Власов поехал за своей дивизией, которая тем временем появилась вблизи Шлиссельбурга и 11 мая 1945 года сложила оружие, предполагая, что они интернированы американцами. Сам Власов и его штаб нашли убежище в замке Шлиссельбург. Поражающе действует это название, потому что недалеко от С.-Петербурга в России существовал тоже Шлиссельбург, крепость с казематами, в которых в царское время содержались под замком и засовом государственные преступники.

Власов все еще был окружен американцами. Американский комендант капитан Донахью не только открыто общался с ним, но был единственным американским офицером, о котором стало известно, что он готов был сделать все, чтобы спасти этих русских от их жестокой судьбы. Он с интересом слушал убедительные доводы Власова о мотивах его борьбы с большевизмом и обещал сделать все, что он был в силах, для Власова и его людей. Тот же Донахью распорядился передать по радио текст меморандума, который он через свое начальство отправил Высшему командованию. В этом меморандуме Власов ходатайствовал перед союзниками не выдавать их советчикам, что было равносильно смерти. Они, руководители русского Освободительного Движения, готовы отвечать перед интернациональным судом. Они — не наемники немцев, а члены собственной политической и военной организации. И этот последний призыв к разуму и пониманию остался неуслышанным.

Донахью сообщил Власову, что Высшее американское командование отказалось принять Первую дивизию в американский плен и перевести ее в будущую американскую зону. Он советовал распустить дивизию с тем, чтобы все в одиночку попытались перейти в занятый американцами район. После разговора с Власовым Буняченко в последний раз выступил перед дивизией и приказал: «Расходитесь!»

Так мы дошли до этого. Выдача бросала тени вперед. Освобожденные от присяги люди пытались каждый по-своему найти путь, чтобы избежать предназначенной им судьбы. Однако страх и отчаяние парализовали решимость. Многие застрелились в соседнем лесу, другие сдавались советчикам в надежде, что это не кончится так страшно. Для многих судьбой стали чехи. За нашу помощь в Праге они отплатили тем, что или убивали нас, или выдавали советчикам. Немногим удалось пробраться на запад через американские линии и местность, заполненную чешскими партизанами, и скрыться.

При этом происходили своеобразные случаи. Я знаю об одной группе солдат, которых должны были направить в лагерь военнопленных в соседний город и потом выдать. Американские солдаты-негры погрузили их в грузовик и с бешеной скоростью погнали по извилистым дорогам Богемского и Баварского лесов в направлении к этому городу. Они искали лагерь, но не нашли его и поехали назад. Остановились при въезде в город и приказали: «Все выходи!» Люди думали — сейчас они будут нас расстреливать. Но произошло нечто неожиданное. Негры вытащили коробки с сигаретами и раздали содержимое власовским солдатам. При этом они объяснили одному из пленных, который немного знал английский язык: «Теперь стойте здесь. Поднимайте руку, когда пройдет американская машина и говорите, что вы хотите, чтобы вас отвезли в лагерь военнопленных». После этого негры опять сели в грузовик и умчались в сознании, что они выполнили свой долг.

Эта группа, конечно, не стала ждать американской машины, а исчезла в направлении на запад. Такие люди, в конце концов, попадали в лагерь перемещенных лиц (ДиПи), где они после переодевания фигурировали как насильно вывезенные «остарбейтеры». Свою нашивку РОА они уже давно раньше сорвали. Но многие, которым даже удалось перейти в американскую зону, были потом выданы Советам.

Власов еще находился в замке Шлиссельбург, но весь этот район должен был отойти к советчикам. Таким образом американскую демаркационную линию надо было перенести дальше на запад, и американцы должны были покинуть Шлиссельбург.

Донахью сообщил об этом Власову и предложил ему не в первый раз способ спасения. Но Власов отклонил все возможности к бегству. Он теперь особенно принадлежал своим солдатам. Положение становилось все опаснее. Советские части подошли на несколько километров, а их солдаты ходили по замку, не узнавая Власова.

Что же касается личной судьбы Власова, то ничего точно об обстоятельствах его выдачи сказать нельзя. Имеется несколько противоречивых показаний свидетелей, и они исключают друг друга: показания лейтенанта Ресслера, который вместе с Власовым попал в плен, но потом был освобожден; помимо этого, нам известны показания адъютанта Власова капитана Ростислава Антонова, который будто бы остался в Шлиссельбурге в то время, как Власова увезли. Также имеются показания начальника отдела безопасности КОНРа, полковника Николая Васильевича Тензорова. Я не хотел бы повторять эти три отчета, о них уже упоминалось в нескольких книгах. Я не могу позволить себе высказать мнение — какой вариант наиболее заслуживает доверия.

Иоахим Гоффман, директор Военно-Исторического Исследовательского Института во Фрейбурге-Брейсгау, после обширного изучения источников в своей книге «История Власовской Армии» так описывает выдачу Власова.

12 мая 1945 г. Власов должен был появиться для переговоров в Штабе армии. Около двух часов дня колонна покинула Шлиссельбург. Впереди ехал американский джип, за ним следовали две машины штаба дивизии, в первой был генерал Буняченко, потом две машины штаба Власова, Власов в передней. Колонна замыкалась одним или двумя американскими броневиками. У речки Копривницы колонну обогнала машина, в которой сидели капитан РОА Кучинский и советский капитан Якушев. Нужно предполагать, что Кучинский стал изменником, чтобы спасти свою жизнь… Эта машина остановилась поперек дороги. Из нее вышли советские солдаты с автоматами. Якушев и Буняченко обменялись несколькими словами. Буняченко утверждал, что он считает себя пленным американцев и ссылался на американский эскорт. Упомянутые при этом американские солдаты не вмешивались. Они рассматривали происходящее как чисто русское внутреннее дело. Якушев с револьвером в руках принудил Власова и присоединившегося к нему Ресслера пересесть в его машину. Антонов в этот момент круто повернул и пытался поехать обратно в замок, чтобы оповестить Тензорова и Донахью. Принимая во внимание непроницаемое поведение американцев и их полковника Мартина, можно предположить, что все это было заранее согласованной игрой.

С этого момента мы ничего больше не знаем о дальнейшем пути Власова. Он появляется вновь в Москве как главный обвиняемый в процессе, который был проведен над ним и его ближайшими сотрудниками. Донахью выполнил свое обещание, которое он дал Власову, и лично перевез в следующую ночь Тензорова, Антонова и еще несколько русских в американский тыл. То же самое он хотел сделать и с Власовым.

Тензоров и Антонов смогли спастись. Буняченко и Николаев вместе с Власовым были захвачены в плен. В то время, как Буняченко позже был в Москве повешен, о Николаеве после ничего больше не было слышно.

После капитуляции Германии власовские солдаты разными путями попадали в американский плен, большей частью в Каплице, в Южной Богемии. Вначале они были интернированы и носили при себе оружие. Потом началось постепенное разоружение, и в конце концов власовские контингенты были объявлены военнопленными. Это отношение к ним лишь подтверждало, что для американцев снизу и вплоть до военной верхушки существование антисоветской русской армии было полным сюрпризом. Наличие таких русских частей в немецкой форме могло быть известно американской разведке, но, конечно, не офицерам на командных постах и генералам. Те, вообще, абсолютно ничего не знали. И когда они столкнулись с этим, они не знали, как поступать, с таким явлением. Они постарались как можно скорее интернировать чинов Власова, то есть вывести их из подчинения Гитлеру, чтобы ослабить так называемую Альпийскую Крепость, с созданием которой они еще считались в первые дни после капитуляции.