Пилотам из Седьмой эскадрильи специального назначения прежде доводилось участвовать во многих специальных миссиях, в том числе и рейдах на вражескую территорию. Многочасовые ночные полеты над чужой землей, когда темнота могла в любой миг выбросить навстречу транспортным самолетам, имевшим сугубо мирный вид, но являвшимся порой ключевыми фигурами в самых рискованных партиях, затеваемых Пентагоном, огненные стрелы зенитных ракет, требовали высочайшего мастерства и выдержки. И те, кто вел МС-130Н в сторону гор, за которыми уже простиралась территория противника, были лучшими из лучших. Им приходилось перевозить самые невероятные грузы и пассажиров. В грузовом отсеке модернизированного для специальных операций "Геркулеса" бывали и "рейнджеры", и полуголые повстанцы из какой-нибудь банановой республики, мешки с зерном и рисом или боевые вертолеты "Апач". Но нынешний груз, как и все задание, от взлета до посадки – которая могла еще и не состояться, если враг окажется чуть удачливее – были особенными.

Бортовой компьютер уверенно держал громоздкие машины, движимые четверкой турбовинтовых двигателей "Аллисон" каждая, на заранее рассчитанном курсе. Тройка "Комбат Тэлон" достигла хребтов Кавказа спустя два часа, оставаясь на высоте, почти недосягаемой для средств противовоздушной обороны остававшегося где-то внизу, под облаками, противника. И все же угроза существовала, и потому, когда по обоим бортам от головного транспортника появились остроносые силуэты, командир группы вздохнул с облегчением.

– Эскорт пожаловал, – произнес пилот, провожая взглядом пару истребителей F-15C "Игл", взлетевших с аэродрома в Тбилиси. Перехватчики, из-под скошенных крыльев которых щерились ракеты "воздух-воздух", ушли вперед, как бы разведывая путь. – Русским теперь лучше не соваться к нам.

– Какого черта? Их авиация уничтожена, чего бояться?

– Лучше так, чем какой-нибудь пропахший гребаным борщом ублюдок в упор расстреляет нас, подкравшись незаметно, – покачал головой командир. – Если кому-то из русских удалось пересидеть первый налет на заштатном аэродроме в чертовой глуши, я предпочту полагаться на сопровождение, чем на удачу. Штабные крысы нынче ошибаются все чаще, даром, что ли эти кретины проморгали целых две дивизии?!

– Это уж точно, – мрачно усмехнулся штурман. – Из бункера под Пентагоном видно не все, а нам потом приходится рисковать своими задницами, исправляя шибки чертовых генералов!

Как и все, кто по долгу службы вынужден был находиться на переднем крае, лицом к лицу с врагом, пилоты, несмотря на то, что управляли они не штурмовиками или ударными вертолетами, не скрывали неприязни к своим командирам, надолго запоминая каждый просчет генералов. Те, кто планировал очередную миссию, учитывали не все, а расплачиваться за ошибки полководцев всегда приходилось обычным бойцам. Слишком большой иногда становилась цена даже самых, казалось бы, незначительных ошибок, оплачивать которые приходилось кровью.

Вот и сейчас три транспортника должны были стать инструментом исправления очередного просчета, причем инструментом намного более эффективным, чем целые эскадрильи тактических истребителей или тяжеловозов-бомбардировщиков. Где-то там, прямо по курсу, мчались по степям южной России сотни танков и боевых машин, играючи крушивших спешно выстроенную на их пути оборону американцев. Уже были опрокинуты хлипкие заслоны Десятой пехотной дивизии разгромлены, на очереди оставался Второй бронекавалерийский полк, один против целой армии, и теперь от Грозного, где держались из последних сил бойцы Сто первой воздушно-штурмовой дивизии, русские танки отделяло менее полсотни миль, ничтожное расстояние. И это требовало принятия немедленных ответных мер.

– До линии фронта тридцать миль, – сообщил штурман, к услугам которого была спутниковая навигационная система GPS, позволявшая знать свои координаты с точностью до десятков ярдов. – Разведка сообщает о скоплении боевой техники противника в квадрате Альфа-два. Не меньше танкового полка, командир!

– Нашим парням на земле придется очень не сладко, если русские появятся в Грозном, – скривился первый пилот. – Что ж, пора за работу. Команда Виски, внимание! Делай как я! Отключить автопилот! Снижаемся до двадцати тысяч футов!

Один за другим "Комбат Тэлоны" нырнули к земле, словно скатываясь вниз с не очень крутой горки. Тупые носы, скрывшие антенны радиолокационных станций AN/APQ-170, пронзили завесу облаков, и летчики увидели серую поверхность земли, окутанной взметенными на сотни метров вверх облаками пыли.

– Двенадцать миль до точки сброса, – доложил бомбардир, находившийся, как еще три оператора, в кабине пилотов. – Жду приказа, командир.

– Проверить оружие! Ввести координаты цели в систему наведения!

– Готовность подтверждаю! Все в норме!

Пальцы операторов пробежались по приборной консоли, чуть касаясь клавиш, отзывавшихся на каждое едва ощутимое нажатие загоравшимися на приборной доске зелеными лампочками – все системы работали нормально, а это означало, что операция продолжалась по плану.

Истребители "Игл" остались где-то наверху, чтобы оттуда, с высоты десять километров, первыми увидеть противника и первыми ударить, упреждая атаку русских. Хотя в появление здесь вражеской авиации никто уже всерьез не верил – в любом случае, первыми об этом узнают операторы кружившего где-то над горами Е-3А "Сентри" – меры предосторожности отменять не спешили, предпочитая исключить любую вероятность потерь. Сами же МС-130Н оставались пока недосягаемыми для зенитной артиллерии врага, хотя ракеты "земля-воздух" уже представляли для них реальную угрозу.

В прочем, летчики были вполне спокойны и уверены в себе. Система предупреждения об облучении AN/ALR-69 позволит своевременно узнать, когда противник возьмет транспортники на прицел, а размещенный в подвесном контейнере комплекс радиоэлектронной борьбы AN/ALQ-8 ослепит вражеских зенитчиков, сбивая им прицел и дав самое ценное в бою – время, чтобы уйти из опасной зоны, ведь ответить на атаку огнем МС-130Н попросту не могли.

– Три мили до точки сброса, – вновь сообщил штурман, и эти его слова стали для всего экипажа сигналом к действию.

– Группе разомкнуться по фронту! Открыть створки грузового люка, – приказал командир экипажа, зная, что точно такие же указания сейчас делают и его товарищи, управлявшие двумя другими "Локхидами". – Опустить аппарель. Бомбардиру доложить о готовности!

Транспортные самолеты "Комбат Тэлон", превратившиеся на несколько часов в бомбардировщики, став главной ударной силой американской армии на Кавказе и последней надеждой оказавшихся на острие вражеского наступления солдат, выстроились цепью. Разойдясь не менее чем на три тысячи ярдов, "Локхиды" развернулись на цель, подчиняясь оточенным движениям своих пилотов, взявших управления машинами на себя – никакая автоматика не способна была в эти минуты обеспечить должную точность и слаженность действий.

– До цели тридцать миль. – Голос штурмана заметно дрожал: – Мы в зоне разрешенного пуска!

Зуммер системы предупреждения об облучении заставил экипаж вздрогнуть, прозвучав неожиданно, словно грянувший над ухом выстрел.

– Мы в захвате, – сообщил очевидное специалист радиоэлектронной борьбы. – Нас обнаружили!

– Мы вне досягаемости их ракет. – В голосе командира экипажа звучала нерушимая уверенность. – Активировать систему постановки помех! Продолжать выполнение задачи!

Бортовой комплекс радиоэлектронной борьбы, вещь, незаменимая для самолета, предназначенного для доставки диверсионных групп за линию фронта, исторг поток помех, ослепляя вражеских зенитчиков, вдруг переставших видеть только что обнаруженную цель. И тотчас бортинженер доложил:

– Аппарель опущена!

Кормовой люк транспортного самолета, в открытом положении превращавшийся в пандус, удобный для техники и людей, опустился, и в грузовую кабину ворвался холодный воздух, от прикосновения которого покрылся инеем массивный остроконечный девятиметровый цилиндр, занимавший значительную часть внутреннего объема "Комбат Тэлона". Этот громоздкий предмет, снабженный короткими прямоугольными крылышками, составлял всю нагрузку самолета в нынешнем вылете, и точно такие же цилиндры, каждый диаметров чуть больше метра, находились в трюмах двух других машин, сейчас цепью заходивших на цель.