Полтора десятка метров офицеры преодолели не меньше, чем за пять минут, с трудом переставляя ватными ногами. Странно, никто не попался на их пути, хотя сейчас здесь должно было находиться полно народу, дежурные, караул, адъютанты, еще Бог весть кто. Генерал-полковник Буров плечом толкнул от себя дверь, вываливаясь на лестницу… и едва успел остановиться, увидев вместо ступеней оскалившийся кусками арматуры темный провал.

– Черт!

Генерал с трудом сохранил равновесие, что было тем более трудно, если учесть, что на плече безжизненно повис Молотов, кажется, вновь потерявший сознание. Еще миг – и оба они улетели бы вниз, с десятки метров ударившись о кирпичи. Лестницы не было, как не было, похоже, и доброй половины здания, превратившейся просто в кучу битого камня, под которым теперь и стоило искать и дневальных и дежурных. Генерал Буров застонал, но не от боли, вернее, не столько от боли, а от досады – чтобы сотворить такое, нужно не меньше грузовика, доверху набитого взрывчаткой, но проехать к самой комендатуре на таком транспорте нереально. Должно быть нереально, а, значит, кто-то предал, открыв дорогу бандитам, дав им всего пару минут, чтобы исполнить свой изуверский замысел.

– Товарищ командующий, – в спину ударил взволнованный крик. – Товарищ командующий, вы живы? Вы не ранены?

Майор, ни имени, ни лица которого Сергей не помнил в этот миг, побежал, увидел обернувшегося к нему генерала и замер с открытым ртом.

– Жив, – прохрипел Буров. – Сам не видишь? Здесь не Америка, зомби нету.

– У вас кровь, товарищ командующий, – майор указал рукой куда-то на голову генерала. – Вам нужна помощь!

Буров коснулся ладонью лба. Точно, кровь, наверное, из раны на голове – воткнуться на лету в бетонную стену без последствий редко у кого получалось. Наверняка еще и сотрясение мозга, просто пока шок не прошел окончательно, а вот потом накатит все и сразу. К дьяволу!

– Помогите лучше ему, – приказал командующий, передавая на руки незнакомому офицеру своего начальника штаба. – Я в порядке.

– Идемте скорее, – майор двинулся по коридору, и теперь генерал понял, что он заметно хромает на правую ногу. – Нужно выбираться, пока здание на обрушилось.

– Что происходит? – взял быка за рога Буров. – Что это было?

– Террористы, наверное, – неопределенно ответил офицер. – Я не знаю, товарищ командующий. Это что-то страшное! Все разрушено, абсолютно все!

Добравшись до другого крыла комендатуры, как ни странно, почти не пострадавшего, и встретив по дороге нескольких офицеров, в основном, раненых или контуженых, тоже пробиравшихся на выход, Буров в сопровождении майора и бесчувственного Молотова, оказался на свежем воздухе. Перед глазами все плыло, периодически вспыхивая и растворяясь в потоке нестерпимо яркого света, но сквозь сияние удалось все же разглядеть общую картину.

– Господи, – простонал вновь генерал, озираясь вокруг. – Боже мой!

Половины здания комендатуры не существовало – мощный, не меньше тонны пластида, как прикинул бывший артиллерист Сергей Буров, взрыв полностью уничтожил строение, убив несколько десятков офицеров. На месте контрольно-пропускного пункта, там, где прежде из-за брустверов щерились крупнокалиберные пулеметы, способные простреливать улицу на всем ее протяжении, заливая ее потоком раскаленного свинца, чернела дымящаяся воронка, а вокруг нее было разбросано то, что несколько минут назад являлось часовыми, только заступившими на пост.

Бронетранспортер, обычно находившийся здесь же, был на месте, только перевернутый кверху колесами, а башня вовсе валялась в нескольких метрах, уставившись в небо изогнутыми стволами спаренных пулеметов. Рядом с бронемашиной, прямо на асфальте, лежали и сидели чудом уцелевшие при атаке бойцы, и кто-то уже разорвал зубами перевязочные пакеты, а другие звали санитаров. Стоявшая же неподалеку БМП просто перестала существовать – опознать боевую машину в скомканном куске металла, утратившем всякую форму, стало просто невозможно.

– Кто здесь старший, – глухо прорычал Буров, схватив за рукав пробегавшего мимо прапорщика. – Где начальник караула? Доложите обстановку!

– Это ракетный удар, – торопливо сообщил прапорщик, попытавшись принять уставную стойку смирно при виде генерала. – Почти все погибли, начальник караула тоже.

– Ракетный удар? Чепуха! – Командующий помотал головой. – Собирайте бойцов, организуйте оборону, перенесите раненых в безопасное место. "Духи" могут появиться снова!

Сергей Буров словно вернулся в прошлое, в те дни, когда чудом освобожденный от боевиков Грозный – о, какой ценой досталась эта победа в далеком теперь январе девяносто пятого! – вновь оказался в руках спустившихся гор бандитов, ударивших внезапно, с такой силой, что федеральные войска дрогнули, чудом не обратившись в бегство. Генерал, тогда еще – всего лишь подполковник, входил в этот город с боями, и так же оставлял его, одним из последних покинув чеченскую столицу, и оба раза он видел одон и то же – сгоревшие остовы бронемашины и изувеченные тела бойцов, русских солдат, желторотых пацанов, брошенных в мясорубку. Он тогда поклялся самому себе никогда не поступать так с теми, кем доведется командовать впредь, и вот клятва оказалась нарушена – враг явился незамеченным и ударил в упор, насмерть, и он Сергей Бурове, ничего не смог противопоставить этому.

Нет, ерунда, полный бред! Прошли времена, когда горы на юге давали укрытии многотысячной армии, вооруженной до зубов свирепой стае, готовой рвать глотки всегда и всюду, где это только возможно. Все, что ныне осталось от боевиков – жалкая горстка изгое, наполовину – безумных фанатиков, в меньшей степени – наемников, слишком жадных, чтобы понять, где заканчивается прибыльная работа, и начинается верный путь в могилу. Нет, конечно же, нет, не могли эти бандиты, ничтожное отребье, атаковать город, наводненный войсками и милицией, опоясанный сотнями заслонов, постов ГАИ. Генерал помотал головой, так что мир вокруг него вновь завертелся в безумной пляске.

– Товарищ командующий, – кто-то из находившихся рядом офицеров проворно подскочил к покачнувшемуся и глухо застонавшему Бурову, успев подхватить его под руки. – Товарищ командующий, вам нужна помощь. Эй, санитара сюда, скорее! Генерал ранен!

– К черту, – слабо отмахнулся Буров. – Это контузия всего лишь. Пусть сперва им помогут, – генерал указал на раненых солдат, врастяжку валявшихся на грудах кирпича и уже лишившихся сил, чтобы кричать. – Дайте связь с нашими гарнизонами. Я должен знать, что происходит в городе, какова обстановка и чего ждать. Шевелитесь, мать вашу!

Даже у подстегнутых злым приказом генерала связистов на то, чтобы исполнить распоряжение, ушло немало времени. А пока уцелевший после взрыва – никто только не понял, что это было, и откуда пришла опасность – солдаты под началом своих командиров замкнули руины в кольцо, заняв круговую оборону. Клацали затворы, отовсюду слышался злой, нервный мат, отрывистые команды и над всем этим плыли стоны раненых, над которыми суетились немногочисленные врачи.

– Товарищ генерал, – юный ефрейтор неловко подтащил к присевшему на кучу щебня Бурову тяжелую полевую рацию. – Товарищ генерал, есть связь с аэропортом!

Командующий едва успел коснуться пластика трубки, когда протяжный рев обрушился на город, нарастая с каждым мгновением, перерастая в жуткий рык. Побледневший связист вскочил, округлившимися от страха глазами уставившись туда, где над крышами домов вздымался к небу столб черного дыма, пронизанного багрово-оранжевыми всполохами пламени.

– Черт возьми, – испугано прошептал Буров, тоже смотревший на жуткую картину, точно завороженный. – Да что же это такое-то? Что же творится?

Грохот взрыва вдруг стал звучать как-то не так, как нужно – это профессиональный артиллерист определил безошибочно – превратившись в протяжный, более высокий вой. Мгновение – и над остатками комендатуры промчались, бросив на руины стремительные тени, две стальные птицы, круто уйдя в набор высоты. Сергей Буров мог поклясться, что на их плоскостях не было красных звезд.