодали галет и двинулись к дому. На первый раз впечатлений достаточно.

— Пошли, пошли. — Подбодрила она учеников, глядя на чуть унылые рожицы. Надеялись зайти дальше? Но это в другой раз. Хорошенького помаленьку. Если не будете зевать, часа через два вернёмся домой — мы отошли-то всего ничего. Там и позавтракаем по-человечески. А теперь, что помним?

Интересное дело: ребята не только приободрились от её слов, но группа достаточно грамотно распределилась вокруг Каси и бодро двинулась к школе. Толковые, в общем, ребятишки. Обомнутся со временем и станут вполне самостоятельными не только в городах или на охраняемых территориях.

Вымоталась она за этот поход изрядно. Вроде ничего особенного — происшествия предсказуемые, все ребята живы и здоровы, даже порадовали. Потом, однако, пришлось провести два урока с совсем малышами-второклассниками, сразу после завтрака, и ещё один — с восьмым классом, уже после обеда.

Возвращалась со стрельбища и, стыдно сказать, еле волокла свою Драгуновку. Нет, не в прямом смысле, но винтовка заметно оттягивала плечо. Кто бы знал, что учить — такое нелегкое дело!

После последней лекции её перехватил Батон, не слушая возражений, отвел в столовку, усадил перед горкой бутербродов и стаканом свежего молока.

— Опять же без ужина останешься!

— Угадал, — проглотив кусок, согласилась она. И вгрызлась в мягкий ноздреватый хлеб с толстым куском буженины. — Шпашибо!

— Нэма за що, — кривовато улыбнулся Сидор. — Измоталась?

— Угу. А ты как устроился? Ученики слушаются?

— Ты знаешь, да. Пятиклашки, конечно, шкодливые, а класса с шестого просматривается явное желание учиться. Не у всех, но у большинства. А главное — добрался до школьной библиотеки. Богатая. Хорошо, сохранилась полностью — прямо со шкафами тараканы её сюда перенесли. Так что скучать не приходится. Да ты уже спишь, подруга?

Стебелёк встряхнулась и подняла на него глаза:

— Вовсе нет, рассказывай дальше.

— Ага, счас! Допивай и марш спать.

Сил сопротивляться не нашлось и, опустошив стакан, Фёкла благодарно улыбнулась Батону, махнула рукой и поплелась к себе.

Проводил взглядом. Хорошо, не пошел следом. Прав он — ни разговаривать, толком, ни слушать никого сегодня не хотелось.

В пещерку свою пробиралась уже без сил, в надежде в самом деле лечь спать и дрыхнуть прямо до утра. По расписанию, завтра всего пара лекций у седьмого класса, но с восьми утра. А она бы с легкостью проспала часов сорок. И ведь измотана не так физически, как умственно. Пусть и запретила лишним мыслям крутиться в голове, даже ночью гнала их от себя, а оказывается — это тоже непросто.

Подойдя к своей спаленке, задержалась у лаза, что вёл к директору, прислушалась. Всегда теперь так делала. Глупость конечно, но всё надеялась услышать звук шагов. Ничего, как обычно, не услышав, скользнула к себе. Прихватив полотенце и халатик — подарок Маруси Савельевой, пробежалась до туалетной и наскоро умылась с куском душистого мыла.

Старенькие визоры пискнули, извещая о новом сообщении, когда уже вернулась в комнату. Но Фёкла лишь бросила на тумбочку мимолетный взгляд — подождут.

— Скинув халатик, поцокала языком, глядя на сбитую коленку — неудачно приложилась в походе о шершавое дерево. А нечего было мечтать, что опять её вызовут на ковер!

Достала из рюкзака рустамкино снадобье. Тоже подарок на день рождения. И терпеливо замазала все повреждения, особенно в районе коленки. Хуже не будет. Разглядеть синяк на нижней части спины никак не удавалось. И так и эдак крутилась, жалея об отсутствии глаз на затылке, или хотя бы зеркала.

Вот у Нинки есть, хоть и маленькое. А она что — хуже? Невеста на выданье, как-никак. Завтра же у Мелкой поинтересуется, где здесь можно и для себя раздобыть.

И вообще — вещь полезная. В умывальне, конечно, есть неплохое, больших размеров, и даже не одно, но это не то. Вдруг по дороге туда с кем-то столкнешься?! Этот кто-то конкретный сразу завис перед мысленным взором, ломая в мозгу барьеры, почти безупречно работающие со вчерашнего утра. Тут же нахлынула тоска, заставляя бессильно сжать кулаки.

Стебелек смотрела в маленькое окошко на отсветы вечернего Гаучо, пытаясь представить, чем занят Он.

Даже не увидела его ни разу за весь день, обидно-то как. Если уж озаботился проводить, то чего не встретил? Сама себя рассмешила, и сразу же всхлипнула.

Задышала глубоко, пока не отпустило. Вот реветь она точно не будет!

Короткий стук со стороны входа она просто не восприняла, ну не могло у нее тут быть никаких посетителей. И когда, откинув брезентовую завесу, в её пещерку вошел директор, онемела, мгновенно забыв обо всем на свете и застыла, распахнув глаза.

Чуда просили? Распишитесь и получите!

Он тоже глядел на неё, но как-то странно, словно не Стебелька совсем ожидал здесь увидеть, или вообще не узнавал. А потом вдруг резко по-военному развернулся на каблуках. И стоя к ней спиной, произнес так тихо, что она едва расслышала:

— Накинь что-нибудь.

Чуть не взвыла, поняв сразу остро и резко, что вообще-то стоит в одних трусиках, причем модных до невозможности, кружевных и ничего не скрывающих. Штаны никак не надевались, пальцы не слушались. Вот всё у неё не как у людей. Чуть не плача, натянула, наконец, футболку, проглотила комок в горле, запоздало вспомнила про халатик, который так и валялся на табуретке, и сердито буркнула:

— Готово!

Директор обернулся, осмотрел её и хмыкнул:

— Вообще-то я сообщение прислал, что зайду.

Стебельку тут же стало жарко в тонкой футболке, едва представила себе, как теперь она выглядит в его глазах. Он прислал сообщение, а она вот так специально разделась, чтобы его встретить и соблазнить. Дура! Могла бы прочесть сразу, но кто же знал?

— З-зачем? — голос у неё дрогнул и зубы отчетливо щелкнули.

А Егор Олегович не выглядел даже смущенным, будто каждый день заходит к голым девицам. Иммунитет у него, видишь ли! Стоит себе, смотрит насмешливо, как на нерадивую ученицу.

— Да так, пустяки. Расписание подкорректировал на завтра. Решил дать вам выходной, Фёкла Максимовна. Устали ведь после такого похода. Ну и зашел предупредить, чтобы спали, сколько получится. Так и подумал, что сообщение можете и не прочесть.

Стало чуть легче:

— Значит, не думаете, что я вас пытаюсь соблазнить? — выпалила, не подумав.

— С таким ошарашенным лицом? — усмехнулся он. — Как-то не похоже.

Вот ведь, он еще шутит!

— А как нашли? — спохватилась она. — На плане строения моей комнаты не отмечено.

— Разве? Почему-то был уверен в обратном.

— Убью Нах-Наха!

— Напрасно, — сразу охладил он её пыл. — Как директор этой школы, я провел собственное исследование, кто где поселился. Как раз на следующий день после вашего прибытия. Собственно Фёдор помогал мне составлять тот самый план с пометками. И вашу каморку, помнится, тоже отмечали. Вы что же, попросили его убрать отметку?