Все данные о ходе боя стекались на авианосец, частью – в виде обычных рапортов, а частью – в виде сигналов, принимаемых боевой информационно-управляющей системой "Лесоруб" от радаров и станции радиотехнической разведки самого "Адмирала Кузнецова". Вычислительные машины, старомодные, излишне громоздкие, но надежные и весьма быстрые, обрабатывали поток данных, выводя его, сжатый, лишенный ненужных подробностей, суда, на центральный пост, самое защищенное помещение на авианосце. В этом отсеке, укрытом под палубой, за многочисленными переборками, без преувеличения, решался исход схватки.

– "Гарпуны" в семнадцати километрах по правому борту!

– Огонь из всех стволов, – приказал вице-адмирал, невозмутимо стоявший на мостике "Кузнецова". – Сбейте их все! Отправьте на дно все, что летает!

Лишь два человека не участвовали в сражении, только двое из нескольких тысяч. Вице-адмирал Спиридонов мог лишь отдавать приказы, не сомневаясь, что каждая его команда будет выполнена немедленно. Матросы и офицеры давно находились на своих местах, готовые действовать, и участи командующего не требовалось – каждый в точности знал, что делать.

И также не обращал внимания на разворачивавшийся бой радист. Замкнувшийся в своей рубке, в недрах авианесущего крейсера, он пытался пробиться сквозь шквал помех, заполнивших эфир. Спутник связи вдруг куда-то пропал, словно вовсе исчез с орбиты, но и обычное радио почти не работало.

– Всем, кто слышит, это "Кузнецов", – открытым текстом, послав куда подальше все шифры и коды, кричал радист. – Всем кто слышит! Атакованы американцами в квадрате три-двенадцать. Ведем бой! Прием! Кто-нибудь меня слышит?

Ответом ему был лишь треск помех, резавший слух. А вокруг между тем уже шел настоящий бой, все более напряженный с каждой секундой.

Взмывали в небо болиды зенитных ракет, вопреки всем законам природы летевшие не к земле, а прочь от нее. Рявкали орудия, выбрасывая все новые порции свинца, и "Гарпуны", один за другим, вонзались в волны. Только авианосец не принимал участия в битве, странной тем, что по ту сторону "линии фронта", не было ни одного живого человека – только компьютеры, быстрые и точные, превосходившие скорость реакции любого человека. В прочем, это впечатление было обманчивым.

Полдюжины Су-33, все, что успело взлететь к этой секунде, были готовы атаковать американские самолеты, находившиеся все еще близко от эскадры, но доклад командира поста радиолокационной станции МР-600 ракетного крейсера заставил мгновенно изменить планы. Шестерка "Сухих", меняя курс, обрушилась с небес на прятавшиеся у самой поверхности воды "Гарпуны". Плюясь огнем, градом выпуская залпом ракеты "воздух-воздух", истребители тоже возводили вокруг эскадры заслон, насколько возможно, непроницаемый.

– Вижу цель, – доложил один из летчиков, направив свой истребитель на ракету, скользившую над гребнями волн. – Атакую!

"Сухой" спикировал на цель, и пилот, дождавшись, когда "Гарпун" окажется в прицеле, нажал на гашетку. Очередь соткала в воздухе мерцающую пунктирную линию, лишь на пару метров отклонившуюся в сторону. Снаряды вспороли воду, взметнув позади пролетевшего дальше "Гарпуна" фонтаны пены.

– А, черт! – Пилот, не останавливаясь на достигнутом, вышел из атаки, и, выполнив вираж, вновь зашел на цель. Еще одна очередь – и противокорабельная ракета превратилась в клуб огня от прямого попадания. – Есть! Первая поражена!

Плотность заградительного огня меж тем возросла до предела. Ракетные комплексы "Кинжал", главное средство самообороны противолодочных кораблей и самого "Адмирала Кузнецова", разразились шквалом ракет. К ним присоединились и комплексы "Оса-М" ракетного крейсера, взахлеб плевавшиеся управляемыми снарядами. По командам с борта крейсера зенитные ракеты наводились в выбранную с учетом упреждения точку, одну за другой уничтожая прорывавшиеся "Гарпуны".

– Четыре цели по правому борту, – доложил Спиридонову командир расчета радиолокационной станции. Ракеты приблизились вплотную к авианосцу, время сжалось до секунд, когда человеческий мозг не успевал реагировать на изменения. – Еще две по корме! Дальность пять километров!

Позади оставались многие рубежи обороны эскадры. Мощные ракеты комплекса "Форт" уже не могли вести огонь по оказавшимся слишком близко "Гарпунам", но на кораблях хватало и иного оружия, и стена огня не стала менее плотной.

– Ракетным и ракетно-артиллерийским комплексам правого борта – огонь! – скомандовал Тарасов.

Вращая блоками стволов, разразились длинными очередями зенитные автоматы АК-630, а модули комплексов "Кортик", установленные на бортовых спонсонах, выпустили навстречу "Гарпунам" стаю зенитных ракет. Вычислительные машины работали на предельной скорости, за доли секунды решая сложнейшие уравнения со многими неизвестными, рассчитывая траекторию полета чужих ракет, выбирая упреждения и выдавая команды зенитным ракетам и орудиям.

– Поставить комплексные помехи! – последовала новая команда.

Пусковые установки комплексов ПК-10 выстрелили целую серию патронов, снаряженных дипольными отражателями, а комплекс радиоэлектронной борьбы "стеганул" по головкам наведения "Гарпунов" мощными помехами, заставляя отключаться из-за перегрузки системы наведения. Облака ложных целей соткались в стороне от авианосца, и остальные корабли тоже пытались обмануть ракеты, атаковавшие отнюдь не одного только "Кузнецова". Часть "Гарпунов" действительно воткнулась в завесу диполей, уходя под воду или взрываясь в пустоте, но большая часть ракет, оказавшихся уже внутри ордера, рвалась к настоящим кораблям.

Стремительно расходуя боекомплект, автоматические пушки поливали приближающиеся "Гарпуны" огнем, соткав завесу пламени вокруг авианосца. И все же расстояние и скорости были таковы, что запаздывала даже автоматика, тем более, противником тоже оказались "роботы", обладавшие нечеловеческой реакцией и точностью. Две ракеты ушли в сторону, "увидев" ложные цели, еще две буквально распилили на лету очереди тридцатимиллиметровых снарядов, но две достигли цели.

Первый "Гарпун", выполнив горку, спикировал на надстройку-"остров" авианосца, массивную, высокую, точно дом. Скорость и масса ракеты были таковы, что она прошила сталь переборки, точно лист бумаги, и взорвалась уже внутри, разрушая конструкции, залива огнем отсеки. Мгновенно включилась противопожарная система, обрушив настоящий водопад, надежно запиравший пламя, но это уже не имело значения – вторая ракета ударила в борт как раз на уровне ангарной палубы.

Заключенная в стальную капсулу боеголовка, не напрасно названная проникающей, пробила борт, переборку, и взорвалась возле топливных баков. От ударной волны авиационный керосин вспыхнул, заливая палубу огненной волной. Пламя прокатилось по просторному отсеку, заставленному самолетами и тележками с управляемыми ракетами, которым надлежало оказаться на замках внешней подвески готовящихся подняться в небо "Журавлей". Люди, застигнутые атакой при подготовке к взлету очередного истребителя – этот процесс ни на минуту не прекращался – кричали от боли, охваченные огнем, бегая, натыкаясь друг на друга, катаясь по палубе.

– Прямое попадание, – сообщил капитан Тарасов спустя полминуты. – Пожар на ангарной палубе. Есть жертвы. Команда уже приступила к борьбе за живучесть.

Вице-адмирал Спиридонов почувствовал, как внутри все сжимается – исподволь он ожидал нового удара, но так его и не дождался. Атака закончилась, и небо над русским флотом вновь очистилось.

– Отбой боевой готовности, – глухо произнес Спиридонов. – Командирам боевых частей и постов доложить о потерях. Аварийным командам приступить к борьбе за живучесть.