Полковник коснулся гашетки, и зенитный пулемет на башне его Т-80УК ожил, выпустив по цели шквал крупнокалиберных пуль. Алексей опустошил ленту "Утеса" одной очередью, выпустив полсотни патронов за пару секунд, и увидел в окуляры прицела, как вражеский вертолет отвернул в сторону, оставляя за собой шлейф темного дыма.

– Есть попадание! Я его зацепил!

Американские летчики маневрировали, но всюду натыкались на зенитный огонь. Командиры уцелевших танков палили из своих "Утесов", прошивая воздух свинцовыми стежками пулеметных очередей. Пули впивались в корпус "Супер Кобры", и легкая броня не выдержала. Одна из очередей поразила двигатели, сразу оба, и чадящий вертолет, прихотливо кувыркаясь в полете, врезался в землю.

– Сбили, – закричал Басов. – И этот сбили! Им нас не взять!

В этот миг танк содрогнулся от удара – подкалиберный снаряд, выпущенный одним из "Абрамсов", ударил в борт, круша трансмиссию Т-80УК, срывая катки и разрывая гусеничную ленту. Машину, двигавшуюся на полной скорости, развернуло левым бортом к позициям врага, и Алексей Басов понял, что американцы не упустят такого подарка судьбы. И противник прочитал его мысли.

Еще одна "Супер Кобра", уже успевшая расстрелять половину боекомплекта, появилась над полем боя. Секунда – и ракета "Хеллфайр" умчалась к танку, врезавшись в скулу башни, не защищенную "реактивной броней". Пламя лизнуло броню, прожигая в ней отверстие, и тотчас сработала автоматическая противопожарная система, подавая к очагу возгорания инертный газ, лишавший пламя притока кислорода.

– Нас подбили! О, черт, ничего не видно!

– Все целы? – Полковник Басов почти ничего не видел в клубах ледяного газа, в горле першило, а тело начала колотить запоздалая дрожь – только теперь офицер испугался. – Мы подбиты, лишены подвижности! Приказываю покинуть машину! На выход, живее!!!

Распахнулся люк, и Алексей Басов, подтянувшись на руках, с трудом протолкнул свое тело сквозь оказавшийся неожиданно узким проем, чувствуя, как ноги лизнуло пламя, вспыхнувшее вновь, как только оказались открыты люки. Асбестовая ткань огнеупорного комбинезона сдержала огонь лишь не пару секунд, но и этих секунд оказалось вполне достаточно. В последний миг перед тем, как покинуть танк, полковник, подчиняясь инстинкту, успел рвануть из укладки автомат АКМС, штатно полагавшийся каждому экипажу, прихватив подсумок с магазинами и ручными гранатами.

Наводчик оказался еще более проворным, уже скатываясь по броне вниз, когда его командир только покинул вышедшую из строя боевую машину. Замешкался лишь механик-водитель, и это промедление стоило ему жизни. Американский вертолет был уже в считанных сотнях метров, его пилоты видели русских танкистов, и не могли отказаться себе в удовольствии расправиться с ними.

Очередь из автоматической пушки хлестнула по броне, снаряды с лязгом вонзились в сталь, большей частью отскакивая рикошетом, и лишь два из них наткнулись на иную преграду, намного более податливую. Плоть не могла сопротивляться разогнанному до сверхзвука свинцу, тело водителя разорвало пополам, и брызги крови упали на лицо Алексея Басова.

– О, черт! Нет! – Полковник кинулся к своему бойцу, но наводчик успех ухватить его за рукав:

– Они нас всех так перестреляют! В укрытие, командир! Без танка против них мы все равно никто!

Вдвоем они бросились прочь от боевой машины, сумевшей сохранить жизни своего экипажа. Танкисты пробежали достаточно, чтобы, когда в борт застывшего неподвижно Т-80УК вонзился стадвадцатимиллиметровый снаряд "Абрамса", проломивший броню, и взрыв боекомплекта сорвал башню с корпуса танка, их всего лишь сбило наземь ударной волной.

– О, Господи, – простонал наводчик, держась обеими руками за голову. – Боже! Ничего не слышу! Что со мной?!

– Спокойно, – рявкнул полковник, вжавшийся в землю рядом со своим бойцом. – Успокойся, черт возьми! Это контузия. – Алексей видел, как из-под пальцев танкиста струится кровь, возможно, уши пострадали серьезно, и восстановить слух будет не так просто, но сам он сейчас точно был бессилен. – Тебя оглушило, сейчас все пройдет,

С трудом полковник встал, сперва на четвереньки, затем на колени, и уж потом выпрямился в полный рост, первым делом увидев развороченный мощным взрывом корпус своего танка. Уничтоженный Т-80УК, возвышавшийся скорбным монументом, был не одинок здесь, на этой равнине, покрытой копотью и осыпанной свинцом. Взгляд Басова повсюду натыкался на горящие танки – русские танки – но не меньше на поле боя осталось и американских бронемашин.

– Мы их все равно победили, – Алексей Басов вцепился в воротник своему наводчику, взглянув в его глаза, и произнес, четко выговаривая каждое слово: – Слышишь меня? Мы их победили! Мы уничтожили этих тварей!

Полк понес огромные потери, лишившись до половины своих сил, но смог сокрушить оборону противника, раздавив горстку морских пехотинцев, и пара тройка вьющихся над полем боя американских вертолетов была отнюдь не той силой, что могла изменить исход боя.

И словно кто-то услышал мысли полковника – в тот же миг рев турбин обрушился на поле боя, заглушив рык дизелей и грохот канонады. Боги войны, небесные покровители удачи в этот день были явно не на стороне русских солдат, хотя и дали им отличный шанс погибнуть с честью, заставив и после смерти уважать себя.

– Самолеты, – наводчик вскинул руку, указывая на тучу мошкары, появившуюся на горизонте. – Самолеты летят! Это янки!

– Проклятье! Теперь все кончено! Они все же обыграли нас!

Штурмовики А-10А "Тандерболт" пикировали на поредевшие цепи русских танков. Навстречу им взвилось несколько зенитных ракет, и с земли видели, как пара машин окуталась огнем, рассыпавшись на куски, а еще один самолет, чадя простреленным двигателем, отвернул в сторону, выходя из боя. Но другие машины продолжали атаку. Их носы окутались пламенем, когда открыли огонь бортовые пушки "Эвенджер", семиствольные "монстры" калибра тридцать миллиметров, обрушив град снарядов на русские бронемашины.

"Тандерболты" промчались на бреющем, поливая огнем из пушек, рассыпая кассетные бомбы, пуская ракеты "Мейверик", и там, где они пролетали, растекалось море пламени. А выше, под самыми облаками, летели истребители "Файтинг Фалкон", и выпущенные с них ракеты HARM, пусть и с некоторым опозданием, стоившим жизней нескольким пилотам, разили самоходки "Шилка", наводясь на излучение их локаторов, настигали зенитно-ракетные комплексы "Стрела-10М4", реагируя на ничтожно слабое излучение радиодальномеров, а бомбы с лазерным наведением крушили танки, обрушиваясь на них всей своей тысячью фунтов смерти.

Генерал Мэтью Камински сдержал свое слово – помощь пришла в решающий момент, перевесив чаши весов победы. Огненный вал прокатился по полю боя, сметая остатки русского полка, а со стороны моря за уцелевшими морскими пехотинцами уже летели транспортные вертолеты – "маринеры" сделали свое дело, пришла пора возвращаться.

– Нужно убираться отсюда, – предложил напарник Алексея Басова. – Вдвоем мы тут все равно ничего не сделаем, командир, зато можем запросто сдохнуть, если нас заметит с воздуха какой-нибудь хренов янки.

– Верно, уходим! Мы сделали все, что могли!

За спиной двух танкистов небеса, охваченные огнем, обрушились на землю. Пламя жадно поглощало то, что оставалось еще от русской дивизии, заодно уничтожая и тех, кто смог сдержать ценой собственной крови, ее яростный натиск. Контрудар на западе провалился, попытка Сто восьмой мотострелковой дивизии остановить врага привела лишь к чудовищным жертвам с обеих сторон. Все, что оставалось Алексею Басову – надеяться, что его товарищ, отличный мужик и прекрасный офицер, полковник Николай Белявский, сумеет воспользоваться возможностью, когда враг оттянул немалую часть своей авиации, и сможет прорваться к Грозному, разбив американские наземные силы и придя на выручку к гарнизону осажденного города. А там уже откроется прямая дорога на Тбилиси и дальше, к победе, в Турцию. Полковник еще не знал, что на юге все кончилось намного раньше.