Как услышала Иштар эти речи, распалилась она гневом, поднялась на небо к своему отцу богу Ану и сказала ему:

— Оскорбил меня Гильгамеш! Создай страшного быка, пусть он убьет обидчика!

Сотворил Ану страшного быка и спустил его прямо в Урук. Бык подошел к Евфрату, сделал семь глотков, и иссякла вода в реке. Потом бык дохнул один раз, разверзлась яма и поглотила сто человек. Дохнул второй раз — еще большая яма открылась, и триста человек погибло в ней. В третий раз бык дохнул на Энкиду, и тот вдвое согнулся. Но Энкиду не растерялся, вскочил на быка и схватил его за рога. Стал неистовствовать разъяренный бык, брызгал слюной на Энкиду, бил его жестким хвостом. А Гильгамеш отважно кинулся на быка и вонзил в него меч между рогами. Чудище бездыханным пало на землю.

Обозлилась Иштар, что не удалось отомстить Гильгамешу, и стала она осыпать его проклятиями.

А Энкиду, услыхав, как оскорбляют его друга, вырвал ногу у быка и швырнул ее в Иштар:

— Если бы я тебя поймал, то и с тобой поступил бы, как с быком!

Тогда боги решили наказать Энкиду за его дерзость, какую он позволил себе по отношению к богине, и наслали на него страшную болезнь.

Слабость охватила Энкиду. Лег он обессиленный на свое ложе и не мог подняться. Позвал Энкиду друга и сказал ему:

— Прокляли меня боги. Смерть покорила меня.

Гильгамеш припал к сердцу друга, а оно не бьется. Тогда Гильгамеш закрыл его лицо платком и ушел, горько рыдая. Он метался по дворцу и рвал на себе одежды и горестно восклицал:

— О, почему не дано героям бессмертия, чтобы никогда не забылись их подвиги!

Хозяйка богов Сидури сказала Гильгамешу:

— Нигде, Гильгамеш, не найдешь ты бессмертия. Боги создали человека и сделали смерть уделом его. Только себе они оставили вечную жизнь.

Когда же поднял глаза Гильгамеш, увидел жителей Урука. Они славили его и Энкиду, их победу над Хумбабой, победу над быком, они славили Гильгамеша — воздвигнувшего прекрасный город Урук.

И понял Гильгамеш, что никогда не умрет память о том человеке, который делает людям добро.

Смертен человек, но вечно живут его хорошие дела! В них его бессмертие.

Случилось так, что попалась под лапу льва мышка, с виду хилая и совсем маленькая. Лев хотел уже ее раздавить, но мышь взмолилась:

— Не дави меня, господин мой! Если ты меня съешь, мною ты все равно не насытишься. Если же ты меня отпустишь, голод твой не станет сильнее. Но зато, если ты мне подаришь жизнь, я тоже когда-нибудь подарю тебе жизнь. Не причиняй мне зла, не убивай меня, и когда-нибудь я спасу тебя от беды.

Лев посмеялся над мышью и сказал:

— Что же ты можешь сделать? Ведь никто на земле не сможет со мной справиться и причинить мне зло!

Однако лев подумал: «Если я съем эту мышь, сытым я и вправду не стану!» И он отпустил ее.

И случилось так, что один охотник, который ловил зверей в западни, выкопал яму как раз на пути льва. Лев провалился в яму и попал в руки охотника. Опутал его охотник сетью и крепко связал сухими ремнями, а сверху перевязал ремнями сыромятными.

И вот связанный лев лежал в горах и горевал. Но судьба в седьмом часу ночи привела к нему маленькую мышку. Сказала тут мышка льву:

— Разве ты не узнаешь меня? Я та самая маленькая мышка, которой ты подарил жизнь. Я пришла, чтобы сегодня отплатить тебе тем же. Попался ты человеку в руки, но я избавлю тебя от гибели. Нужно быть благодарным тем, кто оказал тебе благодеяние.

И вот мышь принялась грызть путы льва. Она перегрызла все сухие ремни и все ремни сыромятные, которыми он был связан, и освободила его от пут. Потом мышка спрягалась в гриве льва, и он в тот же час отправился с ней в горы.

В давние времена пришли художники к царю разрешить спор, как надо расписывать дворцы и храмы.

Одни говорили: писать надо так, как пишут они, не иначе.

Другие, напротив, превозносили свое умение.

Отвел царь и тем и другим художникам одну мастерскую, повелев разделить ее занавесом на две половины — ровно.

И вот художники приступили к работе.

Первые принесли горшки тонкотертых красок: синюю краску, как небо ночью; красную, как маки на закате; зеленую, как море утром; желтую, как песок под солнцем; розовую, как ногти женщины.

Другие же художники красок не принесли вовсе, зато все старания приложили к тому, чтобы стену свою сделать глаже воды и чище снега.

Когда одни художники роспись закончили, то и другие объявили работу готовой.

Тогда царь удивился и спросил:

— Какая же это работа, если вы за краски не брались?

Они ответили:

— Сними занавес и суди.

Занавес убрали.

И — чудо! — белая стена, чистая, как снег, гладкая, как вода, засверкала всеми красками той стены, что была напротив.

Отраженье прекрасного было так же прекрасно: синяя краска — как небо ночью, красная — как мак на закате, зеленая — как море утром, желтая — как песок под солнцем, розовая — как ногти женщины.

И все увидели, что обе стены великолепны.

И, радуясь красоте, которую дано им было создать, художники помирились.

А царь сказал;

— Двумя способами душа наша может стать прекрасной — украсив себя талантом или чистотою. Ибо прекрасное отражается в ч и с т о т е.

Шел весной из города в деревню старик крестьянин с сыном. Старик устал и сел на обочину отдохнуть. И только сел — увидал на камне у края дороги круглое темно-коричневое семечко.

Поднял его старик и говорит:

— Как придем домой, отнесу на поле и посажу, а то его тут затопчут.

— Охота тебе с ним возиться! — возразил сын. — Каково семя, таково и племя. Что путного может вырасти из такого мелкого зернышка? Лучше уж посадить вот это, — и показал на лежавшее тут же на дороге зерно, во много раз превосходившее величиной поднятое отцом.

Старик поднял и второе зерно и сказал:

— Посадим оба. А осенью поглядим, что из них вырастет. Старик пошел на поле и посадил оба зернышка. И там, где воткнул в землю мелкое, вбил кипарисовый колышек, а где крупное — кедровый.

Пришло и прошло лето.

Когда настала осень, позвал старик сына поглядеть, что выросло из посаженных весной семян.

Пришли они на поле и видят: возле кедрового колышка раскинул листья низкорослый сорняк, а подле кипарисового вырос ветвистый куст в человеческий рост.

— Как видишь, — сказал старик сыну, — в малом зерне таились куда большие силы, чем в крупном, раз из него выросло такое высокое и ветвистое растение.

— А что за прок людям от этого растения? — спросил сын.

Сын старика с малых лет жил в городе, обучаясь сапожному ремеслу, и теперь сам там сапожничал и поэтому не знал так хорошо, как отец, что произрастает из каких семян. Он все-таки еще надеялся, что из мелкого семени не выросло ничего путного.

— С цветов этого растения пчелы собирают мед: это медоносное растение. А из его семян давят масло, которое твоя мать кладет в тесто, когда печет к празднику хлебы из лучшей пшеничной муки. Жмыхи же его идут на корм скоту. Из перемолотых в муку семян приготовляется также приправа для дичи и мясных блюд, которую многие предпочитают всем другим приправам. Вот какая польза, — сказал старик, — людям от этого растения, выросшего из самого мелкого из всех семян — горчичного семени.