Боевым летчикам, и самому майору в том числе, пришлось долго ждать того момента, когда в их руках появится оружие, не только не уступающее, но, наконец, способно превзойти русские самолеты в бою. И этот миг, когда все же можно было ощутить цену промедления, смирившись с ним, настал, и майор Фриц Келлер, как и вся его эскадрилья, сменил потрепанный МиГ-29 на новейший EF-2000, результат многолетнего труда сотен инженеров со всей Европы, сумевших достойно ответить "Фулкрэему", заодно утерев нос и американцам.

Пожалуй, именно "Тайфун", при создании которого учли все достоинства и недостатки его "одноклассников", мог стать одним из лучших, равно хороший и для высокоточных ударов по наземным целям и для воздушного боя, пускай, разумеется, и уступая в чем-то специализированным машинам. И майор был вполне уверен в своем самолете, испытывая нечто, похожее на гордость – ему доверили это совершенное оружие, плод усилий множества конструкторов, буквально "вылизывавших" свое детище, чтобы из любой схватки "Ефрофайтер" мог выйти победителем.

Сейчас истребитель майора был снаряжен для воздушного боя, хотя на самом деле мало кто верил в возможность его здесь, над западной частью Балтики. Но все равно техники подвесили под треугольные плоскости "Тайфуна" четыре ракеты "воздух-воздух" AIM-120A средней дальности и пару новейших ракет ближнего боя IRIS-T с тепловым наведением, по своим возможностям превосходивших и русские АА-11, и, пожалуй, американские AIM-9X, едва начавшие поступать на вооружение. С таким арсеналом Фриц Келлер не боялся встречи с любым противником, а топливный бак на полторы тысячи литров, подвешенный под центропланом, позволял находится в небе достаточно долго, неся почетную вахту по защите родного неба, пусть и от трижды призрачной угрозы.

Майор мог видеть обстановку в небе над Балтикой во всех подробностях. Антенна борового радара CAPTOR, скрытая в конусе носового обтекателя, непрерывно посылала сканирующие импульсы к горизонту, и на одном из трех цветных дисплеев, занимавших большую часть приборной панели, высвечивались многочисленные отметки целей, среди которых не было ни одного чужого самолета – только американские машины в диковинном танце кружили над морем.

Радар, ничуть не уступавший новейшим американским образцам вроде AN/APG-77, которым оснащался знаменитый F-22A "Раптор", обеспечивал идеальный обзор, намного превосходя локатор "Сапфир" истребителя МиГ-29, к тому же русский самолет утратил, наконец, превосходство и по другому параметру. Размещенный перед кабиной, чуть левее продольной оси "Тайфуна", датчик инфракрасной системы переднего обзора PIRAT позволял вести ракетный бой без включения радара, оставаясь не менее скрытным, чем "Фулкрэм", хотя дальность действия русского теплопеленгатора КОЛС и была несколько больше – пятнадцать километров против десяти. В бою это могло стать крайне важным, но сейчас, когда прятаться, скрывать свое присутствие, не было нужды, вполне хватало и возможностей радара.

В прочем, сейчас, по большему счету, не имела значение ни дальность действия, ни точность бортовых средств поиска целей – истребитель EF-2000 находился в зоне действия мощных наземных радаров, уверенно перекрывавших все побережье и способных заблаговременно обнаружить любого непрошенного гостя. "Тайфун" майора Келлера, как и остальные истребители его эскадрильи, первой, полностью перешедшей на новые машины, кружил над береговой линией, а американцы, не обращая внимания на молчаливое присутствие своих "коллег", продолжали вести войну.

Картинка на экране радара отчасти напоминала компьютерную игру, и наблюдать за перемещением разноцветных меток становилось все забавнее, но вместе с тем и скучнее. Последние несколько часов в воздухе не происходило решительно ничего неожиданного. С дистанции в три сотни километров Фриц Келлер видел, как меняет курс громадный заправщик КС-135А, лишь недавно поднявшийся в воздух с авиабазы Рамштайн. "Летающий танкер", выполнив свою задачу, спешил вернуться на землю, а принявшие от него драгоценное топливо истребители, напротив, со всей возможной скоростью рвались на восток, спеша скорее встретиться с врагом.

– Орел-три, я Гнездо, – внезапно раздалось в наушникам глубокого летного шлема, почти полностью скрывавшего голову пилота. – Прием, Орел-три. У вас новый приказ, майор! Вы меня слышите?

– Орел-три на связи, – послушно откликнулся Фриц Келлер. – Гнездо, я на связи. Слушаю вас.

Диспетчер говорил быстро и коротко, бросая в эфир рубленые фразы, каждая из которых заставляла майора мысленно ругаться, вспоминая самые грязные выражения, которые он только успел узнать за свою жизнь. Такого приказа пилот не ждал и сейчас не верил, что все это – не галлюцинации.

– Was zum Donnerwetter? – не сдержавшись, вслух произнес майор Келлер, прерывая размеренную речь находившегося на земле собеседника.

– Вас не понял, Орел-три, – с удивлением прозвучало в ответ. – Приказ ясен? Как вы меня слышите?

– Приказ понял, выполняю, – взяв себя в руки, немедленно ответил Фриц Келер. – Оружие на боевом взводе. Иду на цель!

Одним касанием приборной доски майор отключил предохранители, и теперь, чтобы открыть огонь, хватило бы только нажатия на гашетку на ручке управления. Развернув свой "Тайфун", майор ринулся наперерез приближавшемуся к берегу "Стартотанкеру". Американский самолет-заправщик в один миг превратился во врага, а как поступать с врагом, Келлер знал наверняка и был готов действовать.

Второй пилот КС-135А раньше своих товарищей увидел приближающийся истребитель, возникший справа от танкера. В этом сером силуэте летчик почти мгновенно опознал европейский "Тайфун" благодаря массивному коробу подфюзеляжного воздухозаборника и треугольным консолям низкорасположенных крыльев. А черные тевтонские крестя на киле и фюзеляже не оставляли сомнений в принадлежности "евроистребителя".

– Этот парень хочет стать нашим эскортом, – усмехнулся командир экипажа, взглянув в указанном своим напарником направлении. – Черт, все они давно хотели сделать то, что теперь делаем мы, и завидуют, что сами так и не смогли набраться смелости, ничтожества! Что ж, я не против почетного сопровождения.

– Кажется, здесь что-то иное, – с сомнением произнес бортинженер, который наблюдал за немецким истребителем, перегнувшись через спинку кресла второго пилота. – Он же идет наперехват, будь я проклят!

"Тайфун" серой молнией промелькнул перед самым носом продолжавшего двигаться в избранном направлении "Стратотанкера", и, набирая высоту, начал выполнять разворот, готовясь совершить второй заход. Американцы, точно завороженные, пристально наблюдали за стремительными маневрами немецкого пилота, машина которого легко порхала, точно пушинка.

– Рехнулся! – воскликнул второй пилот, весь подавшись вперед и прильнув к широкому лобовому стеклу. – Он, что, хочет нас таранить? Чертов лихач!

Разогнавшись, "Еврофайтер" на миг превратился в едва различимую точку где-то на недосягаемой линии горизонта, а затем, развернувшись в лихом вираже, вновь начал увеличиваться в размерах, стремительно сокращая начавшую, было, увеличиваться дистанцию. В тот миг, когда громадный "Боинг" уже был в пределах досягаемости даже не ракет, а даже встроенной пушки, которую, в отличие от британских EF-2000, несла каждая немецкая машина, в кабине КС-135А раздалась искаженная сильным акцентом речь.

Приказ, настигший майора Келлера в небе над прибрежными водами Балтики, не допускал двоякого толкования. Командир эскадрильи не знал, что заставило сидевших в уютных штабах генералов отдать такую команду, не знал, что двигало политиками, в конечном итоге, и принимавшими решение, которое предстояло воплощать людям в погонах. Здесь, на высоте десять тысяч метров над уровнем моря, все это едва ли имело значение. Приказ прозвучал, и от майора требовалось только одно – исполнить его.