— Чертов автомат! Такой сильный бой, что просто ужас. Почему не подменили им патроны на пустышки?

— Они со своими рюкзаками не расставались, даже, когда посещали уборную. А вы наблюдали, как они спят? Спиной к спине, причём исключительно чутко.

— Да уж, деточки. Просто терминаторы какие-то. То есть жучков им не подсадили?

— Никак нет, товарищ генерал. Свои средства связи они выключили, из поля зрения аппаратуры вышли, а потом и от топтунов оторвались. На автобусных остановках или у железнодорожных станций не появлялись. В общем — словно растаяли. Если местность прочесать — может быть и удастся их найти, но для этого требуется целая дивизия.

— Так, давайте ещё детали — всё, что приметили.

— Пули в автомате тупоносые мягкие, оболочечные — у нас такие нигде не встречаются. Патроны, похоже, перезаряженные вручную — на гильзах заметен след дополнительного вальцевания. Изучение пуль, отразившихся от незнакомой защиты, продолжается, но уже сейчас можно утверждать, что твёрдость её при соударении весьма велика.

— Какая твёрдость? Помилосердствуйте! — воскликнул руководитель группы слежения. — Вот на этих кадрах мальчик в одних плавках, а девочка в купальнике. Поверх голой кожи на них ничего, кроме футболок, нет. Они ни на секунду не оставались без наблюдения. Или это какие-то фантастические невидимые и неосязаемые инопланетные доспехи?

На эти слова генерал Русаков только поморщился. Кажется, его доклад вызовет у руководства сильное недоверие. С другой стороны, если хорошенько подумать, его вообще могут неправильно понять, потому что наверняка знают, что у него на Прерии родная дочь. И что она участвовала в сопротивлении. Теперь знают, потому что изображения, привезённые гостями и записи всех разговоров с ними давным давно попали в аналитический отдел — оценены разрушения Ново-Плесецка и сделаны выводы о состоянии экономики самой аграрно-сырьевой колонии, лишившейся подвоза из метрополии.

Но, если жители этой планеты стали такими же, как «заглянувшие с оказией» мальчик и девочка — вряд ли удастся привести эту планету к повиновению силовыми методами.

Как бы, всё-таки разыскать этих подростков? Куда они могли подеваться?

Федя и Нина промчались через сад, снова перескочили через изгородь и оказались на огороде, заросшем высокой крапивой — здесь пошли на четвереньках, обжигаясь время от времени. Испугали кошку и занырнули за сарай. Мелкая вдруг остановилась — тут недавно начали менять кровлю — сбросили с крыши потраченные ржавчиной ломкие железные листы. Но при падении эти отслужившие верой и правдой широкие полосы, похоже, планировали, словно опадающие листья, или их относило ветром, отчего они навалились на недотраченную поленницу, покосив её и образовав хаотическое нагромождение.

Нинка сноровисто вогнала валяющийся тут же дрын куда-то под низ кучи и, мотнув головой, дала молчаливую команду — поднимай. Федя поднял — получился «шалашик». Маловат, но им с Мелкой втиснуться места хватит. Девочка тут же подпёрла дрын поленом и вернулась на несколько шагов назад в проход между сараем и домом, где стояло ведро с чем-то в нём разболтанным. Его она и опрокинула, но не ударом ноги, а рукой — плавно и бесшумно. Потом нырнула в усыпанное чешуйками ржавчины пространство прямиком под подпертую поленом вагу. Извернулась там немыслимым образом и переставила подпорку чуть в сторону.

— Лезь сюда, — скомандовала она хрипловатым шёпотом.

Федя аккуратно положил освободившийся рычаг «как было» и занырнул в душную тесноту.

— Втяни ноги, скомкайся — скомандовала подруга.

Сжался, как мог, и почувствовал навалившуюся сверху тяжесть — Мелкая выбила полено, обрушив всю кучу прямо на них. Вовремя — затопали ноги бегущих людей, обиженно звякнуло попавшееся под них пустое ведро и, как минимум двое по разу наступили на хрустящее под их весом железо, выдавив, заодно, и воздух из Федькиной грудной клетки. После каждой такой экзекуции отчётливо скрипела перекладина деревянной изгороди — погоня явно перемахнула через забор.

Минут пять ничего не происходило, а потом раздалось старческое шарканние, и дребезжащий голос произнёс:

— Ходют тут всякие, а потом поленья пропадают.

— Кто ходит-то, бабушка? — донёсся приветливый мужской голос.

— Так сперва сопляк с соплячкой на четвереньках, будто собаки, пробежали. А потом вроде тебя крепкие хлопцы. И все мимо сарая да через забор.

— А это точно, что через забор?

— Глазами не видела, а только железом они гремели. И те, и другие. И чего носются?

— Воришек ловят, бабушка.

— А-а. Тогда ловите.

Тем временем новое лицо (точнее — голос) стало докладывать уже совсем другим, уставным тоном:

— Седьмой, я одиннадцатый. Во дворе Виртути Апулари восемь беглецов видела хозяйка. По её словам они перескочили ограду и выбежали на саму улицу. В какую сторону двинулись — неизвестно. Прошу выслать розыскную собаку.

Минута молчания, и снова тот же голос:

— Понял. Жду.

Лежать было крайне неудобно. Сверху давил груз старого кровельного железа, снизу было местами рыхло, а местами остро и колюче. Нинкина пятка под носом иногда немного шевелилась. И тишина. Потом запахло хлоркой. Ещё через некоторое время заурчал мотором грузовик, но он проехал мимо, не остановившись.

Из-за того, что лежали ребята головами в разные стороны, переговариваться оказалось решительно невозможно. Непонятно было, видит подруга хоть что-нибудь, или, также, как у него поле зрения для неё полностью перекрыто лохмотьями старого железа? Но в бою для Федьки Мелкая — однозначно командир. И, если не может распорядиться, значит его дело — следовать её примеру. Лежать, делая вид, будто их тут нет. Как вот только быть с собаками? Эти создания обязательно их учуют.

Полчаса прошло или час — трудно сказать. Опять заурчал мотор, но не грузовика, а чего-то поменьше. Потом он смолк, захлопали дверцы.

— Сюда, пожалуйста, — снова раздался ставший уже знакомым голос. — Вот в этом проходе беглецов видели последний раз.

Потом жалобно заскулила собака, после чего последовала длинная тирада, в которой не содержалось ни одного слова, достойного публикации в открытой печати. После чего последовало разъяснение:

— Вы издеваетесь, да? Тут же всё облито хлоркой! Да мой Джульбарс после этого неделю ничего унюхать не сможет! — после чего непечатная речь была возобновлена в усиленном варианте с добавлением отдельных особо акцентированных угроз.

— А чего ваши бегут и под ноги не смотрят? — прорезался вдруг дребезжащий голосок хозяйки. Те-то, на карачках, проскочили так, что их и не слышно было. А такие как вы, бугаи, сразу и загремели ведром. От с них и спросите… — дальше всё покрыли раскаты уставно-матерного.

Ещё несколько человек прошлись по железу и Федьке, рассуждая об оставленных следах, о расшатавшейся перекладине забора и отсутствии выраженных вмятин на траве. Даже новичок в этом деле Федор Матвеев еле сдерживал смех. И искренне сочувствовал опытному следопыту Нине Утковой, которая, слыша эти рассуждения, должна корчиться от хохота.

Отчёт наверх Русакову пришлось посылать с пометкой об экстренной срочности. Ответ тоже не задержался: «Действуйте по обстановке», — вот что вменили ему в обязанность. Мудрилы!

Поднятая по тревоге дивизия внутренних войск была срочно переброшена в район поисков. Солдат и офицеров заставили сдать оружие, предупредили, что разыскиваемые не задумываясь стреляют на поражение, поэтому, увидев их необходимо со всех ног удирать, по дороге незамедлительно докладывая о месте и времени встречи. Фотографии ребят раздали всем. Не помешало бы ещё переодеть солдат в штатское… но некогда. Кто знает, насколько быстро перемещаются беглецы и как скоро покинут контролируемую зону? А может, они сделались невидимыми? Или ушли наземным порталов к себе на Прерию? И бесполезно поджидать их около квартиры тётки, где ребятишек давно опознали по записям камеры домофона.