Куда там потом это сырье поступает и как используется, Федька уже решил не читать. А то можно вычитать… чего-нибудь этакое что надолго отобьет аппетит. А то и заворотом мозгов наградит. На этой здравой мысли Федька закрыл все девятнадцать томов проектной документации (он их открыл как-то незаметно для себя, увлекшись переходом по ссылкам) и вернул планшет хозяину.

Из прочитанного вынес четкое понимание — обычный дом в исполнении тараканов здорово напоминает орбитальную станцию. Во всяком случае технологии очень похожи, да и задачи практически идентичные — обеспечить комфортные условия существования в отнюдь не благоприятных внешних условиях. При минимальных требованиях к совокупной стоимости и максимальных — к надежности.

Ну и хватит на сегодня зауми. Над этими томами еще предстоит поломать головушку далеко не самым глупым людям. Так что идем на торжественное открытие этого чуда враждебной техники, благо что все готово, и ждут только их.

Ждали, как оказалось, совсем не их. Для торжественного новоселья не хватало главного фигуранта — кота. Или кошки — без разницы. Но первым впустить в новый дом было решительно некого. Точнее не так — большинство представителей кошачьего племени, эвакуированного с прошлого места жительства, по своей известной кошачьей привычке отправились «гулять сами по себе», благо — безопасность этого демарша они видимо предчувствовали своим независимым нутром. Или рассчитывали на отпущенное каждой кошке количество жизней? Не важно, но большая часть поголовья Мурзиков и Мурок пребывала под статусом «офф-лайн» и на зов не отзывалась.

А последнего доступного представителя сей славной плеяды банально не смогли оторвать от хозяйки. Сильно смущенный изменениями в его жизни, кошак всеми своими восемнадцатью выпущенными когтями вцепился в куртку девочки и отдираться решительно не хотел.

Выручил всех Журжик. Бедный мегакот на столь странное предложение сделал глаза достойные любой неки, но дружной просьбе коллектива внял. Вот так и рождаются новые традиции.

И только глядя на успешное завершение спасательной операции Федька, наконец, понял, что крутилось все это время на самом краю сознания. Благо, первое лицо планеты все еще было тут.

— Слышь, Степан… — буркнул парень не отрывая глаз от светящихся окон совершенно невероятного домика — сознаваться в свой глупости было крайне неудобно, — я кажется знаю как получить ткань для парапланов. Вот только…

Руководитель безвучно хлопнул себя по лбу и продолжил фразу за окончательно потерявшего решительность Федьку:

— … надо сначала придумать как объяснить что нам надо?

— Нет, на это, Ваше Величество, у вас есть я. Вам же остается сущая мелочь — придумать чем можно заинтересовать всемогущих существ, у которых и так всё есть?

Ее величество Первая царица Улья Терм I изволили гневаться. Отчего полуметровый костяной серп на конце хвоста успел сжать всю доступную ему траву и теперь торчал над левым плечом будто скорпионье жало, готовое поразить жертву. Фасеточные глаза равнодушно зафиксировали объем проделанной работы — немало, поскольку со спины к царице ближе чем на восемь метров приближается не рекомендовалось.

Сама же «всё ещё царица» на своеволие членов и вовсе не обращала внимания, будучи занята исключительно внутренними переживаниями. Нет, её не слишком волновала неопределённость собственного социального положения — понятно, что «царица без улья» звучит странно и менее престижно чем «мать улья такого-то» или просто Мать. Но, если нет улья — нет и приставки к обозначению места в иерархии. А «Мать» это и вовсе не должность, а состояние души, связанное, между прочим для её вида, с немалыми потерями свободы.

Превратиться в центр всемогущего и всё ведающего существа по имени «Улей», знать и каждой клеткой чувствовать завязанные на тебя жизни миллионов разумных, условно разумных и неразумных его членов — многие бы отдали за одно ощущение такой власти душу, особенно если принять во внимание, что приложением к ней является личное бессмертие.

Но это же означает — превратиться в точно такой же придаток этого самого Улья, в тушу размером с кита, упрятанную в самую защищенную сердцевину огромного дома и занятую непрерывным производством будущих членов этого улья. По сути — раз и навсегда забыть про то, что существует такое слово «свобода».

Арбитр — Центральной; «Девочка, ты просто слишком молода для этого».

От неожиданности их Царское Величество слегка ослабели в верхних суставах самой задней пары конечностей, со скрежетом сомкнув жвала. А хвост среагировал на толкотню мыслей в надглоточном ганглии в меру своего понимания — со свистом рассёк воздух и поразил «неожиданно подкравшегося сзади супостата», вогнав серп окончания на добрых полтора метра в землю. Видимо на случай если противник подкрадывался под поверхностью. Верхние, боевые конечности тоже решили поучаствовать в подготовке к обороне и, резко распрямившись, вознесли метровые костяные мечи над головой, нырнувшей под защиту брони черепа.

Сама же Терм на своеволие тела привычно не реагировала — такая иммобилизация у фермиков была рефлексом, сродни морганию у Хомо. То есть при наличии рядом представителей других цивилизаций (а была она по своему образованию и призванию как раз специалистом по контактам с чужаками), приходилось жестко себя контролировать, но наедине-то зачем? А вот слова сказанные «внутренним голосом» заслуживали самого серьезного анализа.

К слову, общение с одной из внутренних субличностей не было чем-то необычным. Ее внутренний «зоопарк» — следствие многоплановых интересов и богатой на повороты судьбы — был довольно разнообразен и включал в себя пять полностью сформировавшихся индивидов — воплощения определенного опыта-функции: Доктора, Хранителя кладки, Защитника, Исследователя и Арбитра. Последний как раз держал в ежовых рукавицах весь этот зоопарк, резвящийся в том самом месте, которое другие расы галактики называют «подсознанием».

С одной стороны Арбитр был совершенно прав — Терм было меньше сотни циклов. Это для Матери даже не детство, а младенчество. Точнее, такие молодые матери бывают только при катастрофах. Но Господь с его правотой — чтобы вдруг этот внутренний страж порядка начал ерничать… что-то явно шло не так.

Впрочем «не так» все шло уже давно, даже если не брать историю её обучения, становления и изгнания, а только ближнюю ретроспективу то…

Началось это «не так» где-то два цикла тому назад, когда совершенно неожиданно закончился успехом исследовательский проект. Тот самый, ради которого она, собственно, и возглавила экспедицию на этой планете. Главной задачей было разобраться с результатами давнего биосферного эксперимента и хоть как-то помочь выжить несчастным жертвам древних (повыдергивать бы им хваталки, да вставить туда, где положено, но не там, где раньше было!)

Изучив схему эксперимента по созданию нового вида разумных и его последствия Терм враз избавилась от пиетета перед предками и навсегда отбила желание (стоит надеятсья, не только себе, но и всем Ульям в обитаемой Вселенной) играться с силами, создающими новые виды разумных. Все положительные моменты на этом заканчивались. Дальше был просто классический вариант, когда эксперимент начинает вести экспериментатора.

Пока Терм входила в контакт с «жертвами» и пыталась понять, что ей делать с новым видом разумных — мегакотиками, получившими в наследство от криволапых экспериментаторов неразвитые, да еще и занятые в поддержке положения тела манипуляторы — самим мегакотикам одного факта наличия Исследователя оказалось достаточно, чтобы определится с собственной дальнейшей судьбой. Они стремительно «одомашнили» себе нового хозяина-симбиота вида Хомо Сапиенс Сапиенс (последнее двойное повторение было очевидно для того чтобы убедить в собственной разумности хотя бы себя, все остальные их именовали короче — адамитами) и теперь ударными темпами, но совершенно незаметно для слишком внимательного наблюдателя, строили нигде ранее не виданную межвидовую симбиотическую цивилизацию.