– Дальность четырнадцать, цель прямо по курсу! – доложил акустик, теперь видевший авианосец непрерывно.

– Подвсплыть до трехсот метров! Торпедные аппараты один и два – пли!

Субмарина рванулась к поверхности, и, когда она преодолела всего сотню метров, тяжелые торпеды 65-76 выскользнули из жерла торпедных труб, прямым ходом направившись к цели, которая становилась все ближе, а значит, все уязвимее.

– Перезарядить торпедные аппараты, – рявкнул капитан, слышавший сейчас только стук собственного, бешено колотившегося сердца. – Приготовиться к второму залпу! Мы вспорем им брюхо!

Торпеды, два разящих копья, быстро разгонялись до предельной скорости, свыше пятидесяти узлов, по прямой двигаясь наперехват авианосца, неторопливо следовавшего за парой эсминцев, тащивших "Авраам Линкольн" на себе, словно тягловые лошади. Пронзая толщу воды, стремительно поднимаясь из темной пучины, они несли смерть, от которой не могло быть спасения.

Очередной импульс, посланный в неизвестность – в буквальном смысле этого слова – гидролокатором SQS-53 эскадренного миноносца ВМС США "Пол Гамильтон", вместо того, чтобы просто раствориться, отразился от внезапно возникшего препятствия, превратившись в четкую отметку цели на экране.

– Подводная цель на сонаре, – быстро заговорил моряк, торопливо отстраивая сигнал от помех и задавая гидроакустической станции сектор поиска. – Движется встречным курсом, скорость тридцать! – И секунду спустя, когда четкая отметка вдруг распалась натрое: – Внимание, торпедная атака!

Они едва успели расслабиться, поздравив друг друга с очередной победой, американские моряки, только что общими усилиями пустившие на дно еще одну русскую подлодку, осмелившуюся атаковать их. Тем более невероятным казалось то, что противник не только остался на плаву, но и сам попытался нанести удар.

– Противолодочный ракетный комплекс в боевую готовность, – немедленно приказал шкипер, в самые ответственные моменты принимавший на себя командование кораблем. – Сообщите на "Авраам Линкольн"!

Капитан "Пола Гамильтона" не сомневался, что русские будут целить именно по авианосцу, самой значимой мишени. И он не завидовал ни на секунду парням с "Авраама Линкольна", практические лишенного хода, а значит, и свободы маневра. Но еще модно было попытаться спасти флагман.

– Дьявол, русские уже должны лежать на дне, – удивленно произнес старший помощник, потрясенно мотая головой. – "Орион" должен был прикончить их!

– Значит, этот "Виктор" здесь не единственный, – бесстрастно ответил капитан. – Нацисты в свое время тоже использовали тактику "волчьих стай", и очень удачно. Эти воды могут кишеть русскими подлодками!

"Пол Гамильтон" ускорил ход, сближаясь с целью, чтобы наверняка поразить ее первым же залпом, не оставляя русским времени на ответные меры, на вторую попытку. Требовалось сойтись с атакующей субмариной врага всего на восемь миль – именно с этой дальности возможно было применить противолодочные ракеты "Асрок", ждавшие команды в ячейках пусковых установок на баке миноносца.

– Передайте координаты цели на борт "Морского ястреба", – приказал капитан, зная, что вертолет находится неподалеку, и может успеть вовремя. – Парни раньше доберутся до русских ублюдков.

"Си Хок", получив приказ, немедленно изменил курс, помчавшись вслед за прорвавшейся к ордеру русской субмариной, а за ним следовал и "Орион", так и не удалявшийся от эскадры. Но первые выстрелы произвел все же "Пол Гамильтон". Когда эсминец и подводную лодку разделяло всего семьдесят три кабельтова, из подпалубной пусковой установки с ревом вышли, рванувшись в зенит, две ракеты RUM-139A комплекса "Асрок-VLA". Преодолевая скорость звука, снаряды, управляемые инерциальной навигационной системой, безошибочно выводившей их в заранее, с учетом упреждения, выбранную точку на курсе движения цели, достигли вершины траектории, и, ускоряясь теперь уже под воздействием силы гравитации, помчались вниз к волнам. А нескольких десятках футов от поверхности моря головные обтекатели раскрылись, точно бутоны, и противолодочные торпеды, распустив купола парашютов, уже медленно скользнули вниз, мягко входя в воду.

– Им конец, – довольно усмехнулся оператор противолодочного комплекса. – Мы расстреляем их в упор!

Командир экипажа палубного вертолета "Си Хок" в этот миг тоже радостно оскалился, нажав кнопку сброса торпед. Пара проверенных в деле "Марк-46" сорвалась с узлов подвески, исчезая в волнах, и всплески отозвались паническими возгласами русского акустика. Противник оказался в кольце, вырваться из которого живым было невозможно. Но враг и не искал спасения. Лишь немного отстав от собственных торпед, выплюнутых в лицо надменному противнику, русская субмарина мчалась на строй кораблей.

Американцы навалились разом всей массой, но все их потуги уже были тщетны, и потому командир русской подлодки внезапно ощутил необычное чувство умиротворения. Он понимал, что нет смысла надеяться на победу в схватке с целой эскадрой, оставалось сделать лишь все, чтобы гибель не оказалась напрасной.

– Торпеды, – кричал акустик "Даниила Московского". – Мы атакованы! Они повсюду!

– Курс не менять, – утробно прорычал капитан. – Самый полный вперед! Мы уничтожим их!

Командир субмарины в эти секунды вполне был готов идти на таран, отлично представляя, какие разрушения способна произвести его подлодка, гигантская торпеда, управляемая отрешенным разумом, в котором не осталось места для страха и неуверенности.

– Не делай глупости, капитан, – оцепеневшего сознания коснулся крик старшего помощника. – Если тебе надоело жить, при чем здесь наша команда? Пожалей хоть этих пацанов!

– Мы уничтожим их! Впер-р-ред!!!

Старпом, увидев безумие в глазах своего капитана, обычно такого рассудительного, логичного, схватил командира за воротник форменки, тряхнув так, что голова того безвольно мотнулась и отчетливо клацнули зубы. Матросы со всех сторон ринулись к сцепившимся офицерам, оставив свои посты, но были остановлены злым окриком капитана:

– Все по местам! Назад, мать вашу!!!

– Мы сделали все, что возможно, – приблизив свое лицо к лицу командира, вновь произнес старший помощник. – Приди в себя! Нас сейчас не станет, а я хочу жить!

– Торпеды слева по борту, два кабельтова, – как ни в чем ни бывало, доложил акустик, видевший, как смыкается вокруг "Даниила Московского" кольцо смертоносных "рыб", ринувшихся со всех сторон, точно почуявшие кровь акулы к неповоротливому киту. – Прямо по корме, один кабельтов, дистанция сокращается!

Субмарина, разогнавшись до максимума, мчалась прямо на ордер, настигая собственные торпеды, которые, проскользнув под днищем эсминца, шедшего по правому борту от авианосца, рвались к цели. Ничто не могло преградить их путь.

– Срочное погружение, – приказал капитан, сознание которого вдруг прояснилось, очистившись от паутины ярости и безумия. – Всем сохранять спокойствие!

"Даниил Московский" принимая максимальный балласт, резко ушел вниз, чтобы скрыться в темной глубине, переждать атаку, заставив врага поверить в то, что океан вновь опустели, а потом не спеша лечь на обратный курс, возвращаясь к родным берегам. Клюнув носом, субмарина сильно накренилась, так что в отсеках со столов посыпалась всякая мелочь, все, что не было надежно закреплено. Кто-то из команды, не удержавшись на ногах, упал, сопровождая падение раздосадованной бранью. Торпеды, следовавшие за целью, настигали, но глубина их погружения была ограничена, и "Даниил Московский" еще мог увернуться, уйти от удара.

– Рули глубины на максимальный угол, – прорычал капитан, возвышавшийся точно скала посреди мостика. При взгляде на него даже самые робкие моряки вновь обретали уверенность в собственных силах, стыдясь, что их страх увидел этот решительный человек.