— Они не похищены, ваше превосходительство, — возразил капитан, — они сопровождают его добровольно.

— Откуда вы знаете?

Аратап наслаждался — теперь все-таки образуется схема. Такую он и не предвидел.

Капитан сказал:

— У нас есть показания обезоруженных стражников, а также тех, кто невольно позволил им выйти из здания.

Он поколебался, а затем угрюмо добавил:

— Когда я расспрашивал миледи Артемизию у дверей ее личной спальни, она сама сказала мне, что спала. Лишь позже я понял, что, когда она говорила мне это, лицо у нее было искусственным. Но когда я вернулся, было уже поздно. Я принимаю на себя вину за неудачу в этом деле. Прошу ваше превосходительство принять мою отставку, но прежде хочу узнать, сохранится ли ваше разрешение на общую тревогу? Без вашего высочайшего разрешения я не могу задержать членов королевского семейства.

Хинрик лишь покачивался на ногах и отсутствующим взглядом смотрел на него.

Аратап сказал:

— Капитан, вам следует позаботиться о здоровье вашего Директора. Советую вам вызвать врача.

— Общая тревога? — повторил капитан.

— Никакой общей тревоги, — отрезал Аратап.

— Вы меня поняли? Ни общей тревоги, ни захвата пленника. Инцидент исчерпан! Верните своих людей к их обычным обязанностям и следите за своим Директором. Идемте, майор.

Как только они оставили за собой строения Центрального Дворца, майор-тиранит угрюмо заговорил:

— Аратап, я полагаю, вы знаете, что делаете. Поэтому я держал рот закрытым, когда вы приняли такое смелое решение.

— Благодарю вас, майор.

Аратап с удовольствием вдыхал ночной воздух этой планеты, полной зелени. Тиран по-своему прекрасен, но это ужасная красота гор и скал. Там слишком сухо, зелень редкая и чахлая.

Он говорил:

— Вам нельзя иметь дело с Хинриком, майор. В ваших руках он ослабеет и сломается. Он полезен, но, чтобы оставаться таковым, нуждается в мягком обращении.

— Меня это не касается, — сказал майор. — Я не врач. Мне все же непонятно — почему вы отменили общую тревогу? Вам не нужны эти беглецы?

— А вам?

Аратап остановился.

— Посидим здесь немного, Андрос. Вот скамья рядом с дорогой. Прекрасное место и абсолютно безопасное от шпионских лучей. Зачем вам этот молодой человек? — Аратап сделал паузу. — Зачем мне все изменники и преступники? Какой будет толк, если вы захватите несколько орудий преступления, а само преступление, его источник останется нераскрытым? Кого вы будете иметь? Мальчишку, глупую девчонку и престарелого идиота?

— А так мы вообще никого не имеем, — заметил майор.

— У нас есть схема. Когда молодой человек впервые появился, мы связали его с происками Хинрика, и это обеспокоило нас. Теперь же мы знаем — Хинрик был только прикрытием. Он явился за дочерью Хинрика и за его братом, а это имеет гораздо больший смысл.

— Почему Хинрик не вызвал нас быстрее, ждал до полуночи?

— Потому что он орудие в руках того, кто доберется до него первым. Я не сомневаюсь, что Джилберт уверил его, что ночная встреча с нами будет доказательством его рвения.

— Вы думаете, нас сознательно вызвали сюда, чтобы мы были свидетелями их бегства?

— Нет, не потому. Спроси себя: что собираются делать эти люди?

Майор пожал плечами.

— Родия велика. Скроются где-нибудь.

— Да, если бы дело касалось одного молодого Фаррила. Но где на Родии скроются два члена королевской семьи? Особенно девушка.

— Значит, им придется покинуть планету? Да, пожалуй.

— И каким образом? За пятнадцать минут они могут добраться до Полевого дворца. Теперь вы поняли, зачем мы здесь?

Майор сказал:

— Наш корабль!

— Конечно. Тиранитский корабль покажется им идеальным выходом. Либо им придется выбирать торговый корабль. Фаррил учился на Земле и, я уверен, умеет управлять крейсером.

— Вот именно. Почему мы позволяем аристократам посылать сыновей куда угодно? Надо запретить это.

— Тем не менее, — сказал Аратап с вежливым равнодушием, — в данный момент Фаррил обладает необходимым образованием, это и нужно принимать во внимание, а не сердиться. Я уверен, что они попытаются захватить наш крейсер.

— Не могу поверить!

— У вас передатчик в часах. Свяжитесь с крейсером, если сможете.

Майор попробовал. Напрасно.

— Свяжитесь с Полевой башней.

Майор так и сделал, и из крошечного приемника послышался тихий голос. В нем звучала растерянность.

— Ваше превосходительство, я не понимаю, произошла какая-то ошибка. Ваш корабль взлетел десять минут назад.

Аратап улыбнулся.

— Видите? Выработайте схему, и каждое отдельное событие станет неизбежным. Вам теперь ясны последствия?

Майор хлопнул себя по бедрам и рассмеялся.

— Конечно!

— Они не знают этого, — сказал Аратап, — но они себя погубили. Если бы они удовлетворились самым тихоходным торговым кораблем, им, несомненно, удалось бы уйти, я — извините за выражение — был бы пойман этой ночью со спущенными брюками. А сейчас мои брюки надеты прочно, а этих людей ничто не сможет спасти. А когда в нужное время я их захвачу, в моих руках будет и вся их тайная организация.

Он подчеркнул эти слова с удовлетворением.

Аратап вздохнул и снова почувствовал, что становится скучно.

— Что ж, нам повезло, и сейчас нет необходимости торопиться. Вызовите Центральную базу. Пусть вышлют за нами другой корабль.

Космическая подготовка Байрона Фаррила на Земле была в основном академической. Он прослушал несколько курсов, в том числе целый семестр изучал гиператомный двигатель, но все это мало помогало, когда было нужно управлять кораблем в космосе. Опытные пилоты осваивают свое дело в пространстве, а не в аудитории.

Байрону удалось поднять корабль без помех, но в этом ему скорее просто повезло.

«Безжалостный» повиновался приборам легче и быстрее, чем ожидал Байрон. Он несколько раз поднимал корабли с Земли в космос и сажал их, но это были старые модели, предназначенные для тренировки студентов. Они поднимались с усилием и медленно шли по спирали сквозь атмосферу. «Безжалостный» же поднялся без усилий, прыгнул вверх, со свистом пронесся через атмосферу, так что Байрон был отброшен на спинку кресла и чуть не вывихнул плечо.

Артемизия и Джилберт, которые с осторожностью новичков привязались, получили лишь синяки от натянутых ремней.

Пленный тиранит лежал у стены, пытаясь разорвать путы, и монотонно ругался.

Байрон, дрожа, встал, пинком заставил тиранита замолчать и, придерживаясь за перила, пробрался вдоль стены к приборам управления. Удары носовых двигателей несколько уменьшили ускорение и сделали его переносимым.

Они находились в верхней части атмосферы Родии. Небо стало темно-фиолетовым, корпус корабля нагрелся от трения о воздух, так что тепло ощущалось и внутри.

Потребовались часы, чтобы лечь на орбиту вокруг Родии. Байрон не мог рассчитать скорость, необходимую для преодоления тяготения планеты. Он работал наугад, меняя скорость толчками вперед и назад, следя за массометром, который показывал удаление от поверхности планеты в единицах напряженности гравитационного поля.

К счастью, массометр был калиброван с учетом массы в радиусе Родии. Сам Байрон без длительного экспериментирования не смог бы приспособить калибровку.

Постепенно массометр застыл на двухчасовой орбите. Байрон позволил себе расслабиться, а остальные отстегнулись.

Артемизия сказала:

— Вы не очень легко взлетели, милорд Ранчер.

— Я лечу, миледи, — ответил Байрон. — Если вы сумеете лучше, пожалуйста, попробуйте, только я сначала высажусь.

— Спокойно, — сказал Джилберт. — Корабль слишком тесен для обидчивых, и вдобавок, поскольку мы втиснуты в эту летающую куриную клетку, я предлагаю опустить все эти «лорды» и «леди», иначе наши разговоры станут невозможны. Я — Джилберт, вы — Байрон, она — Артемизия. Предлагаю пользоваться только этими именами для обращения друг с другом. А что касается пилотирования, то почему бы не воспользоваться помощью нашего друга-тиранита?