Перебралась Ширин в новый дворец. И по случаю новоселья устроили пир. Вино лилось рекой, меду было на пиру целые озера, мяса — целые горы, под стать Арарату: задерешь голову — вершины не увидишь.

Много добрых дел сделал Фархад. Счастливо зажили люди. Счастливы были Фархад и Ширин. Скоро должны были они сыграть свадьбу. Вот только отца с матерью дождутся.

Ветер море колышет, молва — народ. Много песен сложил народ о Фархаде и Ширин. Много добрых слов было в этих песнях. Столько же много, сколько добрых дел у Фархада.

Услышал эти песни Хосров. Созвал своих вазиров на совет и велел подымать войско против Фархада.

Собралось сто тысяч лучников, сто тысяч латников, сто тысяч копьеносцев. И все на отборных конях. Отправилось войско в страну Армен.

Не дрогнув, встретили его Фархад с Шапуром. Обнажили мечи и ринулись в гущу врагов.

Ударят налево — тысячи лучников как не бывало; ударят направо — тысячи латников как не бывало; ударят впереди себя — тысячи копьеносцев как не бывало.

Видит Хосров — плохи дела. Стал просить мира. Обещал больше не воевать с Фархадом, обещал больше не приходить в страну Армен. Тихо, смиренно говорил шах. Но недаром придумали люди пословицу: речами тих, да сердцем лих. Хитрил побежденный враг. Не было в его сердце мира. Пылала в нем злоба и месть.

Но Фархад был чист душой и поверил ему.

Притворился Хосров, будто покидает здешние места навсегда. В смирении, с клятвами покинул военный лагерь Фархада. А чуть отъехал подальше, чуть с глаз долой скрылся, повернул свою конную сотню ко дворцу Ширин. «Не хотела красавица выйти за меня добром, выйдет силком. Да и Фархад будет долго помнить Хосрова», — думал шах.

Прискакал Хосров к дворцу Ширин. Переплыл глухой ночью крепостной ров. Подкупил золотом дворцовую стражу, она и пропустила его.

Пробрался Хосров в покои Ширин. В это время царевна уже спала. Подошел к ней крадучись Хосров, дал понюхать сонного зелья. От него заснула Ширин, будто умерла. Завернул ее шах в ковер и потащил. Слуги Хосрова взвалили Ширин на коня поперек седла. Только и видели царевну.

Возвратился Фархад с поля боя. Спешит порадовать любимую. Ведь с победой вернулся. Навстречу ему вышла старая нянька вся в слезах: так-то, мол, и так, увез шах Ширин.

Не медля ни минуты, вскочил Фархад на коня. Вместе с ним верные товарищи, и среди них Шапур. Всего тысяча воинов.

Началась погоня.

Мчались они, коней не жалея и сил своих не щадя. Да что там говорить, скакали так, как никогда не скакали. Но ведь сколько ни скачи, сколько ни терзай себя и коня, отдыхать придется.

Остановились они у горной реки. Напоили коней, сами напились. Вот и весь отдых. Только занесли ногу в стремя, как увидели старуху. Она махала им рукой — просила подождать.

Нет черней на свете вести, чем та, которую принесла старуха. Пожухла трава от той вести, облетели цветы, надломились деревья, попадали замертво птицы и звери. Едва удержались на ногах бывалые воины, видавшие на своем веку не одну смерть. А Фархад, тот упал замертво. А все потому, что Ширин умерла. Отказалась стать женой Хосрова, не покорилась шаху, хоть была его пленницей. Сказала, что любит Фархада и будет ему верна до самой смерти. И смерть пришла за ней. Избавила Ширин от позора. Не уберегли, не укараулили Хосров и его слуги Ширин. Выбежала она ночью из шатра и бросилась с обрыва.

Когда Фархад очнулся, горе снова нахлынуло на него. Такое горе, как море, — не выпьешь его до дна. Понял Фархад, что не жить ему без Ширин на белом свете.

Окружили Фархада его верные друзья и товарищи, и сказал он:

— Хочу проститься с вами, мои братья! Зовет меня к себе Ширин, моя дорогая невеста. Не плачьте обо мне. Ведь умереть для меня теперь радость, жить для меня теперь горе. Любите свой народ, свою землю. В дни войны защищайте ее, в дни мира украшайте.

С этими словами бросился Фархад с обрыва. С того самого обрыва, где нашла смерть Ширин.

Долго стояли Шапур и воины над бездонной могилой Фархада и Ширин. Преклонили они колена и опустили головы.

Всю ночь горели в горах прощальные костры и слышались грустные, тихие песни.

О подвигах Фархада, о его великом мастерстве зодчего и живописца пелось в этих песнях. О великой любви, которая не выносит разлуки, пелось.

Никогда не забывали люди этих песен. До сих пор поют их всюду на Востоке.

Бескорыстной доброте — слава! Беззаветной храбрости — слава! Мастерству высокому — слава! Любви верной — слава!

— Позор — злобе! Трусости — позор! И коварству — позор!

Когда-то в одном селении жила старуха вдова, и был у нее сын — Мирали. Жили они бедно. Старуха для людей шила, стирала, шерсть чесала — тем и зарабатывала на пропитание.

Когда Мирали подрос, мать сказала:

— Эй, сынок, я уже не в силах работать. Найди-ка себе какое-нибудь занятие, которым мог бы ты сам прокормиться.

— Хорошо, — сказал Мирали и отправился на заработки.

Ходил он туда, ходил он сюда — нигде не мог найти работу. Наконец пришел к одному баю и спрашивает:

— Эй, бай, не нужен ли тебе работник?

— Нужен, — отвечает бай.

И нанял Мирали в работники.

Прошел день — бай ничего не заставляет своего работника делать. Прошел другой день — бай не дает никаких приказаний. Прошел третий день — бай как будто и не замечает своего работника.

Удивительным показалось это Мирали.

«Для чего же бай нанял меня?» — думает он.

Пришел к баю и спрашивает:

— Будет ли для меня какая-нибудь работа?

— Будет, — отвечает бай. — Завтра поедешь вместе со мной.

На другой день бай приказал Мирали зарезать быка и снять с него шкуру. Потом велел принести четыре больших мешка и привести двух верблюдов. На одного верблюда положили бычью шкуру и мешки, на другого бай уселся сам, и они тронулись в путь.

Добрались они до подножия дальней горы. Тут бай остановил верблюдов и приказал Мирали снять мешки и бычью шкуру.

Когда Мирали сделал это, бай велел ему вывернуть бычью шкуру и лечь на нее. Не понял Мирали, для чего это нужно, но спорить не посмел — сделал так, как приказал хозяин.

Бай закатал Мирали в шкуру, обвязал ремнями, а сам спрятался за камнем.

Немного погодя прилетели две большие хищные птицы, схватили клювами свежую бычью шкуру и подняли ее на самую вершину неприступной горы.

Здесь птицы принялись тащить шкуру в разные стороны клювами и когтями и разорвали ее. Увидели они человека, испугались и поспешно улетели, а бычью шкуру прихватили с собой.

Встал Мирали и начал осматриваться кругом.

Увидел это бай снизу и закричал:

— Что же ты стоишь? Бросай-ка мне цветные камни, которые лежат у тебя под ногами!

Взглянул Мирали — и правда: всюду рассыпано множество драгоценных камней — и алмазы, и рубины, и яхонты, и изумруды, и бирюза… Крупные, красивые, так и сверкают на солнце!

Стал Мирали собирать камни и бросать их вниз. Мирали бросает, а бай подбирает да наполняет свои большие мешки.

Бросал, бросал Мирали баю драгоценные камни и стал тревожиться.

— Господин, как же я отсюда спущусь? — кричит он баю.

— Пока кидай мне побольше камней, а потом уж я тебе скажу, как спуститься с горы, — отвечает бай.

Мирали поверил и продолжал сбрасывать с горы драгоценные камни.

Когда все мешки наполнились доверху, бай навьючил их на верблюдов и крикнул, посмеиваясь:

— Сын мой! Теперь, надеюсь, ты и сам понял, какую работу я поручаю моим работникам? Посмотри, сколько их на горе!

Сказал это бай и уехал.

Остался Мирали один на горе. Принялся он искать место, где бы сойти, но вокруг были обрывы да пропасти и всюду валялись кости. Это были кости таких же, как он, работников бая…