Корабль женихов отплыл и, подстерегая Телемака, стал в засаде между Итакой и островом Замом. Однако, руководимый Афиной, юноша миновал их, и вот утром он уже дома! Однако он не спешил войти в дом и зашел сначала к верному слуге отца — свинопасу Эвмею. У Эвмея он увидел у очага старого странника в ветхом и грязном, почернелом от дыма рубище. Старик ел похлебку и мясо. Послав Эвмея тайно предупредить Пенелопу о своем возвращении, Телемак подошел к страннику, надеясь у него что-то выведать об отце. И вдруг странник, встав со скамьи, превратился в сильного чернобородого мужа. (Это незримая Телемаку Афина вернула Одиссею его облик.)

— Не пугайся, Телемак! — сказал он. — Я не бог, а всего лишь твой отец Одиссей! Я возвратился из странствий в свой дом. А мое превращение было делом Афины.

В несказанном волнении сын и отец обнялись, зарыдали.

— Меня сюда привез корабль феакийцев, а их богатые дары скрыл я в глубоком гроте у берега. Ты же назови мне имена женихов, и мы вместе обдумаем, как их нам одолеть.

— Всех мне и не перечислить, — сказал Телемак. — Их двадцать с Итаки, пятьдесят два с других островов, а еще приезжают из дальних земель.

Вскоре в пиршественном зале, где пировали женихи, появился старый нищий в рубище и с котомкой, приведенный туда свинопасом Эвмеем. Старик попросил у женихов милостыни. Телемак передал для него Эвмею хлеба и мяса. Антиной же швырнул в нищего скамейкой. Старик даже не пошатнулся от удара.

— Вы, женихи многославной царицы, — мрачно сказал он. — Если бы за свое добро Антиной заступился, я бы стерпел злые побои. Но он за чужое нанес мне удар! Смерть, Антиной, а не жену ты здесь получишь!

Антиной, вскочив, стал угрожать ему расправой, однако другие его успокоили. Внимание женихов отвлек другой нищий — Ир, постоянно бывавший на этих пирах. Ир стал оскорблять «новичка». Но тот пригрозил ему:

— Хватит места нам здесь, у порога, для двоих, или бойся моих кулаков.

— Вот развлечение! — закричал Антиной. — Пусть они подерутся, а наградой победителю будет вкусный козий желудок, из тех, что жарятся здесь на огне.

Сначала Ир храбрился, но когда «новичок» снял рубище, у него обнаружились сильные мышцы. Ир струсил, но женихи силой принудили его драться. Ир ударил противника в плечо. Старик же ответил ударом в ухо и, проломив кость, вытащил за ноги окровавленного забияку к свинарнику.

Еще накануне Телемак, по приказанию отца, вынес из зала все оружие.

Тогда, предупрежденная сыном, Пенелопа обратилась к собравшимся:

— Если уж вы, женихи мои, так хотите занять ложе Одиссея, докажите свою силу, достойны ли вы этого. Я вам принесу лук Одиссея: кто его натянет и чья стрела пролетит через двенадцать колец, не задев их, с тем и удалюсь я в его дом!

Принеся из оружейной кладовой знаменитый лук и колчан с оперенными стрелами, царица передала его женихам.

Установили двенадцать колец. Но ни один из молодых людей не смог даже согнуть лук, и даже Антиной и Эвримах. Тогда старик нищий попросил, чтобы ему тоже разрешили попытаться.

Посыпались насмешки женихов, однако Телемак все же приказал подать ему лук и стрелы. Радостно схватил Одиссей свой старый лук, проверил, нет ли трещин или червоточины, прогрел у огня. Быстро, почти без усилий, натянул он тетиву, и стрела его пролетела через все кольца. Раздались удивленные голоса женихов.

Встав затем у порога, Одиссей сбросил лохмотья и высыпал на пол все стрелы.

— В эту цель я попал! — хмуро сказал он. — Теперь да поможет мне Аполлон поразить новую цель!

С этими словами Одиссей взял с пола стрелу и прицелился в Антиноя. Тот беспечно наливал вино в чашу. И только что он ее поднял — пронизала горло стрела, покатилась со звоном чаша и черная кровь ключом забила из ноздрей и рта. Вскочили с мест женихи, ища оружия и не находя его.

— A-а! Вы, собаки, думали, что я никогда не вернусь из-под Трои, что вы вольны грабить мой дом и жену мою принуждать к ненавистному браку!

Ужас объял женихов! Озираясь, искали они дорогу для бегства, но у единственного выхода стояли Одиссей и Телемак, а за ними верные слуги дома: свинопас Эвмей и пастух Филотий. Кое-кто потрусливее выпрыгнул в окно. Тогда вышел вперед Эвримах и предложил богатый выкуп Одиссею.

— Жизнью своей, Эвримах, заплатишь ты выкуп! — был ответ.

Обнажив свой меч, Эвримах бросился на хозяина дома, но тут же получил смертельную стрелу в грудь. Быстро Телемак принес четыре шлема и щита, и Одиссей со слугами вооружились.

В это время предатель, слуга Мелентий, принес и женихам оружие из незакрытой Телемаком кладовой. Закипел яростный бой, летали стрелы Одиссея и дротики женихов, прикрывшихся столами. Все блюда и кубки со звоном полетели на пол.

Скоро тела женихов кучей лежали на полу, как выловленные рыбы, залив кровью весь пол. А предатель Мелентий, связанный пастухами, уже висел подвешенный ремнями к потолочине оружейной кладовой, куда пытался он пройти вторично.

Созвавши рабынь, Одиссей приказал им прибрать трупы и начисто вымыть полы, и столы, и богато украшенные стулья, окурить всю столовую серой. Тем временем старая ключница Евриклея, нянчившая еще Телемака, побежала в покой Пенелопы с радостной вестью. Долго не верила ей Пенелопа.

— В своем ли ты уме, Евриклея, что над горем моим ты смеешься!

— Иди же скорей! — повторила старушка. — Жив твой супруг, и вдвоем с Телемаком они истребили всех женихов!

Одиссей омылся в бане, надел легкий хитон и длинный плащ с каймой. Снова вернула ему Афина его красоту, рост и силу. Вошел в столовую хозяин дома и сел напротив супруги. Она же молчала, глядя в удивлении на него.

— Так-то встречаешь ты мужа-скитальца? — сказал он. — Так недоверчиво смотришь!

Все еще не веря своему счастью, Пенелопа решила испытать гостя. Она приказала:

— Ты, Евриклея, приготовь гостю ложе. Нашу большую кровать перенеси в другую горницу и застели ее мягкими овчинами.

Одиссей досадливо вскрикнул:

— Кто же может перенести наше ложе? Есть тайна в устройстве его, и я один это знаю — тот, кто его строил. Оно укреплено на стволе старой маслины толщиной с колонну, которую я сам тайно от всех спилил. Разве разрубили тот пень?

И, зарыдав, бросилась к нему Пенелопа:

— О, не сердись на меня, Одиссей! Теперь ты меня убедил. Даже служанки об этом не знали. Я боялась, как бы какой иноземный муж или бог, приняв твой облик, не обольстил меня, как Парис эту злосчастную Елену…

Плача от радости, приник Одиссей к груди верной супруги.

— Много мы бед, Пенелопа, претерпели в разлуке, — сказал он. — Теперь снова мы вместе! Дерзкие грабители истреблены, а все убытки я возмещу дарами от царя феаков Алкиноя и своими трудами.

— А я теперь, — улыбнулась Пенелопа, — смогу наконец спокойно закончить свое покрывало в честь богини Афины!

Очень давно, несколько тысяч лет назад, в стране, которую мы теперь называем Древней Грецией, жила сказочная девушка-нимфа по имени Эхо. Ее домом были тенистые заросли кипарисов, зеленые поляны и берега тихих озер.

Целыми днями забавлялась Эхо с лесными зверями, кормила их из рук, бегала с ними взапуски. И лесные жители так привыкли к ней, что даже пугливая форель заплывала в ее ладони, когда нифма опускала их в горный ручей.

Но Эхо не умела говорить, она могла лишь повторить последнее слово, сказанных другими людьми речей.

Однажды, когда, задумавшись, сидела Эхо у источника, услышала она шум листьев и треск ветвей. Испуганная, спряталась она за ствол большого дерева. А когда выглянула из своего укрытия, увидела стройного, высокого юношу. Он был прекрасен, как статуя, которые высекают художники из камня. На его светлых кудрях красовался венок из нежных голубых цветов, а кожа была золотистой, как само солнце.