– Мы на рубеже атаки! Включить прицелы, – приказал командир звена, и сам первым коснулся приборной панели, посылая к воде, сквозь дымную завесу, луч лазерного целеуказателя. – Оружие к бою!

Пилоты разом сняли с предохранителей управляемые бомбы, подвешенные под плоскости пикировавших к земле машин. И едва только перекрестье прицела на установленных в кабине каждого истребителя мониторах совпало с едва различимой целью, веретенообразным силуэтом боевого корабля, летчики нажали на спуск.

К тому часу, когда третья ударная волна достигла русских берегов, на земле, казалось, было уничтожено все, что хоть на миг привлекло внимание американских полководцев. Зенитные ракеты взорвались на пусковых установках, так что ни одна не сошла с направляющих, заставив пилотов врага хотя бы поволноваться. Перехватчики, заправленные, вооруженные, готовые к взлету, сгорели на бетонке аэродромов, и повезло тем пилотам, которых первый удар застал не в кабинах, в готовности к взлету.

Удар был внезапным и неотвратимым, последствия – кошмарными. Теперь у агрессора были окончательно развязаны руки, так что при планировании очередного налета решили обойтись почти без прикрытия, выбрав приоритетом бомбовую нагрузку. Теперь американские пилоты просто развлекались, оттачивая свое мастерство, а больше – просто похваляясь своей лихостью перед товарищами по оружию.

От каждой машины отделились, со все большей скоростью рухнув вниз, по две бомбы GBU-12 "Пэвуэй". Расправив короткие крылышки, наводимые на отсвет лазерных лучей снаряды помчались к целям, не выпуская их ни на миг из поля зрения своих электронных "глаз". Все, что требовалось от пилотов – просто держать риски прицелов на мишенях, выжидая считанные секунды. С земли не последовало ни одного выстрела, не взлетела ни одна зенитная ракета – там, внизу, все давно уже перестали надеяться, окончательно утратив боевой дух.

Вылет превратился в рутину, и летчики со скукой наблюдали, как бомбы ударили в борта и надстройки стоявших на рейде Ленинградской военно-морской базы кораблей. Предназначенные для охоты за чужими субмаринами в прибрежной зоне корветы даже теоретически не были способны помешать победоносному шествию американских батальонов, уже перешедших границу. Но раз уж на складах осталось достаточно бомб, так отчего бы пилотам лишний раз не закрепить полученные на полигонах навыки, расстреливая почти беззащитные мишени.

Следуя по лазерным лучам, точно по струне, управляемые боеприпасы кучно накрыли цели. Взрывы пятисотфунтовых боеголовок, начиненных мощной взрывчаткой, буквально выбросили из воды корпуса противолодочных кораблей, ставших очередными жертвами американской авиации. Тонкую обшивку разорвало вдоль бортов, и в отсеки хлынула соленая вода, стремительно заполняя опустевшие кубрики и каюты.

Суда, уже оставленные командой, искавшей спасения на берегу, охватило пламя, и спустя несколько минут они, так и не став защитой для охваченного ужасом города, исчезли под водой, уйдя на дно. Пилоты с удовлетворением видели, как над русскими корветами смокнулись свинцовые волны финского залива, навсегда погребая их на глубине.

– Задание выполнено, – сообщил командиру группы командир звена, выводя свою машину из пике. Пилот все еще мог видеть колышущиеся над местом затопления превратившихся в простые мишени противолодочных кораблей волны. – Цели поражены!

– Возвращайтесь на базу. Танкер будет ждать вас в квадрате "Эхо-семь". Удачного полета!

Последние корабли Балтийского флота, так и не вступив в настоящий бой с врагом, были уничтожены. Запертые в тесноте Финского залива, ушли на дно противолодочные корабли, ошвартовавшиеся в Кронштадте бесшумные субмарины "Варшавянка" исчезли в волнах, разорванные обрушившимися с неба бомбами, и ни одна торпеда так и не покинула их торпедные аппараты.

Одновременно четверка истребителей "Файтинг Фалкон" появилась над кварталами Санкт-Петербурга. Навстречу им уже поднимались столбы дыма – туда, в гущу городской застройки центральных районов, уже сбросили бомбы истребители первой волны, хирургическими ударами обезглавив Лениградский военный округ. Тысячи солдат в гарнизонах, разбросанных от Мурманска до Пскова, тщетно ждали приказов, а их командиры лежали, погребенные под руинами штабов и укрепленных бункеров, порой расположенных прямо под жилыми домами, будто призванными служить живым щитом перед атаками врагов. Но сейчас агрессор не гнушался ничем, и то, что часть бомб все же отклонилась от целей, забирая невинные жизни мирно спавших в своих постелях людей, ничуть не терзало слушавших победные реляции генералов.

Оказавшись в гуще сражения, люди, которых война застала в самых разных вещах, и вели себя по-разному. Кто-то панически метался по улицам, бросаясь под колеса мчавшихся на предельной скорости автомобилей, водителей которых, не замечавших знаков и светофоров, тоже охватил ужас. А иные, напротив, забивались в угол, и там, дрожа от страха, жадно вслушивались в нараставший в вышине рокот турбин. Но тем, кто парил над облаками, неся смерть под широко раскинутыми крыльями, не было дела до царившей на земле суеты.

– До цели двенадцать миль, – сообщил командир группы, сверившись с показаниями навигационной системы. – Снять оружие с предохранителя! Перестроиться!

Одно звено выдвинулось вперед, снижаясь к земле, пронзив облака и вдруг оказавшись над целью. Там, внизу, находилась одна из электроподстанций, питавших энергий огромный город, судорожно сжавшийся сейчас под не прекращающимися ударами.

– Пять миль до цели, – прозвучал напряженный голос командира, нервно теребившего гашетки. – Сброс!

Из-под крыльев истребителей, снизившихся до тысячи метров, посыпался град. На электростанцию обрушилось разом полдюжины бомбовых кассет CBU-94, каждая – с двумя сотнями боеприпасов BLU-114/B. Вместо взрывчатки они несли в себе катушки с тончайшими нитями из полимера, сотни метров токопроводящих нитей. Вышибные заряды на заданной высоте разрушили корпуса кассетных бомб, рассыпав суббоеприпасы над электростанцией, и путаница нитей частой сетью опала на высоковольтные линии и трансформаторы. Череда коротких замыканий выжгла предохранители, цепь разомкнулась, и почти половина города разом погрузилась во мрак. Нет, света хватало этим утром, но встало едва начавшее работать метро, остановились лифты в высотных домах, и даже вода в кранах иссякла. Привычная жизнь рухнула в один миг, без единого выстрела, без огня и смертей.

– Мы сделали это, – усмехнулся командир группы, видя фейерверк искр, взмывших над электростанцией. Мощные разряды могли поспорить сейчас с теми молниями, что сыпались на землю в самые сильные грозы. – Цель поражена! Лечь на обратный курс, парни!

– Есть сэр, – раздалось в ответ сразу в три голоса. – Уходим!

Избавившиеся от бомб истребители, выполнив вираж, медленно начали набирать высоту, удаляясь от охваченной пожарами и страхом земли, по которой метались обезумевшие от страха неизбежной смерти люди. Самолеты уже поднялись на десять тысяч футов, когда в кабинах разом взвыли сирены систем предупреждении об облучении.

– Дьявол, я в захвате, – кричали летчики, вращая головами но не видя и намека на присутствие противника, подловившего их в самый неподходящий момент. – Нас атакуют! О, черт!!!

Пилоты так ничего и не успели сделать, когда их настигли выпущенные вдогон ракеты "воздух-воздух". Машину ведомого разорвало на куски прямым попаданием, и летчик исчез в вихре огня. Командиру звена повезло чуть больше – одна из двух ракет, поразивших его истребитель, взорвалась несколькими футами ниже, и поток осколков, пробив во многих местах фюзеляж, не задел кабину. Катапульта выбросила кресло с пристегнутым к нему намертво пилотом, и когда взрыв второй ракеты повредил баки и двигатель, превратив истребитель F-16C "Файтинг Фалкон" в облако раскаленных газов, над летчиком, отброшенным на безопасное расстояние, уже развернулся шелк парашютного купола.