— Прислушайся! Он явно потерял маму — не чувствуешь ли, чтобы его кто-нибудь искал?

Девочка старательно крутится во все стороны, словно вглядываясь в окружающее внутренним взором, а потом отрицательно качает головой.

Тихонько поскреблись в дверь, ответили на вопрос Максима о том, кто это — что это они, и вошли в балок. Тут заметно теплее.

Принесённый детёныш — не человек. Его можно было бы принять за обезьяну, но приматы на планете живут значительно севернее в экваториальной зоне. Да и ушки у этого ребёнка больше похожи на кошачьи. Уж не от группы ли Седого он отбился? Тот ведь говорил, что у него нынче группа маленьких.

— Как тебя зовут? — Ева уже пристаёт к «ребёнку» с расспросами. Но тот как-то неразборчиво отвечает, словно кошка, беззвучно открывающая рот. Макс с интересом рассматривает странную ладошку неизвестного — острые коготки, слегка выглядывающие между чувствительными тонкими пальцами, то и дело прячутся в перепонке, похожей на лягушачью.

Федька размышляет — доставать ли из рюкзака пакетик сухого молока, чтобы приготовить смесь для кормления малыша. Или… нет, он уже понял, что это ребёнок Идалту.

Вызвал Минатора. Ответили сразу.

— Нах-Нах на связи. Контакт с Идалту, экстренно.

— Системный дежурный Зяблик, — визоры мгновено спроецировали заспанную мордашку знакомого молодого Идалту — брата по Улью, приёмного сына их Царицы.

— Вашего племени детёныш? — Нах-Нах переключил передачу изображения на внешние камеры и показал, как Ева, Макс и незнакомец забираются в кучу деток, пригревшихся на нарах.

— Мямлик! — восклицает системный дежурный. — Мы же его по всей станции разыскиваем! Не выключайся! Ага, взял координаты. Сейчас за ним матушка прибудет.

И связь отрубилась.

«Системный дежурный Заблик, — подумал про себя Фёдор. — Какой-то он весь из себя в капочку. Точно! Сын Дерева, но не Дерево — по классификации мегакотов».

Ждать мамочку Мямлика пришлось недолго — входная дверь балка вместе с косяками и собственно дверной коробкой внезапно исчезли одновременно с коротким резким звуком и, в то же мгновение, огромная разъярённая кошка сжала передними лапами Федькино горло.

— Где он? — прошипела встревоженная мамаша.

Поскольку, дыхание было надёжно перекрыто, оставалось только показать глазами на нары, где продолжали спать детки.

После этого Нах-Наха перестали душить, и женщина-идалту разом сделалась какой-то умиротворённой, мгновенно изменившись. Взгляд её стал виноватым:

— Простите, я очень переволновалась, — сказала он негромко. — Никто так и не понял, каким образом этому негоднику удалось обойти блокировки стартовой системы эвакуационной капсулы. Его искали в кабельных каналах, вскрывая все подряд. Нет, но может быть вы знаете, почему не сработала сигнализация?

— Не знаю, — ответил Нах-Нах, залезая под клапан своего ранца. — Могу предложить вам воды с несколькими каплями сока тэрника — нас, хомо, это успокаивает.

Но взгляд «женщины-кошки» остановился не на бутылочке, а на баночке грушевого варенья, показавшейся среди других вещей. Она даже сглотнула непроизвольно. Прочитав столь немудрёный «знак», Федька предложил ей это угощение. Рука его ещё разыскивала ложку, когда длинный язык уже филигранно снял с содержимого тоненький верхний слой и отправил за щёку. Мамашу явно «отпускало» после пережитых волнений.

Детишки же, между тем, попросыпались и теперь поглядывали на новое действующее лицо из-под полуопущенных век. В её сторону смотрело и несколько стволов — видимо, кое-кто успел увидеть самое начало сцены. Страшно подумать, что было бы, спусти они курки.

— Спите дальше, — распорядился Федор. — Завтра у нас много дел.

А в дверном проёме, тем временем замаячили и другие Идалту. Бушмейстера и Риатора узнал сразу, а остальным приветливо кивнул.

— Ложитесь с детками, когда доедите, — обратился он к женщине. — Мямлик сейчас больше нуждается в отдыхе, чем в трёпке. Мы с ребятами пока поставим на место дверную коробку, а то снаружи прохладно.

С работой управились быстро и без особого шума — просто воткнули вырванное на старое место и подпёрли косяки жердями так, что оставили двери возможность открываться. Остальное — утром. У самого входа откуда-то появилась куча веток и травы — в неё и забрались нежданные гости. И Федьку туда же затащили.

— Отдыхай, мы сторожим, — объяснил Риатор.

— Да уж! Мы, — пробурчал Бушмейстер. — Тебя-то пушкой не разбудишь. Но ты, Нах-Нах не беспокойся — действительно мы сейчас сторожим. Так что — спи спокойно, дорогой товарищ, — похоже, он что-то процитировал, но явно не к месту.

Утро принесло юным путешественникам массу новых впечатлений. Четыре «Хозяина», «Хозяйка» и один хозяйский сынок — для тех, кто родился и вырос на Прерии это почище, чем Баба Яга, Кощей Бессмертный и Тугарин-Змеевич для землян. Легендарные персонажи — и вот они.

Легендарные персонажи деловито обчистили садок с пойманной вчера рыбой и приготовили завтрак скорее, чем стремительные Грачата успели раздуть пламя под котлом. Янтарные, без костей, полоски понравились всем — поданные на листьях лопуха, они исчезли, словно их и не было.

Потом Риатор обследовал Мямлика а, заодно, и всех остальных ребятишек.

— В принципе, здоровые детки, — констатировал он удовлетворённо. — Чуток заморённые, правда. Но в пределах нормы при таких нагрузках. Когда спуститесь в прерию — налегайте на мясное. А Еве и Максу давайте вот это, в ваших аптеках есть, — он написал на клочке бумаги название и отдал воспитателю. — У обоих избыточная возбудимость. Скажем — чуть ниже предельной планки.

Кто из деток о чём разговаривал с гостями, Федя уверенно сказать не мог. Но видел, что многие общались. А потом мохнатики исчезли, махнув на прощание лапами от самой кромки леса. По результатам визита, кроме опустошённого садка, следует отметить ещё исчезновение из ранца баночки клубничного конфитюра. Вернее, сама баночка осталась на месте, но пустая.

Дальше была большая стряпня из маниока, ловля и копчение рыбы — после не слишком сытного перехода через горы ребятишки озаботились провиантской тематикой, отчего рюкзачки у них заметно потяжелели.

Коптер с таблетками прибыл через полтора часа. Пилот доставил упаковку с витаминами и пластиковый мех молока.

— Серджио просил наговорить отчёт о событиях этой ночи, — передал он на словах. — Мнемона тут засекли сразу после заката, потом ещё одного и третьего уже утром. Уверены, что это было связано с тобой.

— Передай, что он прав. Но я не уверен, надо ли ему знать это прямо сейчас. То есть — пусть сначала сам сложит картинку из того, что наподслушивали.

— Федь! Ты что, не знаешь? Да до ваших с Нинкой визоров наши технари вообще не могут достучаться. То есть, когда договариваетесь об очередном свидании — всё доступно. А как только речь идёт о чём-то интересном — глухо, как в танке.

Нах-Нах пожал плечами и отдал пилоту пустые баночки.

— Выбрасывать жалко, а на походе иголка — пуд, — объяснил он смущённо.

— Так оставил бы в балке в качестве посуды для случайных путников, — попытался отнекиваться парень, но в это время ему пришёл вызов. Со стороны слышно было только то, что интонации у говорящего строгие и назидательные. — Слушаюсь, — ответил пилот и взял обе баночки, предварительно надев на руки перчатки.

«Отпечатки языка они, что ли, собрались снимать», — про себя хихикнул Федька.

Следующие дни группа продвигалась по самым, пожалуй, роскошным местам. Хрустальные ручьи и звонкие водопады. Огромные деревья и просторные луга. Изумрудно-зелёные склоны гор и приветливые укромные долины. Места эти кишели зверьём и радовали обилием растительной пищи. В крышке от котла постоянно калились орехи, а место каждого привала оставалось покрытым слоем скорлупок.

Огромные заросли сливы и черешни Феде удалось обойти стороной, а то опять не обошлось бы без длительной остановки на успокоение детских кишечников. Ещё он показал питомцам пару новых приёмов возведения убежища. Плетёная из прутьев избушка и… трудно описать в двух словах. В общем, встречаются деревья с воздушными корнями — этакие колоннады с самой природой сооруженной крышей из переплетённых ветвей. Для человека в таких случаях остаётся совсем немного работы — огородить плетнями нужную зону и связать несколько веток кровли в местах, где зазоры между ними чересчур велики.