— Приветствую славную мобильную пехоту, — по очереди подавая офицерам руку, произнёс лётчик. — Капитан Ярослав Маккейн, орбитальный аэроносец "Новомурманск"[10].  Привёз вам персональные "подарки" от генерала Пинеды. Принимайте груз, парни.

— Эээ… Лейтенант Кольчугин, — отвечая на рукопожатие, представился Владислав.

— Лейтенант Риккардо, — кивая головой, пожал руку пилота Луис. — Господин капитан, а что за груз? Продовольствие?

— Продовольствие? Неужели вы думаете, что я стал бы сажать машину ради поддонов с пайками? — вопросительно изогнул бровь капитан. — Выбросил бы груз на парашютах, и все дела. Ладно, парни, выводите "лошадок".

Офицеры подошли к десантной рампе, которая своевременно плюхнулась на грунт, прямо под ноги разведчикам. Внутри десантного отсека стоял "страйджер" – восьмиколёсная быстроходная бронированная машина, специально созданная для патрулирования пересечённой местности. "Страйджер" представлял собой малый бронетранспортёр на шесть членов экипажа, и широко использовался в сухопутных частях Республики. Тридцатимиллиметровая пушка, пулемёт, направляющие для установки пакета универсальных ракет, великолепная электроника плюс модульная защита делали эту машину весьма популярной в войсках. Бронетранспортёр мог развивать скорость до девяноста километров в час, преодолевал водные преграды, и был вполне транспортабелен. Одно "но" – до сих пор никто не пытался запихнуть эту машину в десантный отсек штурмбота. "Страйджер" перевозили военно-транспортные самолёты, тяжёлые грузовые вертолёты, бэттлботы, наконец. Для стандартного же пехотного штурмбота бронетранспортёр был тяжеловат, и, по идее, не подходил по габаритам.

— Это… Нам? — невольно вырвалось у Владислава.

— А кому же ещё? — искренне удивился Ярослав Маккейн. — Я здесь никого, кроме мобпехов не вижу.

— Нет, парни, эти машины предназначены для второй роты, — из-за корпуса штурмбота появился ротный, на ходу пожал руку лётчику. — Капитан Славнов, командир роты "аква" Третьего разведбата… Кольчугин, Риккардо, выгоняйте машину, а затем выгружайте еду и амуницию. Всю, что прислали… А потом бегом ко мне – получать приказ.

— Вот, те на: вёз одним, а привёз другим, — пилот, похоже, чего-то не понимал. Достал планшет, сверился. — Капитан, объясните, что здесь происходит…

— Сейчас… Отойдёмте-ка в сторону, не будем мешать разгрузке, — ротный подхватил Маккейна за рукав, и принялся тому что-то говорить вполголоса.

Ничего не понимал не только строевой лётчик с космического аэроносца, которого вместе с напарником выдернули из кабины "нортросса" и пересадили обоих за штурвал десантного штурмбота. Солдаты и офицеры роты также находились в недоумении. Впрочем, многие подозревали, что это, вероятно, как-то связано с затянувшейся беседой капитана Славнова с комбатом, подполковником Руденко.

Между тем, сержант Торсон завёл и выгнал "страйджер" из десантного отсека, а бойцы его секции стали выносить канистры с топливом и цинки с боеприпасами. Затем очередь дошла и до дополнительных грузов, которыми был загружен штурмбот. У соседних летательных аппаратов в хорошем темпе трудились секции сержантов Мендозы и Квасова. Выгнанные из отсеков бронетранспортёры уже стояли на небольшом пригорке, метрах в сорока в стороне от штурмботов. Аналогичная картина наблюдалась и за каньоном, на позициях четвёртой роты. Там тоже сновали фигурки мобпехов, а тёмные коробочки "страйджеров" отъезжали в сторону.

Наконец, разгрузка завершилась, и облегчённые на добрый десяток тонн штурмботы дружно взревели двигателями. Высунувшись из кабины, капитан Ярослав Маккейн помахал разведчикам на прощание рукой, прокричал что-то ободряющее, и тяжёлая аэрокосмическая машина стала медленно подниматься над землёй. Вой посадочных двигателей перешёл в сплошной рёв, затем летательный аппарат запустил основные движки, и свечой взмыл в зеленовато-бирюзовое небо. Следом взлетели ещё семь штурмботов, вскоре превратившись в едва заметные чёрные точки на горизонте. Постепенно воцарилась относительная тишина. До заката солнце оставалось ещё три часа.

— Товарищ капитан, может, объясните, наконец – причём здесь вторая рота? — внимательно глядя на своего командира, поинтересовался лейтенант Кольчугин.

— Эта техника предназначена для них. Два взвода второй роты уже на пути сюда. Парни из "аэро" будут вместо нас охранять подвесные мосты. Согласитесь, что со "страйджерами" это намного приятнее, чем без оных, — грустно улыбнулся Славнов. — Мы же, как наиболее опытная и боеспособная боевая группа, только что получили новое задание. Командование приказало осуществить операцию по захвату в плен царя Марабарии. Этой ночью.

— А у него хоть гарем есть? — ухмыльнулся лейтенант Риккардо. — У царей по ночам принято по девкам шастать. Если операция ночью – то монарха надо искать именно в его гареме. А там, может, и нам чего-нибудь сладкого перепадёт.

— Есть гарем, есть, — пряча улыбку, кивнул капитан. — Согласно поступившим из марабарской столицы данным, неудовлетворённые женщины подняли восстание, ибо у драчливого царя возникла проблема с мужской силой. Командование приказало направить красоткам в помощь нашу главную ударную мощь в этом деле – командира одного из взводов, некого лейтенанта с просто чудовищной потребностью в спаривании.

— Да ну вас, уже и помечтать нельзя, — надулся, было, Луис, но не выдержал, и заразительно засмеялся. Засмеялись и остальные. Настроение у измотанных за последние дни офицеров как-то незаметно само собой пошло вверх.

Конвертопланы второй роты появились в небе примерно за час до заката, когда разведчики уже загнали марабарцев обратно в огороженные лагеря. Вышестоящее командование не дало никаких инструкций, что делать с пленными, и командиры боевой группы "ак-тер" решили спихнуть данную проблему на вновь прибывших. Пусть поболит голова и у других офицеров батальона, а не только у капитанов Кольцова и Славнова. Комбат же, похоже, был настолько погружён в решение дипломатических вопросов насчёт статуса новоземлян на территории Сетомеи, что позабыл о кучке чужих пленных. Чужих, потому, что в сражении у стен столицы мобпехи и сетомейцы взяли в плен около тридцати тысяч вражеских солдат. И теперь в штабе батальона ломали голову над вопросом, как бы побыстрее от них избавиться.

Выскочив из-за леса, четвёрка "колибри" заложила над ущельем крутой вираж, и, разделившись на пары, пошла на посадку. На каждой стороне каньона приземлились по два летательных аппарата. Спустя несколько секунд из них появились десантники роты "аэро", два взвода. Всего два взвода разведчиков – сорок девять бойцов вместе с командиром роты, плюс восемь человек в составе экипажей конвертопланов. Негусто.

Видимо, по замыслу командования, мобпехам второй роты предстояла рутинная служба по охране стратегически важных инженерных сооружений, а заодно – пленение тысяч отступающих марабарцев. А чтобы десантники смогли нейтрализовать огромное численное превосходство противника, в их распоряжении имелась восьмёрка камуфлированных "страйджеров". Имея такие бронетранспортёры, разведчики могли удерживать переправы через каньон хоть целый месяц, пока у них не закончатся боеприпасы и продовольствие. Кроме того, в качестве усиления боевой группы "аэро" командование придало ей пару "колибри" с "Меча" в конфигурации машин огневой поддержки. Эти два аппарата несли подвесные контейнеры с крупнокалиберными пулемётами, и имели в десантных отсеках дополнительный, утроенный запас ракет.

Передача позиций и лагерей с военнопленными второй роте прошла быстро, без задержек и проволочек. Уже через двадцать минут Владислав наблюдал из пилотской кабины конвертоплана уходящее вниз ущелье – потрясающую реликтовую экосистему Венеры, уцелевшую с тех незапамятных времён, когда миром правили гигантские ящеры. Каньон пересекали три тонкие ниточки – подвесные канатные мосты. Одна из ниточек прерывалась на каменной скале-острове посреди ущелья, где-то на четверть своей длины не дотягивая до края каньона.