— Порой я сам себя удивляю, кисуля. — Шествуя за жеребцом, выдр с тоской оглядывался сквозь кусты на брошенное жаркое.

Дром бежал ровной, но медленной иноходью, чтобы не отрываться от своих новых товарищей. Все с опаской озирались по сторонам, больше всего полагаясь на уши Розарык.

— Стахаются дехжаться с подветхенной стохоны, но я слышала, как они зашевелились. Впхочем, пока они позади. Должно быть, все еще думают, что мы в лагехе.

— Подождите, — остановил спутников Джон-Том. — А где Мадж?

Розарык невнятно выругалась.

— Вот чехтова выдха! Глаз да глаз за ним нужен. Вехнулся за мясом! У твоего пхиятеля вместо ума одни пехвобытные инстинкты.

— Да, зато он не дурак. Вон он!

Появился Мадж, сгибающийся под куском жаркого весом почти с него самого.

— Извиняйте, друзья, я весь день готовился к чертову банкету, так что будь я проклят, если оставлю все этим сволочным ублюдкам.

— Ты и так будешь проклят! — рассердился Джон-Том. — Хоть бы подумал, как ты все это потащишь!

Выдр сбросил тяжелую ароматную ношу с плеч.

— Розарык?

— Уволь, выдха. Любишь кататься, люби и саночки возить.

— Теряем время, — вмешался Дром и добавил, опустив голову: — Давайте. Держите покрепче.

Быстрый удар головой — и жареное мясо нанизано на спиральный рог.

— А теперь — деру, пока до них не дошло, что мы сбежали. — Единорог повернулся и побежал дальше. — Фу, какая гадость!

— Что — гадость? — спросил трусивший рядом Джон-Том.

— Запах жареной плоти, сама идея пожирания одним живым существом другого живого существа, миазмы обугленного протеина. Что, мало?

У Джон-Тома вдруг пропал аппетит.

Вход в древнее строение скрывался под пологом вьюнков и лиан. Тигрица войти не решалась. Необычные прорези окон и треугольные проемы дверей наводили на мысль о существах, правивших этим миром задолго до появления теплокровных.

— Здесь обитали сьюлолки, — пробормотал Дром, вбегая в здание. Раздавшиеся вдалеке вопли ярости прибавили тигрице отваги. Она согнулась в три погибели и протиснулась через низ-Кий портал.

Внутри они обнаружили единственную комнату под сводчатым потолком, достаточно высоким, чтобы Розарык смогла выпрямиться во весь рост. Хватило места и всем остальным. Мадж с восторгом разглядывал узкие окна — какими бы эстетическими мотивами ни руководствовались неведомые зодчие, эти проемы идеально решали насущную проблему беглецов. Выдр наложил на лук стрелу и уселся возле одной из бойниц.

Джон-Том занял позицию слева от входа, чтобы отделать посохом любого, кто попытается войти. Через секунду ему пришлось перейти ко второму окну. Розарык полностью завалила вход массивным, весом не меньше трехсот фунтов, камнем.

— Отличное место для обороны. — С помощью копыта Дром сбросил остывающее жаркое с рога на чистый камень. — В соседней комнате под полом бьет ключ. Для циркуляции воздуха в потолке достаточно трещин. Я тут частенько ночую — это вполне безопасно. — Он указал на сырое сено, устилающее пол. — И пища рядом.

— Для тебя, — кивнул Джон-Том, высматривая в зарослях преследователей. — Ну, а у нас есть кое-что в котомках, да еще — спасенный ростбиф. — Он посмотрел вправо, на выдра, сторожащего окно. —Все-таки зря ты это, Мадж.

— Господи, чувак, да чего ж хорошего в драке на пустой желудок? — Выдр наклонился вперед и принюхался, шевеля черным носом. — Если вздумают штурмовать, я им дам жару. Прав наш рогатый приятель: это клевое местечко.

Розарык с опаской разглядывала резные украшения на стенах.

— Это очень стахая кхепость. Я чую дхевние стхахи. — Она вытащила оба меча.

Дром с шумом опустился на пол.

— А я — только свежее сено и воду.

Из-за деревьев послышались угрожающие крики. Мадж ответил несколькими отборными ругательствами, помянув Хаткарову мамашу, которую никогда не встречал, но с которой, как пить дать, знакомы тысячи других. Тем самым он инспирировал дождь стрел, бездарно расщепившихся о толстые каменные стены. Одна влетела в окно Джон-Тома и вонзилась в земляной пол.

— Берегись, атакуют! — предупредил он спутников.

Тактика бандитов изощренностью не отличалась. Под прикрытием лучников ко входу ринулся широкий ассортимент енотов, лис и котов, облепивших с двух сторон здоровенное бревно. Но Розарык налегла на валун широкой спиной, и тот даже не шелохнулся. А тем временем Мадж успешно обескровил стенобитную команду.

— Готов, педрило! — орал выдр всякий раз, когда его стрела попадала в цель.

Так продолжалось несколько минут. Наконец стенобитчики, не будучи по призванию самоубийцами, бросили таран и отступили под прикрытие леса, подгоняемые смертельными посланцами Маджа. Во время схватки никто из них не приблизился к окну Джон-Тома, и того разобрал стыд — Мадж и Розарык не оставили на его долю работы.

— Что дальше? Вряд ли они еще раз полезут в лобовую атаку.

— Ага, зато придумают какую-нибудь пакость, это как пить дать, — предрек выдр. — Слышь, парень, почему бы тебе не разобраться с ними при помощи дуары?

— Мне это и в голову не пришло. Впрочем, на бегу думать и петь затруднительно.

— А зачем нужна музыка? — заинтересовался Дром. — Чтобы поиздеваться над ними?

— Не-а. Он у нас, эта, чаропевец, — ответил Мадж, — причем чертовски удачливый. — И добавил как бы между прочим: — Когда держит свое умение в узде.

— Чаропевец, — задумчиво сказал единорог. — Я польщен.

На душе у Джон-Тома немного потеплело, хоть ему и не очень понравился пристальный и выжидающий взгляд жеребца.

— Как думаешь, что они теперь предпримут? — спросил Джон-Том выдра.

Мадж рассматривал деревья.

— У этой шайки, кажись, с фантазией не лучше, чем у кучи коровьих лепех. Стало быть, они попытаются нас выкурить. Ежели

наш четвероногий прав насчет трещин в крыше, то чуваки зря потеряют время.

— Ты увехен, что здесь только один вход?

— Другого мне найти не удалось, — ответил тигрице Дром.

— Вряд ли ты искал лазейки, пригодные для некоторых из нас, — рассудительно заметил Мадж и отдал Джон-Тому лук и колчан. — Проверю-ка я все норки и дырки, шеф. Ни к чему нам клепаные сюрпризы вроде ножика в спину. — Он направился к полуразвалившейся перегородке.

— Мадж, я ведь по этой части не спец.

— Да ты тока заори, если снова полезут. Чего проще. Покажи из окна стрелу, им этого хватит. Они ж не знают, что ты мазила _ Он согнулся и исчез под косо лежащим камнем.

Джон-Том неумело наложил стрелу и опер лук о подоконник, а Розарык заняла место вьщра у другого окна.

— Я не понимаю, — прошептала она, зорко наблюдая за лесом, — мы обходимся Хаткаху слишком дохого. Выдха уже уложила пятехых или шестехых. На месте этого пахня я бы плюнула и пошла искать менее опасную добычу.

— С его стороны это было бы весьма разумно, — кивнул Дром, — не будь он разбойничьим вожаком, которому грозит бесчестье. Нет, он не отступится, однако новых потерь шайка ему не простит. — Единорог поднялся на ноги и подошел к окну Розарык. Она посторонилась.

— Хаткар! — выкрикнул он.

Довольно не скоро раздался злой голос:

— Кто меня зовет? Ты, что ли, козел с колючкой на мозгах?

— Да, это я, — подтвердил Дром, неуязвимый для шпилек бандитского атамана. — Слушай меня. Эти путешественники — нищие, у них нет денег.

За деревьями зазвенел смех кускуса.

— Думаешь, я в это поверю?

— Это правда. И в любом случае, тебе их не победить.

— На твоем месте я не был бы столь уверен в этом.

— Вам сюда не ворваться.

— Допускаю, что ты прав, но мы все равно вас выкурим. Может, и не сразу, но обязательно.

— Если вам это удастся, я отведу их в другое местечко, еще понадежнее. Я знаю эти леса, а ты знаешь, что я не вру. Зачем тебе бессмысленные потери? Ступай лучше своей дорогой. Плох тот атаман, который губит своих парней ради грошовой добычи.

Кое-где за деревьями раздалось ворчание — последние слова Дрома явно угодили в цель. Хаткар поспешил ответить: