– Есть! Готов, падаль!

Пилот кричал и едва не смеялся от восторга, одержав первую настоящую победу – выпущенные прежде на пределе дальности ракеты были не в счет, скорее всего, уйдя в молоко, но теперь майор видел, как падает, беспорядочно кувыркаясь, растерзанный выстрелами в упор враг. Это оказалось на удивление просто, почти так же легко, как очередная победа над радиоуправляемой мишенью во время плановых учений на "родном" полигоне, и ликовавший пилот отвлекся, сам едва не став жертвой.

– Противник сзади, – крикнул охваченному азартом пилоту, Малинин. – Мы атакованы!

– Не возьмет, сука! Я его сделаю!

В беспощадной схватке все перемешались, та что "Сентри" и "Мэйнстеи", державшиеся в стороне, под прикрытием своего эскорта, стали попросту бесполезны. Если с помощью мощных радаров еще можно было определить, где свои, а где чужие, то управлять боем стало невозможно – противники перемещались намного быстрее, чем могли отдавать приказы командиры воздушных армад, сошедшихся в небе над ставропольскими степями, чтобы решить раз и навсегда, кому владеть этим небом.

Американские пилоты, изучавшие врага по пособиям, фильмам, сражавшиеся с "Сухими" на тренажерах, только теперь поняли, с кем свела их судьба в бою, в котором никто и никому не давал пощады. Русские истребители, за штурвалами которых сидели не рядовые пилоты, а через одного мастера-инструкторы, выходили в хвост "Иглам" за пару виражей, захватывая чужие машины в прицелы. И тогда на весь эфир звучали испуганные крики ощутивших неизбежность своей гибели парней из Алабамы и Техаса, только теперь, за мгновения до смерти, понявших, что все игры остались в прошлом.

– "Фланкер", – вопили, разрывая связки, летчики, видевшие, как трассеры проносились мимо их самолетов. – На хвосте "Фланкер"! Отгоните его! О, Боже!!!

Русские сражались в меньшинстве, но истребители Су-27, показавшие чудеса маневренности, казалось, были одновременно всюду, и враг долго не мог реализовать свое преимущество. Энергичный маневр – и очередной "Орел" появляется в прицеле русского летчика, срываются с направляющих ракеты "воздух-воздух", плюется свинцом встроенная пушка… и лился на землю огненный дождь, падал камнем еще один враг, которого настигло возмездие и гнев тех, кто защищает свои дома. Последним, что видели принявшие смерть в чужом небе незваные гости, был изящный силуэт вражеского машины, весь устремившийся вперед чуть горбатый фюзеляж, над которым вздымалась, точно акульи плавники, пара килей.

– Избегать ближнего боя, – кричал, надрываясь, командир авиакрыла, видевший, как на экране обзорного радара "Сентри", кружившего всего в полусотне миль от места схватки, становится все меньше отметок, обозначавших "свои" самолеты. – Не позволяйте этим ублюдкам втянуть себя в дуэль на виражах! Разрывайте дистанцию! Не вступать в ближний бой!!!

Американские летчики, впервые встретившиеся с равным противником, уже не думали о победе, просто стараясь вырвать из когтей безжалостной судьбы еще несколько секунд жизни. Но верные "Орлы", прежде такие могучие, маневренные, на голову превосходящие в воздушном поединке любого соперника, валившие одну за другой дистанционно управляемые мишени на полигонах, вдруг оказались чудовищно неповоротливыми. Все мастерство высшего пилотажа было бессильно перед совершенством русских "Фланкеров", настоящих хозяев этого неба, стремительных и смертоносных стальных птиц. Все, что оставалось попавшим в прицел пилотам "Иглов" – уводить свои истребители на форсаже прочь из боя, но вслед им мчались управляемые ракеты, и спасительный бросок снова и снова оказывался шагом в собственную могилу.

Пылающие обломки разорванных в клочья прямым попаданием ракеты или выпушенной в упор пушечной очередью американских истребителей падали в степь, но вслед за ними отправлялись и "Сухие", подчас атакованные сразу двумя или даже тремя F-15C, и в такой схватке, когда враг грозит отовсюду, шансов и них не было. "Сайдвиндеры" разили дьявольски точно, вонзаясь в сопла турбин, шестиствольные "Вулканы" захлебывались огнем, выбрасывая за секунду одиннадцать килограммов свинца, и число противников неуклонно сокращалось. "Журавли" и "Орлы" огненными кометами срывались с небосклона, перечеркивая лазурную чашу шлейфами густого черного дыма, и не над каждым из них распускались, точно бутоны диковинных цветов, парашютные купола. Но те, кто еще был жив, лишь продолжали сражаться с удвоенной яростью.

"Игл" атаковал истребитель генерал-полковника Малинина сзади и сверху, заняв наилучшую позицию для удара, и не на кого было рассчитывать, некого было просить о помощи – в смертоносной карусели воздушного боя каждый пилот оказался целиком поглощен схваткой, пытаясь прожить еще несколько мгновений, чтобы успеть самому сделать хотя бы один выстрел. Все смешалось, и тот, кто еще секунду назад увлеченно расстреливал оказавшегося в перекрестье его прицела врага, через миг сам оказывался мишенью. Каждый был сам за себя и один против всех.

– Уклоняйся, – кричал Малинин, боковым зрением продолжая следить за противником. – Уворачивайся, черт! Маневр!

Американский пилот, кажется, решил сполна насладиться ужасом своей жертвы, беспомощной, обреченной, тщетно пытавшейся избежать смерти. Истребитель F-15C "Игл" уверенно сокращал расстояние, пожирая метр за метром, нависая над "Сухим", точно коршун над беззащитной добычей. Только Су-30 вовсе не был похож на неуклюжего селезня.

– Лови меня, сука, – майор, крепок сжимавший штурвал "Сухого", бросил истребитель в резкий разворот, поставив его почти вертикально на левое крыло. – Попробуй, возьми!

В последнее мгновение "Игл" выпустил вдогон ускользавшей жертве пару ракет AIM-9M, одна из которых тотчас ушла в сторону, привлеченная вспышкой выпущенной русским истребителем ложной цели. Вторая же уверенно нагоняла маневрировавший "Сухой".

– Ракета, – кричал охваченный одновременно азартом боя и ужасом, предчувствие гибли, Малинин. – Ракета сзади!

– Я вижу! Сейчас! Давай!!!

Еще одна очередь ложных целей расцветила небо за кормой Су-30 яркими вспышкам, хорошо различимыми даже при дневном свете, и головка наведения "Сайдвиндера", сбитая с толку этим мерцанием, дала сбой. Ракета взорвалась, так и не долетев до избранной мишени, лишь бессильно пронзив соколками пустоту.

– Да, – завопил Малинин, вновь ощутив надежду. – Вот так!

– Не возьмешь, – вторил ему пилот, доказавший самому себе в этот миг, что не зря носит офицерские погоны на плечах. – Съели, падлы!

Пилот "Игла", наверное, в этот миг скрипел зубами от досады, а "Журавль", продолжая начатый маневр, описал почти полный круг, и вот уже прямо по курсу русский летчик увидел корму чужого истребителя. Один взгляд, обращенный на цель – и нашлемная система целеуказания "Щель-3УМ" выдала направление головкам наведения ракет "воздух-воздух".

– Есть захват, – медленно, едва не по слогам, произнес пилот, нажимая кнопку пуска: – Огонь!

Две искры, две ракеты Р-73, ушли вперед, за мгновения преодолев несколько сотен метров, отделявших противников, и двойной взрыв разнес на куски американский истребитель. В небе расцвел необычный фейерверк, и пылающие обломки градом обрушились на степь.

– Второй, – закричал пилот, взглядом провожая то, что осталось от противника. – Это второй, мать его!

– Всех порвем, – вторил ему и Малинин, поверивший на мгновение в то, что победа все-таки может достаться им. – Всех, суки!

Продолжая двигаться прежним курсом, "Сухой" вдруг оказался в стороне от боя. Рядом кипело яростное сражение, срывались с небес, уходя вниз, в облака, пораженные точным попаданием крылатые машины, унося в себе своих пилотов-наездников. Невозможно было понять в этой мешанине, где враг, а где друг. Истребитель, только что бывший охотником, секунду спустя сам становился жертвой, а чаще был одновременно и тем и другим. Каждый стрелял в каждого, и только автоматика, все еще работавшая, позволяла избежать ошибки – бортовые компьютеры просто блокировали оружие, если в прицел вдруг попадал свой.