— Вот и поговорили, — вздохнула всеми покинутая Фёкла и приступила к запасному плану. А что, у каждого нормального шпиона должен быть план «Бэ». Хотя причем тут шпионы, она не подумала. Не важно. Суть в том, что не надо ей от директора никаких одолжений, то есть она сама себе в комнате дверь сделает. Ну как — не совсем сама, разумеется. Благо есть одна гениальная мысль.

Идти тут не так чтобы далеко, часа три — спешить в выходной надобности не было. Шла в охотку по широкому прокосиву — газону, подстриженному фермиками. Приятно и легко, когда округа прекрасно просматривается и не путается под ногами начинающая жухнуть трава.

Термитник обнаружила там, где и ожидала. Постояла немного поодаль — страшновато было. Пройти последние двадцать метров никак не смогла — смелость улетучилась окончательно.

— Прораб! — позвала негромко.

Некоторое время ничего не происходило. Есть ли там, в этом термитнике, кто живой, и не скажешь. А вокруг красота — река рядом, так и тянет искупаться. Небо голубое, птички поют… то бишь ни одной злобной твари в округе. Словно полоса отчуждения опоясывает жилище инопланетных монстров — светло-серого окраса перевёрнутое ведро высотой с четырёхэтажный дом.

Появилось чудовище совсем бесшумно. В груди разом застучало. Икры налились тяжестью, коленки словно размякли, а по спине побежали мурашки. Ну не дура ли она, просить этих тварей о том, без чего не так уж сложно обойтись. Да могла бы кусок фольги попросить у поварихи и растянуть на стене — пусть и не идеально, но пользоваться можно.

Но не отступать же теперь, когда уже столько прошла!

— Вот, смотрите, — вызвала на визоры фото дверцы в комнату директора. — Мне к моей комнате такая же нужна. Не поможете? Ой, а как же я вам это покажу, ведь у вас глаза расположены не так, как у нас? И проекция изображения на глазное дно как-то по-другому должна происходить? — Фёкла в растерянности замерла со снятыми со лба визорами в руке.

— Я вижу, — скрипнул Прораб. — Это вход в кабинет главного школьника. Какие надо внести изменения?

Стебелёк поспешно напялила свою аппаратуру обратно на голову и добавила, сменив фотку — теперь на экране был вход в её пещерку.

— Вот здесь нужно также сделать. Пожалуйста!

— Это всё? — проскрипел вдруг голос таракана, едва не сделав её заикой. Не голос, а интонация — очень уж резко прозвучал вопрос.

Стебелёк неуверенно кивнула. Хотя это было далеко не всё, чего хотелось, но наглеть резко расхотелось. И вздрогнула, когда к визорам прикоснулся усик. Что уж там делалось — не ясно, но происходило это недолго. Стало неудобно, что фермик мог увидеть и другие фотки. Её маленького окна и большого, в комнате Батона. Зеркало в умывальне и голую стену в пещерке.

Успела покрыться липким потом, когда таракан важно кивнул огромной блестящей головой, и проскрипел:

— Одобрено, соседка. Приступаем.

— Вот план еще, — Стебелек полезла в карман за бумагой, страшно боясь, что с планом разбираться будет сложнее. Сама рисовала, и удалось ей это… не то, чтобы слишком хорошо. Но подняв голову, никого перед собой не увидела а, краем глаза уловив движение, обернулась в сторону интерната.

Во как! Две крупных особи в сопровождении табунчика насекомых размером с овцу удалялись на приличной скорости, буквально на глазах истаивая в размерах и приближаясь к горизонту. К школе побежали.

Связаться! Предупредить! И напороться на самого Егора Олеговича!

— Там эта… Сейчас два таракана придут, ненадолго. С маленькими. Не напугали бы кого.

— А вы собственно где, Фёкла Максимовна?

— Неподалеку, — буркнула она, обрывая связь.

Невольно обвела взором окружающее пространство — посреди ровно подстриженной равнины по-прежнему одиноко возвышается термитник. И никого. Только птички поют. А ей пора возвращаться.

Развернулась и пошла. Послеполуденный Гаучо прокалил землю и от газона ощутимо поднимался тёплый воздух, образуя лёгкое марево. Шагалось по-прежнему легко, но на душе было тревожно — не поднялась ли в школе паника от появления немаленькой толпы членистоногих. Наверное, из-за этого невольно торопилась.

Примерно на полдороге встретила возвращающуюся «бригаду» — колонна по два приняла вправо и просвистела мимо, подняв пыль. Один из «больших» остановился. На его лбу между усиками выше жетона была сделана надпись белой краской: «Бригадир».

— Комната — ключ, — сказал он. И в ладонь легла круглая монета с непонятными закорючками.

Вот и всё, а дальше оставалось любоваться столбом зеленой пыли, вздымаемой этими метеорами. Траву что ли на бегу стригут?

Стебелёк взбодрилась, поудобнее перехватив Драгуновку, и потопала дальше. И тут увидела несущийся навстречу знакомый грузовичок.

Первая мысль была спрятаться и отлежаться в траве. Да только её уже явно заметили. Дорога-то от интерната до тараканьего дома ровнёхонько подстрижена, так что видно далеко.

Ну и ладно, она как раз уже подустала, так что с удовольствием прокатится, хоть бы и рядом с директором. Быть гордой не с руки, опять же решительный настрой из неё до сих пор не выветрился. Пофиг ей все директорские непонятки. Пусть хоть на голове ходит!

Грузовичок резко затормозил, не доезжая метров сорок, развернулся в один прием — ширина газончика это позволяла. Ничего — бежать к нему она не собирается, подождёт. Хотя, если честно, мог и поближе подъехать.

Но вот потом просто глазам не поверила. Директора, спрыгнувшего с пассажирского места, конечно, узнала, да и предположить, кто явился по её душу, было нетрудно. А вот то, что грузовик помчится обратно, никак не входило в её новые планы.

Было желание пальнуть в колесо от злости, такое ребяческое, что Стебелек сама себе поразилась. Оставалось только сделать вид, что другого она и не ждала. Дошла до директора, легко держащего в руке слонобой — одолжил у кого-то? Да и прошла мимо, не взглянув, не притормозив.

Ну догнал, конечно сразу, пошел рядом.

— Ну и дел вы натворили, Фёкла Максимовна, — насмешливо начал он, приноравливаясь к её шагу. — Как только в голову вам такое взбрело?

— А вам-то что? — спросила безразлично. — Тараканы что — разрушили школу?

На самом деле, она этого опасалась, не то что бы всерьез, а так — немножечко.

— По счастью нет, — усмехнулся он. — Никто ничего и понять-то не успел. Только теперь расположение вашего жилище больше ни для кого не секрет.

— Ну и что — вы для этого приехали? Сообщить мне эту новость? — еще более равнодушно спросила Стебелек, вся внутри похолодев. Но что-то мешало спросить, насколько страшны разрушения пещерки. Слишком это было личное, что ли. Да и страшно сделалось.

— Не только для этого. Просто, если на время глянете, то поймёте.

Фёкла послушно глянула в визоры и издала возглас удивления:

— Ой, правда уже шесть?

— Правда — правда. И, раз гора не идёт к Магомету, то собственно я и решил пойти к горе.

— Ага, — искоса глянув на спутника, Стебелёк продолжила чутко следить за округой. — А заодно, господин директор, неплохо бы вам наблюдать за своим сектором, коль скоро мы, по вашей милости, теперь вдвоём топаем.

— Пытаюсь, — признался он. — Буду благодарен, если подскажете тонкости этого нелегкого дела, милая барышня.

Вот зачем он таким тоном? Чтобы она тут вся размякла и совсем потеряла бдительность? Нашел время! И уж милой её никогда не называли. Оскорбиться, что ли для порядка?

— Ладно, — ответила как можно жестче, — слушайте, и старайтесь выполнять. И хватит разговоров, а то мы сейчас всю округу на уши поставим.

— Молчать и выполнять, — пробормотал он негромко. — Слушаюсь.

— Ага, вот сейчас ныряем в траву направо и отлёживаемся. Живо!

Вовремя. Не успели скрыться, как семейка слоносвинов показалась на поперечном курсе. Довольно далеко, и всё же во вполне обозримом пространстве. В просветы травы наблюдали как за огромным папашей переваливается менее крупная самка, а следом детишки, размером с полкоровы. И все равно забавные, пока маленькие. Стебелёк невольно заулыбалась, глядя на последнего, порывающегося всех догнать и перегнать, на что его силёнок явно не хватало.