— Что же получает жокей, кроме писка?

— Как? Вы не догадались, сэнсэй? Все очень просто — в кои-то веки принародно мужика на руках носят, и кто?! Обаятельнейшие крошки с безукоризненной репутацией, заверенной самим начальником полиции! К тому же надо учесть, что из жокея может выжать заключительное «да» только та восемнадцатилетка, которая, кроме ладной фигурки и привлекательной мордашки, обладает и хорошо подвешенным язычком… Если говорить начистоту, от претендентов в писк-жокеи отбоя нет!

— Уф! Теперь стало более или менее понятно. Но где же Фингал с Подсветкой?

— Честное благородное слово, сэнсэй, должен быть! Клянусь свободой!

Вспыхнули мощные прожекторы, высветив из сгустившейся темноты загоны восемнадцатилеток. Диктор проникновенным голосом объявил состав. По порядку номеров располагались:

— Подобный перечень мог бы украсить и финал! — не скрывая восхищения, заметил преступный ЭЛЕМЕНТ ИЗ ПЕРИОДИЧЕСКИ Обновляющейся ТАБЛИЦЫ на стенде Дворца правосудия «Таких у нас не щадят!» — Вам, сэнсэй, удивительно повезло…

Хлопнул стартовый выстрел, и в стойлах засуетились. Зрители свистели, аплодировали, заключали пари — словом, вели себя так, как положено вести азартным болельщикам в любом другом уголке Галактики, в котором здоровый дух не держат в черном теле.

Виктор прислушался.

— Обаяшка, мы с тобой!

— С какой стати мне ставить на Какую-стать?

— Темная лошадка, вот почему! И не спорь!

— Вы не находите, что Божья Коровка потеряла форму?

— Что вы говорите! А я-то в полной уверенности, что она села на диету!

— А мне импонирует Эвфеминистка… Вот увидите — далеко пойдет! Вплоть до финала…

— Красотка! Кра-сот-ка!! К-р-а-с-о-т-к-а!!!

— Пять против одного на Поленушку, она должна обогнать всех!

— Не может быть. Мне говорили, она хромает по уговористике. А жокей нонче пошел несговорчивый…

— Не поверите, вчера в троллейбусе Непромах так отбрила федерального контролера — публика на ушах стояла! У нее бесспорно блестящие шансы!

— К. рысь, а ну-ка брысь!

Атмосфера накалялась. Публика распалась на неравные группки, которые желали победы той или иной претендентке. Комплексный обед лучше всех изготовила Невеличка, но потерпела полный провал в танце-диско, который выиграла Какая-стать. Красотка до поры держалась в тени, но, заразившись общим настроением, Джонг мысленно поставил именно на нее.

Когда предварительный этап подходил к концу, на хомодром прибыл Фингал с Подсветкой! Его сопровождала молодая, но интересная особа. Они заняли места в ложе, по соседству с Гостевой.

Как только широко раскрытые глаза спутницы главаря шайки встретились с глазами Межзвездного Охотника, мир вокруг него померк!

Этого не могло быть, но это было, черт побери!

Наметанный глаз женатого человека сразу узнал и блузку с рукавами «летучая мышь», и платье фасона «китайский фонарик», и даже янтарный кулон на серебряной цепочке, который он подарил Константе три года назад, когда они отдыхали в Юрмале (Восточная Европа, планета Земля, Солнечная система).

Умом он понимал, что супруга осталась дома, за миллиарды миллионов километров, но сердце не признавало доводов рассудка — оно рвалось к подруге Фингала, как две капли воды похожей на Константу Джонг! Все было идентичным: манера держать голову; изящный жест, которым она поправляла непослушную прядку; ямочки на щеках, когда она улыбалась… В мерцающей глубине бездонных зрачков Виктор прочитал то, что можно прочесть только в бездонной глубине мерцающих зрачков горячо любимой и преданно любящей женщины…

Он смотрел на нее и видел ту девушку, с которой познакомился на концерте тогда еще никому не известного малыша, чье имя впоследствии прогремело на всю Галактику; и ту женщину, что делила с ним общие радости и общие заботы, мечты и разочарования, очаг и кров; супругу и мать, что родила ему сына и воспитывала сына самостоятельно, ибо отец все время выполнял миссию спасителя очередного человечества!

Многие скажут, так не бывает — нельзя узнать жену в незнакомой женщине. Тем более на незнакомой планете.

Но с Виктором Джонгом любовь к Константе порой творила такие чудеса, что все просто диву давались!

Однажды, года через три после свадьбы, когда Межзвездный Охотник еще не был Межзвездным, а простым охотником-исследователем, он шел по заснеженной улице и обдумывал конструкцию принципиально нового капкана на скверга. Он не замечал ни одетых в иней деревьев, ни ледяных узоров на затейливо расписанных Дедом Морозом витринах, ни предновогодней суеты спешащих по делам или просто так людей. Кто-то нес елку под мышкой, кто-то — не нес. Виктор шел на работу, он и в молодости был увлеченной личностью.

Внезапно стройный ход рассуждений дал сбой — рассеянный взор молодого человека привлекла фигура спешащей впереди девушки. Стан девушки был укутан в сквержью шубу с капюшоном, а на ногах красовались новомодные тогда сапоги-валенки. Ему, с момента знакомства с Константой не обращавшему на остальных представительниц прелестной половины человечества никакого внимания, сделалось интересно. Он прибавил шаг, но незнакомка свернула к Учреждению и вскоре скрылась в здании.

«Наверное, приехала к нам на курсы повышения квалификации!» — решил он про себя. В раздевалке незнакомка снимала шубу. Виктор, в стиле самых галантных кавалеров северо-восточного филиала, заспешил было на помощь — девушка обернулась, и незадачливый кандидат в донжуаны застыл как вкопанный.

— А ведь я хотел с вами… с тобой познакомиться! — сказал он десять секунд спустя.

— За чем же дело стало? — удивилась незнакомка.

— Меня сбила с толку шуба, — честно признался казанова несчастный. — Насколько я помню, сквержьих шуб, тем паче с капюшоном, у нас в доме отродясь не водилось!

— Шуба мамина. Взяла поносить. И сапоги тоже. У нас размер одинаковый.

— А я-то думал, ты — сотрудница родственного филиала!

Девушка капризно поджала губки.

— Знаешь, дорогая, — быстро сказал Джонг, предупреждая разгул стихий. — В этом мне видится перст судьбы! Пусть мы не встретились тогда, на концерте Сублимоцарта, — я бы нашел тебя позднее. Обязательно нашел и заставил бы выйти замуж. Я не признал тебя в вещах из гардероба тещи, и все равно тянуло как магнитом!

— Это приятно слышать, но я уже замужем, любимый, — ответила незнакомка-жена и погладила мужа по руке…

…Скачки восемнадцатилеток продолжались. Публика неистовствовала, скандируя имена победительниц предварительного этапа. Вперед по очкам вырвалась Рапираль, оправдывая свой первый номер, Ее преследовала пятам жгучая блондинка с выразительным прозвищем Непромах. На третьем месте прочно утвердилась Красотка.

Начался второй этап. Визг, шум, гам. Писк-жокеи отрешенно взирали на зрителей с высоты девичьих плеч…

Виктор не смотрел на беговую дорожку. Меньше всего его интересовали перипетии забега. Он, плевать хотевший на условности, разглядывал в бинокль знакомые до боли черты. В двадцатикратном увеличении. Память сердца с готовностью отзывалась на каждую родную складочку, каждую родинку, каждую ресничку…

Рассудок твердил: не верь глазам своим — это ловушка для простодушных!

Сердце говорило обратное — сердцу не прикажешь.

Рассудок сознавал, что сердцу покой противопоказан, но и лезть в западню не желал!

Сердце заявило, что оно — не камень.

Рассудок с этим согласился, так как знал, что камни бывают в почках и в желчном пузыре.

Остальные жизненно важные органы и ткани в дискуссии участия не принимали, ибо понимали, что у хозяина есть своя голова на плечах. Как это часто бывает у людей — чувство победило рассудок. Межзвездный Охотник встал.