— Меньше чем пять минут назад он был здесь и ел вон с теми двумя людьми… Вон там… Послушайте! — Он помахал рукой.

Гранц первым обернулся к нему.

— Кэб, сэр?

— Нет, но если вы скажете молодой леди, что случилось с человеком, с которым вы ели, то вы все равно можете получить плату.

Гранц помолчал. Вид у него был печальный.

— Что ж, я с радостью бы вам помог, но раньше мне ни разу не приходилось его видеть.

Алварден обернулся к девушке.

— Послушайте, мисс, он не мог пойти в том направлении, откуда вы пришли, иначе бы вы его встретили. И он не мог уйти далеко. Что если вам пройти дальше к северу? Я бы узнал его, если бы увидел.

Он предложил ей свою помощь, повинуясь невольному импульсу симпатии, однако по натуре Алварден не был импульсивным человеком. Он почувствовал, что улыбается ей.

Внезапно Гранц прервал его.

— А что он сделал, леди? Он ведь не нарушил какой-нибудь обычай, не так ли?

— Нет-нет, — поспешно ответила она. — Просто он немного болен, вот и все.

— Немного болен? — Он сдвинул на затылок форменную кепку и поскреб подбородок. — Как тебе это нравится, Гранц? Немного болен…

Он выжидающе посмотрел на своего спутника.

— Да что в тебя-то вселилось? — тревожно отозвался Гранц.

— Нечто, что делает меня немного больным. Этот парень, должно быть, прямо из больницы. Его ищет сестра и, я бы сказал, сестра довольно взволнованная. Почему бы ей так беспокоиться, если он немного болен? Он не мог как следует говорить, ты ведь заметил, не так ли?

В глазах Гранца вдруг зажегся огонек панического страха.

— Ты не думаешь, что это лихорадка?

— Конечно же, я думаю, что это именно радиационная лихорадка… и он далеко ушел. Он был примерно в футе от нас, вот что. Это никогда не приносит ничего хорошего.

Рядом с ними оказался маленький человечек.

— В чем дело, дженты? У кого это радиационная лихорадка?

Его оглядели с явным неудовольствием.

— Кто вы?

— Вы хотите знать, кто я, не так ли? Я — посланник Братства, если уж быть точным. — Он сверкнул маленьким блестящим значком. — А теперь, именем Общества Древних, прошу ответить мне, что означают все эти ваши разговоры о радиационной лихорадке.

Угрюмо, голосом, полным страха, Месстер проговорил:

— Я ничего не знаю. Тут была сестра. Она искала какого-то больного, и я подумал, не радиационная ли это лихорадка. Это ведь не против обычаев, не так ли?

— Ха! Это вы мне говорите насчет обычаев, да? Вам лучше заниматься своим делом, а уж об обычаях предоставьте позаботиться мне.

Маленький человечек потер руки, бросил на них быстрый взгляд и поспешил к северу.

— Вот он! — Пола вцепилась в руку своего спутника.

Все произошло быстро, легко и случайно. Только что не было ничего, кроме отчаяния, и вдруг он материализовался и оказался стоящим у входа в магазин самообслуживания.

— Я его вижу, — прошептал Алварден. — Вам лучше отойти в сторону и позволить мне подойти к нему. Если он увидит вас и нырнет в толпу, вам его никогда не найти.

Они осторожно начали погоню. Внутри магазина человеческий поток, сдерживаемый барьерами, тек то быстро, то медленно.

Алварден осторожно огибал прилавки, преследуя Шварца так, будто тот был рыбой, попавшейся на крючок его удочки. Настигнув, наконец, Шварца, он крепко взял его за плечо.

На мгновение Шварц застыл с непонимающим выражением лица, потом рванулся вперед. Однако сильная рука Алвардена могла бы удержать и человека более сильного, чем Шварц. Не желая привлекать внимания толпы, Алварден проговорил, дружески улыбаясь:

— Хэлло, приятель, давненько я тебя не видел. Как поживаешь?

«Обман слишком явен» — подумал он, глядя на недоумевающие лица в толпе. Но тут подоспела Пола.

— Шварц, — прошептала она, — пойдемте с нами.

На мгновение лицо Шварца исказило протестующее выражение, но потом он сдался.

Он с трудом проговорил:

— Я… идти… вместе… вы, — но его слова потонули в громких звуках внезапно ожившего громкоговорителя.

— Внимание! Внимание! Внимание! — раздался требовательный призыв, который все хозяева магазинов воспринимали совершенно однозначно. — Все обязаны предъявить свои регистрационные карточки охранникам возле двери. И необходимо, чтобы весь процесс проходил как можно быстрее.

Объявление было повторено трижды, и последний раз под звуки ритмичного шарканья ног, поскольку толпа начала выстраиваться в очередь у входа. Повсюду на разные голоса выкрикивался вопрос:

— Что случилось? Что происходит?

Алварден пожал плечами и сказал:

— Давайте встанем в очередь, мисс. Нам все равно нужно уходить.

Но Пола пожала плечами.

— Мы не можем…

— Почему же? — Археолог нахмурился.

Девушка отвернулась от него. Как могла она сказать, что у Шварца нет регистрационной карты? Кто он такой? Почему он ей помогает? Рой подозрительных и отчаянных предположений закружился у нее в голове.

Она поспешно проговорила:

— Вам лучше уйти, иначе вы попадете в беду.

Им пришлось войти в лифт, так как верхние этажи освободились. Алварден, Пола и Шварц являли собой маленький островок солидарности среди людской неразберихи.

Позже, вспоминая возникшую ситуацию, Алварден понял, что в этот момент он мог бы оставить девушку. Оставить ее! Никогда не увидеть ее снова! Не иметь ничего такого, в чем бы он мог себя упрекнуть!.. И все было бы по-другому. Огромная Галактическая Империя пошла бы навстречу хаосу и разрушению.

Он не оставил девушку. Ее едва ли можно было назвать хорошенькой в страхе и отчаянии. Никто не назвал бы ее таковой. Но Алварден был тронут ее несчастьем.

Он сделал было шаг в сторону, но напоследок обернулся к ней.

— Вы намерены здесь остаться?

Она кивнула.

— Но почему? — спросил он настойчиво.

— Потому что… — И слезы хлынули рекой. — Я просто не знаю, что делать.

Она была маленькой испуганной девочкой, даже если и землянкой. Алварден тихо сказал:

— Если вы объясните мне, что случилось, я попытаюсь помочь.

Ответа не последовало.

Они остались втроем. Шварц опустился на пол. Он почувствовал такую слабость, что даже не пытался принять участие в разговоре или полюбопытствовать, почему магазин опустел. Он только опустил голову на руки, как в последнем приливе отчаяния. Пола рыдала — она никогда еще не была так напугана, как сейчас, и, возможно, никогда больше не будет.

Алварден, озадаченный, неуклюже и безрезультатно пытался успокоить Полу, гладя ее по плечу и сознавая, что впервые в жизни касается землянки.

И тут к ним подошел маленький человечек.

Лейтенант Мак Клауди из чикагского гарнизона лениво зевнул и с унылым и скучающим видом уставился в никуда. Заканчивался второй год его службы на Земле, и он страстно жаждал, чтобы его, наконец, заменили.

Нигде в Галактике проблема поддержания гарнизона не стояла так остро, как в этом ужасном мире. На других планетах существовали определенные товарищеские взаимоотношения между солдатом и гражданином, особенно гражданином женского пола. Имело место чувство свободы и откровения.

Но здесь гарнизон был тюрьмой. Здесь стояли противорадиационные бараки с фильтрами, очищающими воздух от радиоактивной пыли. Здесь нужно было носить пропитанную свинцом одежду, холодную и тяжелую, которую нельзя было снять, не подвергая себя при этом риску. Венец же всему — общение с населением (а отчаяние одиночества вполне могло бы привести солдата к общению с земной девушкой) было абсолютно невозможным.

Что же оставалось тогда, кроме безделия и медленного отупения?

Лейтенант Клауди покачал головой, напрасно пытаясь прояснить ее таким способом, снова зевнул, сел и принялся чистить туфли. Посмотрев на часы, он решил, что время вечерней закуски еще не пришло.

А потом он вскочил на ноги, совершенно забыв о всклокоченных волосах, и отдал честь.