Полоснув кинжалом по груди демонолог разрубил тонкую сеть, зачарованное лезвие не могло повредить своему создателю. Из разрубленных корней сочилась темно красная почти черная жидкость, знакомый с детства запах ударил в ноздри. Кровь, этот запах стал привычным еще в глубоком детстве. Старый учитель практиковал все аспекты искусства демонологии похоже что это его в последствии и сгубило. Корешки с хлюпающим звуком лопались встречаясь с зачарованным лезвием, демонолог вполне резонно опасался касаться белесых корней руками. Очистив одежду от отвратительных корней медленно тянущих из тела кровь Гарвель шепнул одно из самых простых заклинаний доступных практически любому человеку наделенному сколь угодно малой толикой волшебного дара. Крохотный зеленоватый огонек вспыхнул в метре над поверхностью осветив небольшой клочок земли. В нескольких метрах от демонолога два плотных кокона мелко подрагивали.

Мелкие корешки слабо пульсировали выкачивая из своей жертвы жизненную силу. Подавив желание кинуться на помощь своим спутникам, Гарвель поудобней устроился на защищенном магией пятачке земли. Он прекрасно понимал что стоит выйти из защитного круга и противостояние с невидимым противником придется возобновить. И по меньшей мере неосмотрительно вступать в бой с одним только ритуальным кинжалом.

Глубоко вдохнув Гарвель унял бешено бьющееся сердце. Отрешиться от внешнего мира стоило не малых трудов, тревога за Хаага не отпускала чернокнижника. Слишком уж много времени он потратил на то чтобы вырастить из крохотного никчемного импа довольно могущественного помощника. Да и щенок, как это ни странно, уже давно занял место в сердце чернокнижника, и его смерть не входила в планы демонолога.

Очистив разум от посторонних тревог и мыслей Гарвель принялся прокручивать в уме последние воспоминания. Перед тем как строить защиту следует понять что за сюрприз преподнесла изнанка. Люди не зря называют ее адом, да пожалуй для обычного человека она им и станет если его угораздит попасть в нее во плоти. На то чтобы найти в памяти нужное воспоминание ушло несколько минут. Покрывающая Хаага и щенка сеть корешков постепенно разрасталась, белесые корни покрывали каждый сантиметр тела демона. Разобравшись с тем что произошло Гарвель с облегчением вздохнул все оказалось не так уж плохо. Покопавшись в сумке, демонолог вытащил на свет небольшой пухлый томик в черной как ночь обложке. В этой невзрачной и порядком потрепанной книжке хранились поистине бесценные для каждого демонолога знания. В отличие от пространных дневников которые ведет каждый маг записывая туда свои размышления и открытия в этой книжице содержалось описание конкретных способов работы с миром изнанки. Впрочем, понять что либо в этих записях мог лишь очень терпеливый и осведомленный человек. Эдвард не утруждал себя ни содержанием ни пояснениями, разобраться в головоломных схемах задача не для начинающих. Учитывая что Эдвард использовал собственную систему символов к которой так и не удосужился создать полноценную классификацию то единственным человеком способным что либо понять из прочитанного в этой книге был его ученик. С тех пор как эта книга попала в руки чернокнижника он большую часть выучил на изусть. Впрочем некоторые формулы просто опасно держать в голове, уж слишком сильно они влияют на сознание.

Неосторожный маг вполне способен сойти с ума попытавшись запомнить подобную схему. Одну из них и искал сейчас Гарвель. Поиски не заняли много времени, в отличие от самой формулы внешний вид страницы запомнить было несложно. Несколько долгих секунд демонолог вглядывался в начерченную на странице магическую схему. Осторожно фрагмент за фрагментом Гарвель переносил ее в память. Только фрагментов, рисковать собственным рассудком чернокнижник не собирался. Запомнив расположение первичных осей безумно сложного аркана Гарвель достал из ножен ритуальный кинжал. Костяная рукоять приятно согрела ладонь, вороненое лезвие окруженное красноватым свечением слабо мерцало в такт сердцебиению своего хозяина. Втянув вперед левую руку чернокнижник коснулся предплечья тонким острием кинжала, из крохотного надреза выступила кровь. Ни на миг не прерывая движения демонолог вырезал на собственной коже первую линию. С ювелирной точностью выработанной за годы практики демонолог наносил порез за порезом. Неглубокие ранки постепенно складывались в сложнейший узор. На миг остановившись, Гарвель перелистал несколько страниц книги, сверившись с изображенным на бумаге символом принялся переносить его на свое предплечье. Тонкие струйки крови упорядоченно стекали по руке образуя свой собственный узор. Спустя несколько минут вырезанный на коже защитный узор был готов. Проведенные кинжалом кровавые линии слабо светились фиолетовым.

Выудив из сумки чистую тряпицу чернокнижник утер кровь. Несколько мгновений Гарвель замер в нерешительности. Всего один шаг и безопасность смениться смертельной опасной схваткой за жизнь. Тряхнув головой словно это может помочь выгнать дурные мысли чернокнижник шагнул за пределы защитного круга. Рыхлая почва буквально взорвалась мириадами тонких корешков, вырезанный ритуальным кинжалом узор ярко вспыхнул зловещим багряным светом. Мистические символы мгновенно распространились по всему телу чернокнижника. Касаясь багровых линий корешки увядали прямо на глазах разом теряя то отвратительное подобие жизни которое у них было. Шагнув к Хаагу Гарвель тремя быстрыми взмахами располосовал оплетшие демона корни. Радужные потоки энергии вырвались из разреза освещая крохотную поляну на манер таринских шутих. Стараясь не касаться корней руками демонолог сорвал со своего слуги остатки корней, но Хааг по прежнему оставался без сознания.

Сформировав в уме образ плети Гарвель быстро полоснул ею по счастливо дремлющему Хаагу. Эффект превзошел все ожидания, демон подскочил как ошпаренный, но тот час рухнул обратно. Тело Хаага слабо мерцало, сквозь него вполне можно было разглядеть стоящие невдалеке деревья.

– Что это, хоззяииин? – Плаксиво проверещал демон не до конца понимая где очутился и что вокруг происходит.

– Убирайся! – Зло прошипел чернокнижник не желая тратить драгоценное время на объяснения. Добежав до лежащего в сторонке бугорка столь плотно покрытого нежно розовыми корнями Гарвель двумя быстрыми взмахами располосовал корни освобождая тело щенка из плена. Хааг беспрекословно подчинился воле своего господина, демон не так часто видел его в такой ярости. Оказаться на пути демонолога когда он в таком состоянии не самая идея даже для более могущественного демона нежели стоящий на самой нижней ступеньке своей ветви демон познания.

Вернувшись в тело щенка Хааг тот час захватил над ним контроль.

Побарахтавшись в шевелящимся месиве корней демон выбрался-таки из смертельно опасной ловушки. Он по-прежнему не понимал что здесь творится. Подхватив изрядно потерявшего в весе щенка Гарвель зашвырнул его в защитный круг. И только теперь двинулся к лежащей на земле девушке. Тонкий слой пепла покрывал девушку с ног до головы.

Вот уж действительно кому ничего не угрожало – отметил про себя чернокнижник ничуть не удивившись тому, что корни сгорели, попытавшись вытянуть из элементалистки силу.

Свободные княжества… Несмотря на столь претенциозное название большая часть этих княжеств давно и прочно зависела от подконтрольных церкви территорий. Несмотря на то что эти территории состояли из доброго десятка разных стран со своими правителями, каждый сведущий человек прекрасно понимал кто на самом деле дергает за ниточки. Тот факт что церковь официально не вмешивается в дела мирских владык никого не обманывал. Стоило строптивому монарху пойти против воли церкви как на него обращала внимания святая инквизиция. Впрочем, после принародного сожжения правящей династии Шархонорского царства противоречить церковникам мог только полный безумец. Учитывая что инквизиция не пожалела никого, возведя на костер всех родственников Галеаса Цистринского – правителя Шархонора – за каждым монархом бдительно приглядывала его собственная семья. Мало кому хотелось закончить свою жизнь на костре из-за глупости своего дальнего родича. Впрочем, нужно отдать церковникам должное – они действительно не вмешивались в дела правителей, пока те тихо мирно правили не пытаясь затеять междоусобную войну или перестать платить десятину церкви. Единственной привилегией вольных княжеств была возможность пойти войной на соседа. Впрочем, причина для такой вольности была более чем прозаическая: крохотной армии одного княжества ни за что не хватит на полноценную войну.