– Товарищ полковник, – наводчик командирского танка Т-80УК, на время марша принявший функции радиста, окликнул Белявского, с трудом пересилив надсадный вой турбины, в котором слышалась почти человеческая усталость и боль. – Товарищ полковник, командир третьей роты докладывает – еще одна машина вышла из строя. Проблемы с трансмиссией.

– Черт! Мы оставим половину танков по пути. Будь прокляты ублюдочные янки!

Танковый батальон, сорок грозных Т-80У, был главной ударной силой полка, и сила эта медленно, но неуклонно таяла. Механики-водители, получив новый приказ, выжимали из своих машин все, на что те были способны, и стальные "сердца"-турбины не выдерживали колоссального напряжения, внезапно останавливаясь и превращая боевые машины в бесполезные груды железного хлама. "Летела" трансмиссия, мелкая пыль забивала воздушные фильтры, лишая газотрубинные двигатели притока свежего воздуха, и в результате танки замирали посреди степи, отмечая собой пройденный полком путь.

– За час уже третья машина, – с досадой простонал Алексей Белявский, стискивая кулаки до боли. – Проклятье! Мы даже не знаем, есть ли здесь янки! Наше место там, на юге, где идет бой, а мы мечемся по степи!

Наводчик, слушавший гневный монолог своего командира, не ответил, не проронил ни слова, да и не о чем было говорить. Они получили приказ и спешили исполнить его, защищая своих товарищей от врага, возможно, угрожавшего флангам наступающих дивизий, и способного – при некоторой доле удачи – натворить немало скверного, сорвав атаку, силы для которой были собраны с таким трудом.

Танки летели по степи со всей возможной скоростью, благо, ровная местность, лишь далеко на юге вздыбливавшаяся складками холмов, позволяла как следует разогнаться, почти выдав те самые восемьдесят километров в час, так пугавшие в былые времена натовских генералов, в кошмарах видевших, как рвутся в Ла-Маншу русские танки, опережая саму мысль о том, чтобы дать им отпор. Вой десятков турбин ГТД-1250, жадно всасывавших наполненный пылью степной воздух, сливался в грозный рев, от которого, кажется, дрожала земля под ногами. В небеса поднимался плотный шлейф пыли, и конец колонны совершенно не был виден за этим пологом. В следом за танками мчались, переваливаясь на ухабах, боевые машины пехоты БМП-2, битком набитые готовыми к бою мотострелками, не самые новые машины, но способные стать грозным оружием в руках опытного экипажа. Сто двадцать бронемашин, без малого полторы тысячи пехотинцев, чья атака поддержана огнем десятков танковых пушек – грозная сила. Но, чтобы проявить себя, ей еще следовало отыскать врага, сблизиться с ним на расстояние выстрела, а это было не самой простой задачей.

Беспилотный разведчик RQ-8A "Файр Скаут" дотянулся до вражеских колонн из последних сил, на пределе полетной дальности, позволив своим операторам, находившимся за сто семьдесят километров, увидеть русские колонны, что потоком текли на запад. Управляемый дистанционно вертолет, способный взмывать ввысь на шесть с лишним тысяч метров, подобрался к противнику на предельно малой высоте, прижимаясь к степи, так, чтобы оставаться незамеченным как можно дольше.

– Мать твою, – присвистнул оператор, когда "Файр Скаут", приподнявшись над холмом, направил на вражескую колонну объектив инфракрасной камеры, выхватывая из сумерек ряды бронированных машин. – Целая армада!

"Экипаж" беспилотного разведчика, два офицера, которым требовалось, скорее, не летное мастерство, а умение побеждать в компьютерных играх-симуляторах, виртуозно управляли весившим более тонны вертолетом, удерживая его на предельно малой высоте, ниже линии вражеских радаров. Они рисковали немногим в эти минуты – конечно, за потерю дорогой "игрушки" никто не похвалит пилотов, но уж точно ошибка, даже самая грубая, не будет стоить им жизни. И все же оба оператора чувствовали напряжение, лишь нараставшее по мере того, как "Файр Скаут" приближался к мчавшейся "на всех парах" колонне русских бронемашин.

– Держись ниже, – напомнил второй пилот своему напарнику. – Если нас засекут, то "завалят" в тот же миг!

Невооруженным взглядом едва ли можно было в темноте увидеть окрашенный в серый цвет, так хорошо сливавшийся с ночным небом, беспилотник. Не мог выдать его и звук работающего мотора – вряд ли это слабое жужжание могли услышать с земли, содрогавшейся от рева десятков мощных моторов. Но полноценным "невидимкой" RQ-8A не был, и потому, лишь на миг оказавшись в поле зрения радара, разведчик наверняка был бы обнаружен, а значит – сбит.

– Черта с два они нас смогут увидеть!

– Обойди их по кругу. Сделай облет колонны, нужно прикинуть хотя бы примерно численность.

Расстояние, отделявшее летательный аппарат от станции управления, было достаточно велико, чтобы радиокомандная система могла в любой миг дать сбой, но оператор все же выполнил маневр, заставив "Файр Скаут" описать широкий круг, все время держа русскую колонну в фокусе своей камеры, установленной на стабилизированной платформе под носовой частью фюзеляжа.

– Здесь до черта русских, – покачал головой командир экипажа. – Вижу танки и бронемашины. Не меньше двух батальонов прут, что есть мочи, навстречу нашим парням! Морпехам придется скверно, если эта армада доберется до них!

– Но она может и не добраться, если мы не будем мешкать, – усмехнулся второй пилот. – Пора возвращаться, пока нас не обнаружили. Да и топливо уже кончается, хватит только на обратный путь. Мы уже сделали все, что нужно, обнаружили противника.

Командир экипажа не возражал, приняв все доводы напарника. Одно движение руки, сжимающей штурвал-джойстик – и беспилотный вертолет, заложив лихой вираж, и едва при этом не ткнувшись носом в склон холма, лег на обратный курс, оставляя позади вражеские бронированные колонны. Им повезло убраться незамеченными, а значит, безнаказанными. А те, кто явился следом, и не думали таиться.

Иссушенная солнцем степь, протянувшаяся до самого горизонта, была полностью лишена каких бы то ни было ориентиров, позволявших выбирать верный маршрут, и капитан Джованни Карузо вел свое звено исключительно по указаниям бортовой радионавигационной системы "Такан". Приводной маяк, размещенный на одном из десантных кораблей, крейсировавших в восточной части Черного моря, посылал в эфир размеренные импульсы, став путеводной звездой для пары штурмовиков вертикального взлета AV-8B "Харриер-2+", стремительно поглощавших километры, что отделяли их от цели, колонны русских танков и бронемашин.

– Слева по курсу скопление техники, – прозвучал в кабине штурмовика Карузо голос его ведомого, чуть искаженный помехами. – Видишь их, Лидер?

– Вижу. Это друзья. Морпехи продолжают наступление.

Несколькими сотнями футов ниже, петляя меж холмов, на восток, вглубь чужой земли, таившей еще не видимую, но вполне ощутимую угрозу, продвигалась вереница бронемашин LAV. Сидевшие на броне морские пехотинцы радостно махали руками, провожая промчавшиеся над равниной штурмовики, зная – их не бросят, не оставят один на один с армадой русских, выдвинувшейся откуда-то из самого сердца этих сухих степей.

– Снижаемся до трехсот футов, – приказал Карузо, толкая от себя рычаг управления самолетом, так что короткокрылый "Харриер" клюнул носом, соскальзывая вниз, ближе к земле. – Держись ближе ко мне, Ромео-два!

Ведомый, откликавшийся на позывной "Роме-два", отозвался тотчас:

– Понял тебя, Ромео-один. Есть триста футов!

Разведка выполнила свою задачу, обнаружив противника, и теперь настал черед штурмовой авиации, способной уже сейчас дотянуться до русских, обрушив им на головы стальной град. Пара "Харриеров", без опаски бороздивших чужое небо, шла прямым курсом к цели, укрываясь на малой высоте от всевидящего "ока" радаров, для которых ночь не был помехой. В прочем, тьма, даже самая непроглядная, не мешала и американским летчикам – инфракрасная система переднего обзора FLIR, дополненная очками ночного видения NVG, позволяли безошибочно обнаруживать цель за несколько миль, успевая привести оружие в боевую готовность, прицелиться и произвести выстрел, поражая ошеломленного врага. Полусферический фонарь пилотской кабины, поднятой вверх, обеспечивал летчикам отличную видимость по всем направлениям.