— Я знаю, Гефест, всегда жестоки новые владыки, — ответил Прометей.

— Ну что ж ты медлишь?! — закричал Кратос на Гефеста. — Или тебе тоже захотелось испытать гнев Зевса?

Гефест принялся за дело. Он приковал к скале руки и ноги Прометея, обвил цепью грудь и пронзил ее острым клином.

— Что, Прометей, узнал теперь силу и власть Зевса, узнал, как красть сокровища богов? Тебя ведь зовут Промыслителем? Так вот теперь промысли для себя: других спасал, спаси теперь себя, — засмеялся Кратос, когда работа была окончена.

— Прощай, мой брат, — печально молвил Гефест, поднимая молот на плечо.

Ушли Кратос, Бия и Гефест, а Прометей остался в одиночестве. Теперь он мог дать волю стонам.

— О Мать-Земля! О всевидящий Гелиос! О вы, неисчислимые Океаниды! Взгляните, что терплю я. Стою я здесь, распят на скале, и этим мукам, как и мне, не будет конца! Бессмертен я, и бесконечен мстительный гнев Зевса! Но это я знал наперед. На муки за род человеческий я пошел своею волею!

Но тут зашумели волны, в лицо Прометею пахнул ветер с моря. Всколебалось море десятками валов — то были Океаниды, зеленокудрые титаниды, дочери титана Океана.

— Прометей, это мы, Океаниды, — сказали они. — Отец нас отпустил слезой смягчить твои страдания, овеять тебя влагой. Лишь тот, чье сердце камень или лед, не тронется мучениями вольного титана, прикованного к скале. Лишь только этот злобный, угрюмый Зевс! За что же он тебя обрек на такие муки?

— Он хочет, чтобы я открыл ему тайну. Но я не раскрою рта, хотя бы прошли века.

— В чем же эта тайна?

— Я знаю, кто лишит его престола. Но не открою тайну никому.

Внезапно вновь взбурлило море. Поднялась высокая волна, все выше она, и вот уже это не волна, а огромный старик с белопенной сединой, разбросавшейся на голубые плечи, облаченные в темно-зеленую хламиду.

— Отец! Отец! — закричали Океаниды.

— Издалека приплыл я к тебе, брат Прометей. Вернее друга, чем старик Океан, у тебя нет, — сказал Океан. — Брат, ты знаешь, я обтекаю мир и вижу все, и знаю все! И я еще древней тебя. Явился я к тебе дать дружеский совет. Пойми границы сил своих и примирись с Зевсом. Бедняга! Ты уже в оковах — так позабудь свой гнев. А я берусь примирить вас с Зевсом. Пойми же, Прометей, что он царит на Олимпе, никому не подчиненный, а ему все подчинены!

— И он подчинен Необходимости. Настанет время, он вступит в новый брак, и сын его свергнет его в Тартар так же, как он сверг своего отца. Если ты, титан, так боишься Зевса, уйди, а я предпочитаю страдать!

Старик Океан погрузился в воды. Но тут же слетел с неба и стал на краю скалы Гермес.

— Зевс велел тебе, Прометей, — сказал Гермес, — открыть немедля, с кем брак столь опасен ему.

— Передай Зевсу, пусть он повелевает тучам, а не мне, титану!

— Тогда ты будешь свержен в Тартар вместе со скалой, к которой прикован.

— Прочь от меня! — загремел могучий голос титана. — Мальчишка, только детский твой ум может рассчитывать, что в благодарность за избавление от мук открою я Зевсу тайну его судьбы. Мне лучше быть прикованным к скале, чем пресмыкаться перед ним. Знай, я не променяю всех своих скорбей на рабское служение тирану и отцеубийце. Я ненавижу богов, его же больше всех!

Гермес взмахнул своим волшебным крылатым жезлом. В ответ сверкнули трезубцем молнии и раскатился небывалый гром. Содрогнулись горы, разверзлась черная бездонная пропасть, и Прометей исчез в ней вместе со своей скалой…

Годы, десятилетия, а может быть, века провел Прометей во тьме мрачного Тартара, за его медными стенами, куда не заглядывает никогда благодатный луч Гелиоса. Но неукротимый дух Прометея не был сломлен. И вот снова воля Зевса подняла скалу Прометея в горы Кавказа. Он вдохнул полной грудью свежий горный воздух, увидел лучи Гелиоса.

— Здравствуй, Гелиос! — крикнул он.

Но недолгой была его радость. Вскоре явился Гермес и снова стал допытываться о тайне.

— Я уже сказал тебе, что не открою тайну, — ответил Прометей. — Но знай, что близко свершение судьбы Зевса!

— Если и Тартар не вразумил тебя, то тебе готова новая пытка. Каждый день к тебе будет прилетать орел и клевать твою печень. А к утру она будет снова отрастать. И так будет, пока ты не откроешь тайну!

И вот огромная тень покрыла скалу. С громовым клекотом прилетел орел, опустился и начал рвать когтями тело титана. Полилась кровь и оросила скалу. С тех пор и до сего дня видны в камне кровавые прожилки. На закате орел взмахнул крыльями и улетел.

Ночью освежила страдальца Прометея небесная роса, чудесно зажили его раны и отросла печень.

Но шли дни, снова и снова прилетал мучитель. Лилась кровь, и стонало эхо окрестных гор. Тянулись дни мучеиий Прометея.

Наконец однажды Гермес сказал:

— Лучше смирись, непреклонный Прометей! Твои мучения будут продолжаться до тех пор, пока какой-либо бессмертный не согласится вместо тебя добровольно сойти в Тартар. Таково решение Зевса. Однако вряд ли найдется кто-нибудь, кто отказался бы от бессмертия!

…Однажды Прометей увидел, что вдали по горным крутизнам легко идет какой-то человек с накинутой на плечи львиной шкурой. Бросались в глаза его высокий рост и могучая фигура с буграми мышц. То был великий истребитель чудовищ — Геракл, сын Зевса и Алкмены.

Он подошел к Прометею. Долго смотрели друг на друга титан и полубог-герой. И стало видно, что в человеке силы не меньше, чем в титане. Недаром же Геракл задушил руками страшного Немейского льва, одолел в бою многоголовую гидру Лернейских болот и смочил в ее отравленной желчи свои стрелы, и они стали смертельными.

— Привет тебе, страдалец за людей, — сказал Геракл. — Я тоже — человек!

— Привет тебе, Геракл!

— Я принес тебе весть, радостную для тебя, но горестную для меня. Мудрый друг мой — бессмертный кентавр Хирон совершил неосторожность: он взял в руки и уронил себе на колено одну из моих отравленных стрел. Пустая была царапинка, но яд Лернейской гидры проник в его кровь и причинил Хирону ужасные мучения. Теперь он добровольно сошел в Тартар и передал свое бессмертие тебе! Мудрец и исцелитель людей и кентавров, Хирон не смог побороть этот яд. Вся природа горевала о нем. Он шел, и перед ним склонялось все живое — цветы сильней благоухали, деревья наклонялись, олени до земли склоняли свои рога. Но тебе эта весть несет радость и свободу. Ты тоже врачеватель и будешь наследником мудрости Хирона. Тело его сошло под землю, но светлый дух летит к тебе!

— Благодарю тебя, Геракл, человеколюбец и истребитель чудовищ — врагов людей. Но берегись, летит орел Зевса!

На Геракла упала черная тень орла. Увидев человека, он уже раскрыл клюв и издал свой боевой клекот-клич.

Мгновенно выхватив отравленную стрелу, Геракл пустил ее прямо в разинутый клюв. Захлебываясь кровью, орел упал, раскинув коричневые крылья. Отложив лук в сторону, Геракл взял свою палицу, и под ее звонкими ударами распались цепи Прометея.

С трудом поднялся Прометей, расправляя затекшие члены. Ударом ноги он сбросил в пропасть остатки кандалов.

— Слава тебе, Геракл-освободитель. Ты совершил еще один славный подвиг!

— Ну, этот подвиг был полегче других. Но у тебя остался еще один наручник с осколком камня. Дай разобью и его.

— Нет, пусть останется на память: и о страданиях нужно помнить. Пусть люди в память обо мне носят браслеты и кольца с камнями. Теперь, Геракл, в благодарность за освобождение открою тебе тайну, которую скрывал столько лет. Если Зевс вступит в брак с морской богиней Фетидой, то судьбой назначено Фетиде родить сына сильнее отца! — Прометей посмотрел на Геракла и задумчиво сказал: — Я гляжу на тебя и думаю: ведь это человечество породило тебя, равного титанам и богам! Такими и должны быть люди. Я титан и друг людей. Как титан я бессмертен и могу принимать любой облик, поэтому отныне и во веки веков я буду там, где народы будут поднимать свой голос и оружие против всякой тирании — богов или людей! Всегда и везде, где люди будут защищать свободу, — там буду и я. В этом мое бессмертие! В них вечно будет пылать Прометеев огонь…