Дорога — место опасное. Всегда есть вероятность попасть в дорожно-транспортное происшествие, подсесть к водителю с нечестными намерениями или, наоборот, подобрать свою смерть вместе со случайным попутчиком. Так случилось с водителями, чьи судьбы оказались лишь эпизодами в этом достаточно таинственном деле.
Первый эпизод произошел в среду, четырнадцатого марта две тысячи первого года. Сорокавосьмилетний мастер инструментального цеха Гродинского станкостроительного завода, Александр Величко, направлялся на своей пятой модели «Жигулей» в гараж. Он собирался поставить машину и вернуться домой, к жене и пятнадцатилетней дочери, Светлане. Его автомобиль был «прописан» в гаражном кооперативе «Авиатор», расположенном неподалеку от Комсомольского Парка. На пути Александр Иванович подобрал голосовавшего невысокого молодого человека. Тот попросил подвезти к кафе «Лесная Поляна». Конечно, надо было ехать через лес, но парень пообещал дополнительно заплатить и Величко согласился.. К тому же время было не позднее, а место возле самого кафе оживленное. Александр Петрович свернул в чащобу на последнем, перед въездом в гаражный кооператив, повороте.
Его тело было обнаружено только в пятницу, шестнадцатого марта. Уже почти неделю лились дожди, стояли холода и по крайней к гаражам дороге никто не ходил. Машины, подвозившие посетителей и работников кафе «Лесная поляна» тоже выбирали более удобные подъезды. Только пятничным утром один гражданин, прогуливавший своего добермана, прошел мимо одиноко стоявших «Жигулей». Хозяин собаки заметил, что задняя дверца машины была приоткрыта. Он заглянул внутрь через стекло и ужаснулся: на водительском месте сидел человек с жутким синюшным лицом. Его голова была неестественно запрокинута. Приехавшие милицейские эксперты сразу же определили — Александр Иванович был задушен гитарной струной, которую тоже нашли в машине.
Второй случай произошел в следующем полугодии, осенью. Тридцатого октября вечером тридцатилетний Юрий Бойко возвращался из своего цеха по изготовлению корпусной мебели. Его «Опель Кадет» катил по проспекту маршала Жукова в сторону дома, где предпринимателя поджидали жена и двое детей: восьмилетний сын и двухлетняя дочурка. Невысокая фигура, голосовавшая на обочине, чем-то привлекла внимание Юрия. Он остановился. Парк был ему по пути. Пассажир забрался на заднее сидение.
На следующий день тело задушенного гитарной струной предпринимателя обнаружили в его машине, остановленной метрах в ста от кафе «Лесная Поляна» на узкой асфальтированной дороге среди густых деревьев.
На той же самой дороге пятого апреля 2002 года нашли труп Игоря Осеянца, тридцатипятилетнего отца троих детей — мальчиков десяти и семи лет и трехлетней дочери. Осеянц возглавлял фирму «Агро», занимавшуюся торговлей зерном. Его остывший «Вольво» повстречался спортсмену, совершавшему утреннюю пробежку в шесть ноль-ноль. Гитарная струна висела на шее трупа.
Если вы уже обратили внимание, водители погибали по одному раз в полгода, но после смерти Осеянца следующий эпизод случился только через год — 20 марта 2003 года. Технолог Гродинского молзавода, Виталий Полозов, возвращался домой от семьи своего сына, который жил неподалеку от Комсомольского Парка. Невысокого убийцу он подвозил к кафе по тому же пути, что и первая жертва — Александр Величко. «Десятка» Полозова, с мертвым хозяином внутри, так же, как и два года назад «Пятерка» Величко, простояла не найденной под дождем в лесу почти двое суток. Его обнаружила компания подростков, направлявшихся ближе к вечеру двадцать второго марта, в кафе «Лесная Поляна».
Хочу сразу отметить, во избежание непредумышленной антирекламы «Лесной Поляны», что версию о причастности к печальным эпизодам кого-либо из сотрудников кафе, оперативные работники проверили сразу и она не подтвердилась. Кроме того, среди убитых не было посетителей уютного кафе. Поворот к «Лесной Поляне» был только поводом. Убийца лишь искал уединенное место для исполнения своего зверского замысла.
Итак, все водители погибли в своих машинах, доставив случайного пассажира в Комсомольский Парк. Все случаи произошли вечером. Всех мужчин задушили гитарной струной, накинутой на шею с пассажирского места позади водителя. Особенность действий преступника в том, что он не извлекает никакой материальной выгоды из убийства. Деньги, ценные вещи, сами автомобили оставались нетронутыми. Иными словами, на этот раз опасность грозит не только владельцам дорогих иномарок, но и всем остальным автолюбителям, взявшим в машину случайного попутчика.
Водители, будьте бдительны! Со времени совершения последнего преступления прошло полгода — обычный для невысокого убийцы период. Возможно, он уже голосует на дороге, подыскивая новую жертву!
С тех пор криминальная тематика стала для Вики настоящим хобби. Ей даже показалось, что в жизни появился какой-то интерес. Не совсем профессиональный, а немного задевающий ее саму. Объяснить этого Вика бы не смогла, но так было, так она чувствовала. Золотова, конечно, не перестала топтать красную ковровую дорожку в здании правительства области. Вот только прежнего азарта от новостей политической жизни Гродина не испытывала. Еще не было точного определения, но все больше дебаты депутатов и выступления крупных чиновников казались ей возней скорпионов в литровой банке. Да какая разница, кто из них победил на выборах и какое еще благо предложил сделать для пенсионеров? Все равно ничего не изменится. Ни в масштабах Гродинской области, ни в масштабах личной Викиной экзистенции.
А вот преступления совершают живые люди. И каждый из нас может оказаться вовлеченным в порочный круг. Как жертва, как свидетель, как преступник, наконец. Не дай бог, конечно, но ведь от сумы, да от тюрьмы... Сама Вика, правда, старалась воспринимать свое увлечение достаточно профессионально, каждый раз повторяя себе: «Дело есть дело, ничего личного!». Ей нравилось описать хорошим слогом интересное дело, подавать ее как горячую новость, добавить комментарий специалиста и приправить парой профессиональных сыщицких фишек. Получалось довольно горячо! Беда только в том, что мало, очень мало загадочных дел, необыкновенных преступлений.
Большинство преступлений совершаются в совершенно определенной среде и по пьяному делу. Вот Золотова писала материал о матери, зарубившей топором свою взрослую дочь. Услышав об этом происшествии, Вика загорелась и бросилась собирать информацию. Ей представлялись дикие страсти, греческие трагедии, бразильские страсти, достоевщина... Но, поговорив со следователем, ведущим это дело и с адвокатом матери-убийцы, Золотова просто скисла. Эта Медея, инфернальное существо, оказалось обычной старушкой лет семидесяти. Сорок последних лет она крепко выпивала, а последние двадцать компанию ей составляла родная дочь. Соседи говорили, что семья жила душа в душу и никаких скандалов никогда слышно не было. Просто, однажды женщины, как обычно, остограммились во время обеда. Доченьку развезло, она была «принявши» с самого утра, и поэтому быстро уснула. Мамаше стало скучно. Старушка поискала заветную бутылочку на столе, нашла и убедилась в отсутствии живительной влаги. Тогда она решила не дать себе засохнуть и принялась активно будить дочь. Женщина не просыпалась, а сквозь сон пожелала мамочке сдохнуть поскорее. Ах, так?! Что же, я тебя породила — я тебя и прибью! Бабулька взяла топор и опустила его давно не точенное лезвие на шею дочурке. Удар был не очень сильным, но от боли дочь проснулась. Увидев кошмар наяву, она заорала, но тут топор опустился на ее шею снова, и еще раз, и еще...
Вика видела пожилую женщину в суде. Это полноватое и одутловатое существо было удивительно, потрясающе спокойно. Она сказала, что не помнит ничего, что дочь не убивала. Никаких особых чувств, никаких эмоций. Тем более, что насчет своего беспамятства старушка, конечно, сочиняла, надеясь на смягчение приговора.
«Она должна чувствовать хоть что-то! — думала Вика, разглядывая подсудимую. — Даже если она думает, что не убивала свою дочь. Ведь погиб ее ребенок! Где горе, сожаление? Где здесь человек?»
