– Ваше величество, – в покои с шумом и топотом не вошел – ворвался Ахмед Аль Бекри, сейчас полностью снаряженный, в покрытом пятнами копоти обмундировании. – Ваше величество, мои люди вступили в бой с бунтовщиками на северной окраине города, и, уничтожив несколько десятков боевых машин противника, организованно отступили ко дворцу. Здесь мы займем оборону и встретим мятежников во всеоружии, мой король! Они не сделают дальше ни шага!

– Они уже вошли в город, значит, смогут ворваться и во дворец! Как долго наши гвардейцы смогут сопротивляться, Ахмед? Там целая бригада, десятки танков!

В голосе короля, только сейчас осознавшего всю хрупкость человеческой жизни и бессмысленность власти, звучали истеричные нотки. Страх лишал мудрого и расчетливого правителя воли, заставляя его дрожать, покрываясь холодным липким потом при мысли, что мятежники уже в считанных кварталах отсюда и не намерены останавливаться.

– Мои люди будут сражаться достаточно долго, чтобы к нам подошла подмога, – уверенно ответил принц. – К Эр-Рияду уже выступили две бригады гвардейцев и Одиннадцатая механизированная бригада от йеменской границы. Ждать остается совсем недолго, скоро мятежники окажутся в кольце, и мы просто уничтожим их всех, до единого, отец!

Командующий Национальной гвардией одновременно был и прав, и неправ, и он сам прекрасно сознавал это. Да, спустя несколько часов город будет наводнен верными королю войсками, и горстка бунтовщиков будет просто раздавлена. Но мятежники окажутся у стен дворца спустя минуты, и правитель королевства просто может не дожить до того мгновения, когда чаша весов склонится на его сторону. В прочем, здесь уже все зависело от гвардейцев, а в своих людях принц не испытывал ни тени сомнений.

От орудийных залпов над Эр-Риядом дрожали стены домов и сбивались с привычного ритма сердца. Звук выстрелов, сменивший привычный гомон толпы и шум моторов, сплетавшийся с протяжными призывами муэдзинов, был слышен за многие километры, и те, до кого доносились приглушенные раскаты, уже не могли сохранять спокойствие. Глава дипломатической миссии Соединенных Штатов с тревогой смотрел в окно, из которого открывался прекрасный вид на центральную часть столицы Саудовской Аравии. Несмотря на то, что даже отсюда, из этого престижного района, не был виден королевский дворец, громадный комплекс, в котором находилось одновременно несколько тысяч человек, охрана, прислуга, чиновники, никогда не оставлявшие своего государя, до посольства отчетливо долетали звуки артиллерийской канонады.

– Черт возьми, – с испуганными нотками произнес посол, не оставлявший свой "наблюдательный пункт" ни на секунду, словно первым хотел обнаружить опасность. – Что за чертовщина творится в этом городе?

– Явно затевается что-то серьезное, – заметил помощник, нервно перекладывавший бумаги с одного края стола на другой, просто для того, чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей. – Бьют из тяжелых орудий. Настоящая война!

– В таком случае, здесь самое место для солдат, а я в армию не вступал! Пора задуматься о том, как поскорее унести свои задницы из этого осиного гнезда!

Выстрелы, следовавшие так часто, что гулкие раскаты сливались в не смолкавший рев, становившийся то тише, то громче, словно приближаясь к посольству – в эти секунды глава американской мисси ощущал, как рубашка, пропитавшись холодным потом, липнет к спине – звучали уже несколько минут. В каких-то сотнях метров шел ожесточенный бой, и, самое скверное, здесь, в посольстве, никто толком не знал, кто с кем воюет, и, тем более, на чьей стороне сегодня оказалась удача. Следовало ожидать самого худшего, и посол был вполне готов к любым неприятностям.

Сотрудники посольства, уже ничего не говоря друг другу, оба прильнули к широкому окну, наполнявшему помещение светом и заодно дававшему отличный обзор, но деликатный стук в дверь, показавшийся громом средь бела дня, заставил изрядно напуганных дипломатов обернуться, нервно вздрогнув от неожиданности.

– Сэр, – на пороге кабинета, наполненного приятной прохладой благодаря кондиционеру, не выключавшемуся ни на минуту, появился секретарь. – Лейтенант Мастерс, сэр.

– Да, я жду его, – кивнул посол, и секретарь тотчас исчез, пропуская вперед командира взвода морских пехотинцев, охранявших посольство. – Прошу, лейтенант.

Офицер уже успел сменить повседневную форму на боевую экипировку, как и все его бойцы, спешившие занять позиции по периметру превращавшегося в осажденную крепость посольства. Поверх пустынного камуфляжа лейтенант уже натянул легкий кевларовый бронежилет, рассовав по нагрудным карманам запасные магазины к своей винтовке и навешав всюду ручных гранат. Окинув взглядом мощную фигуру морпеха, посол тотчас заметил кобуру с девятимиллиметровым пистолетом "Беретта" М9 на поясе, вне всяких сомнений, заряженным и готовым к бою.

– Лейтенант, обстановка в Эр-Рияде становится опасной, не исключено, что на посольство может быть совершено нападение, – заявил посол, встретившись взглядом с полным решимости, хотя и выглядевшим несколько растерянным, лейтенантом. – Ваши люди должны быть готовы к этому. Фанатики наверняка не упустят возможность разгромить посольство. Эти дикари нас ненавидят, и могут попросту убить, а могут и взять в заложники, используя для давления на Белый Дом. В Иране такое, помнится, уже случалось.

– Сэр, мои парни готовы к любым неприятностям, – уверенно произнес в ответ лейтенант Мастерс. – Все уже получили оружие и по два боекомплекта и находятся на своих постах. Ни один грязный араб сюда не войдет, пока жив хоть один из нас, сэр!

Из окна своего кабинета посол мог видеть, как напротив въезда на территорию дипломатической миссии двое морских пехотинцев в бронежилетах и касках устанавливают пулемет M249 SAW, стандартное оружие огневой поддержки пехотного отделения, чтобы шквалом свинца смести любого, кто окажется в проеме ворот. Кроме того, посол знал, что в соседних кабинетах моряки тоже оборудуют позиции, готовясь к отражению атаки, вероятность которой была чем-то большим, чем просто страхи чиновника, неожиданно для себя оказавшегося в гуще сражения, посреди чужой страны, непонятной, а порой откровенно враждебной.

Сотрудники многочисленных посольств и консульств США по всему миру слишком часто чувствовали себя солдатами в траншеях на переднем крае. Американским дипломатам приходилось быть готовыми практически ко всему – их ненавидели слишком многие, чтобы во время потрясений чувствовать себя в безопасности. Именно поэтому посольство, снаружи выглядевшее вполне обычно, на самом деле было похоже на цитадель.

В подвалах наготове находились дизельные генераторы, способные обеспечить энергоснабжение на много часов, там же были запасы питьевой воды, тем более ценной в этих жарких краях, и продовольствия. Толстые стены служили неплохой защитой от пуль и снарядов, а окна были оборудованы сплошными ставнями из броневой стали – во время беспорядков, где бы они ни происходили, всегда находились желающие швырнуть в посольство камень или бутылку с бензином.

И все же сейчас это не казалось надежной защитой, что осознавал каждый без исключения американец, военный или гражданский. Камень не сможет долго сопротивляться выпущенным из танковых пушек прямой наводкой бронебойным снарядам, а один взвод – ничто против четырехмиллионного города.

– Сэр, нас здесь всего две дюжины, а сколько людей у противника, неизвестно, но наверняка счет идет на сотни. – Лейтенант Мастерс решился озвучить терзавшие каждого американца, оказавшегося в посольстве, опасения. – В Эр-Рияде явно заварилось что-то серьезное, это не вылазка террористов, а настоящая война, и к ней мы не готовы. Вы должны понять – нам не на что рассчитывать, господин посол. С одними винтовками танки не остановить! Следует запросить помощь немедленно, сэр, а все сотрудники пока пусть остаются в укрытии на случай обстрела!

Тем временем канонада внезапно стихла, и только поднимавшиеся из-за домов столбы черного дыма, какой бывает, когда горит дизельное топливо, напоминали о том, что в столице все не так спокойно, как кажется. Но тишина эта никого из собравшихся в посольстве не успокаивала.