И вот облако исчезло. В зал как-то неуверенно начал просачиваться свежий воздух. На полу валялась черная пластмассовая палочка с белым наконечником — единственное, что осталось от Маркуса Неотвратимого и Всемогущего, правителя Квасеквы и всего Озерного края.

Все еще дрожа, Джон-Том подошел к трону, подобрал ее и постучал по дереву. Звук получился тихий, щелкающий. На рукоятке отчетливо видна была надпись: «Сделано в Гонконге». Держа палочку кончиками пальцев, певец подошел к шляпе и уронил ее внутрь. Та мгновенно исчезла. Тогда Джон-Том глубоко вздохнул и проделал самую трудную в своей жизни операцию. Он поднял шляпу, осторожно держа ее в правой руке, подошел к окну и зашвырнул так далеко, как только смог. Она улетела в темноту, и юноша провожал ее взглядом, пока та не упала. Шляпа была настолько легкой, что вода даже не плеснула, когда та ударилась о ее поверхность. Возможно, шляпа скоро утонет, или воды реки, вытекающей из озера Печальных жемчужин, понесут ее дальше, в море Глиттергейст, где она погрузится в пучину тусклых, бездонных вод.

Джон-Том почувствовал, что ему жаль Мэркла Кратцмейера. Но Маркуса Неотвратимого было совсем не жаль.

Сзади раздался скрип. Чаропевец даже подпрыгнул от неожиданности.

— Ну, как у тебя тут? — спросил сзади неуверенный голос. Из-за двери выглянул кончик носа Маджа.

Джон-Том вздохнул.

— Нормально, Мадж. Все кончено. Можешь входить. — Он сглотнул комок в горле. — Все можете войти.

— Ладненько, — ответил выдр. Однако прежде чем переступить порог, он внимательно оглядел пустой тронный зал. Вслед за ним, держа оружие наготове, ввалилась и вся компания.

Мемоу скрестила руки на груди.

— Бр-р-р! Ну и холодина тут, молодой человек. Что здесь произошло?

— Маркус, не подумав, вызвал своего старого друга, и они ушли вместе.

Неожиданно Джон-Том ощутил ужасную усталость и огляделся, чтобы найти место, куда присесть. Трон отпал сразу же, поэтому он плюхнулся на гору красиво расшитых подушек, сваленных в углу.

К нему, ковыляя, приблизился Трендави.

— А что же наш город?

— Он в вашем распоряжении. Можете получить его обратно.

Трендави принял эту весть торжественно. Он низко поклонился Джон-Тому, который от изнеможения не смог этому даже воспротивиться, и отправился рассказывать обо всем остальным членам Кворума.

Оплод пересек зал, принюхиваясь к холодному воздуху. Потом посмотрел на молодого человека мудрыми, все понимающими глазами.

— Здесь побывала Смерть. Это ты ее вызвал?

— Не я, а Маркус. Мне кажется, он не понимал, что делает. Оказывается, в другом мире Маркус уже умер. В моем родном мире. От Смерти он спасся, оказавшись здесь. Но все это время она его искала.

— Значит, жадность и злоба толкнули его в руки судьбы, — пробормотал Оплод. — Так свершилась справедливость. — Он снова принюхался. — Большое волшебство происходило в этом зале. Великая магия.

— Не знаю, великая или нет, — Джон-Том потер лицо руками, — но ощущение осталось такое, будто меня долго топтал рассерженный слон.

Куорли успокоительно похлопала его по плечу.

— Все кончено, певец. Дело уже сделано.

И тут через весь зал до них донесся голос, заставивший всех повернуться.

— Эй, глядите на меня! — На троне сидел Мадж, его коротенькие ножки чуть не на фут не доставали до пола, передние лапы лежали на резных подлокотниках. — Видали, кто теперь император Квасеквы? Вы, паразиты, все должны мне кланяться, — тут он подмигнул маленькой Сплитч. — Конечно, леди могут подходить вне очереди.

Джон-Том как бы невзначай заметил:

— Именно там сидел Маркус, когда его забрала Смерть.

Мадж тут же перестал болтать ногами.

— Что ты говоришь?! Думаешь, очень меня напугал? А вот и нет! — И он быстренько спрыгнул с трона. — Только здесь что-то холодно, мне это совсем не по вкусу.

Мадж поспешно ретировался.

— Вот и кончились все наши волнения, — сказала Мемоу.

— Ну, кое-что еще осталось, — задумчиво проговорил Джон-Том. — Вы, кажется, забыли, что в Кворумате, на нижних этажах, бушует революционно настроенный дракон.

— А это действительно серьезная проблема? — нахмурилась рысь Домурмур. — Он же твой друг. Разве ты не можешь попросить его оставить нас в покое?

— От вашего покоя скоро камня на камне не останется, если он узнает, чего стоит ваше правительство. Придется вам уничтожить коррупцию и взяточничество, а также отвратительную практику продажи должностных мест.

Силринди даже задохнулась от возмущения.

— Но это же невозможно! Как тогда управлять государством?

Джон-Том только ухмыльнулся.

— Вот Фаламеезар вас и научит. Но я поговорю с ним, и, может быть, нам удастся прийти к компромиссу, который удовлетворит все заинтересованные стороны.

— Благодарим тебя, — облегченно сказал Трендави с поклоном.

Впоследствии Фаламеезару помогли открыть на берегу острова Квасе центр политического образования и даже, более того, приучили граждан города не шарахаться от него в ужасе. Но очень скоро горожане совершенно перестали его пугаться, зато до смерти устали от нудных проповедей марксистской идеологии. И, несмотря на угрозы, они прекратили посещать центр, и даже городская полиция не могла заставить их сидеть и слушать драконовы лекции.

— Да я лучше съем жареную пчелу, чем буду слушать всю эту ерунду! — заявил по этому поводу хозяин гостиницы.

Поэтому однажды, попрощавшись с Джон-Томом и его друзьями, Фаламеезар отплыл от города в поисках более благодарной аудитории, громко распевая «Интернационал». И закат, навстречу которому он удалялся, был идеологически выдержанного ярко-алого цвета.

На следующий день после этого Джон-Тому пришлось отправиться в сопровождении группы мрачных полицейских на уединенный причал, принадлежащий властям города. На самом его конце он увидел большую меховую кучу. То там, то здесь в этой груде виднелись глаза, налитые кровью, непонятные сцепления лап, и вся эта мешанина сильно отдавала запахом спиртного.

Сержант полиции, морская свинка небольшого роста, был нескрываемо зол. Он жестом указал на кучу:

— Ваши приятели?

— Э-э, да, сэр...

— Ну вот и сделайте с ними что-нибудь! Нам пришлось силой выкинуть их из таверны «Весельчак-гиббон». Они напились там до безобразия и хулиганили.

— Ну зачем же вы так? Ведь они спасли ваш город от тирана Маркуса Неотвратимого.

— Это было черт-те когда, — ответил сержант. — С тех пор они успели испакостить половину того, что помогли спасти, оскорбить множество женщин и даже кое-кого из мужчин. Они устраивают гулянки по ночам в самых неподходящих местах и вообще ведут себя вызывающе.

Из меховой кучи вывалился некто и уставился на полицейского слезящимися глазками.

— Кто здесь ведет себя вызывающе, ты, паршивый кусок змеиного дерьма, объеденный червяками?

— Мадж, ты что такое говоришь?!

Выдр развернулся и прищурился на Джон-Тома.

— А, это ты, друг? Где ж ты был прошлой ночью? Такую вечеринку пропустил!

Морская свинка даже носом задергала от отвращения. Подняв голову, полицейский сказал долговязому юноше:

— Эта вечеринка продолжается уже больше месяца, и терпению Кворума пришел конец. В знак благодарности за совершенный ради Квасеквы подвиг было решено отправить вас в дорогу, не задерживая. — Он махнул в сторону лежащих выдр. — Мы постарались свалить их тут, не причиняя ущерба. Заберите своих друзей куда-нибудь подальше.

— Извините их, пожалуйста, за причиненное беспокойство.

Но морская свинка только посмотрела на Джон-Тома искоса.

— Ну что вы, какое беспокойство! В результате стычки с вашими приятелями больше тридцати лучших полицейских моего подразделения лежат теперь в госпиталях. — И он снова ткнул пальцем в сторону меховой кучи. — Вы разбирайтесь тут с ними как хотите, только чтоб они оказались где-нибудь подальше отсюда.

Джон-Том подождал, пока полицейские удалились с пирса, и посмотрел на выдр.