— Почему не спишь?

— Хотела поблагодарить тебя, за то, что спас меня сегодня, — девушка робко улыбнулась.

— Не стоит. Любой мог оказаться на твоем месте.

— Я вижу, ты благороден. Но почему тогда целился в ронга? Почему хотел убить невинное животное?

— Видишь ли, — Николай задумался, пытаясь найти не вызывающее подозрений оправдание, — тот олень нес в себе зло. Мне показалось, он очень болен.

— Вот так сразу все решил? С одного взгляда?

— Нет. Я же сказал, показалось, потому и опустил лук.

— Странный ты человек, Кайл, — пожала плечами вельтка.

— А ты много людей знаешь? — усмехнулся тот. — Я, Эрик, да Адияр. Не считая Айрис и моряков с «Черного крыла», с которыми ты толком и не познакомилась. Да Коргента и его банды, но их и людьми назвать-то сложно.

— Возможно, но все-таки, мне кажется, ты какой-то, — она задумалась, подбирая слова, — другой. Может, все из-за эльфийских предков? Скажи, кто твои родители?

Николай напрягся, а потом произнес:

— Я их не знал, меня вырастили другие люди.

— О, прости. Они, наверное, хорошие?

— Да. Очень.

— А где живут?

— Далеко, — Коля надеялся, что его краткие ответы дадут понять, что он не хочет продолжать беседу на эту тему, но Эдель, казалось, не замечала его замкнутости.

— А ты скучаешь по ним?

Повисло молчание. Слова вельтки напомнили о Рите и Игоре. Родители остались в другой жизни, и далекая Москва представлялась сейчас с большим трудом. Как люди ходят на работу, едут в метро, бегают по магазинам и развлекаются в клубах. Жизнь продолжается там и без него, а он настолько погрузился в круговорот местных событий, что даже не помнил, когда в последний раз вспоминал своих родителей.

— Да, скучаю, — Коля сжал палку так крепко, что побелели костяшки пальцев.

— Я тоже, — вздохнула собеседница, — папа с мамой, наверное, с ума сходят от беспокойства.

— Ты их скоро увидишь, обещаю тебе, — он повернулся к Эдель и замер. Ее лицо находилось так близко, что пряди золотистых волос коснулись его щеки.

— Я тебе верю, — прошептала девушка и приблизилась.

Всего одно мгновение разделяло их губы, чтобы слиться воедино. Всего одно мгновение заставило их смущенно отпрянуть друг от друга, так как сзади послышался хриплый кашель.

— Кайл. Кхм. Моя очередь дежурить. Светофор разбудил, — промямлил Эрик, улыбаясь во весь рот.

— Да, и я, пожалуй, пойду, — фея спорхнула со своего места и исчезла в сумраке.

— Ну, ты вовремя объявился, — шутливо-ворчливым тоном бросил другу Николай.

— А я что? Дракона своего благодари, — обиженно брякнул Эрик.

— Ладно, принимай вахту.

Коля поднялся со своего места, подошел к Золе и привалился к ее теплому боку. Сердце бешено колотилось, кровь бурлила в венах, а голова кружилась в сладостном дурмане. То, что Эдель ответила на его чувства, казалось ему волшебством. Он ощущал себя самым счастливым человеком на свете, даже не коснувшись ее губ. Но все еще впереди, торопиться не следует, а пока… Запрокинув лицо кверху, и, глядя на звезды, он широко улыбнулся от блаженства.

Следующий день не принес никаких изменений. Но только внешне. Романтично-таинственные взгляды Эдель и Николая то и дело пересекались, Они дарили друг другу улыбки, а весь лагерь старался не замечать того, что творилось с молодыми людьми.

Наконец, решили сделать привал. Подходящая поляна появилась очень скоро. Недалеко протекала речка, а шелковистая трава так и манила путников присесть и отдохнуть. Эдель принялась готовить обед. Суп из собранных кореньев и зелени уже закипал над костром, как она вдруг всплеснула руками:

— Перец! У нас кончился перец!

— Дался тебе этот перец, — протянул растянувшийся на траве Эладир.

— Светофор, небось, опять стащил! — рассмеялся Эрик.

— Ну и плут ты, дракоша! — Грейд подмигнул сидящему неподалеку бледно-зеленому ящеру.

— Посмотри в моей сумке, может, остатки соберешь — лениво протянул Николай, прилегший возле дерева.

— Угу. Как же, — засомневалась вельтка, однако ж, подошла к сумке, в надежде заполучить остатки специи.

Коля снова прикрыл глаза, как вдруг удивленный вздох, заставил его их снова разлепить.

— Что это?

Эдель стояла посреди поляны, застыв, словно изваяние, и держала в руках браслет. Андил. Руки ее дрожали, взгляд уперся в тонкую серебряную полоску. Ошарашено она сравнивала ту, что охватывала ее запястье, с лежащей на раскрытой ладони. До конца не веря, что перед ней парные браслеты. У ее ног валялась шкатулка с выгравированным на крышке символом Хранителей.

— Я спрашиваю, что это? — девушка недобро посмотрела на Николая.

Тот молча подошел и поднял с земли шкатулку. Ну почему? Почему именно сейчас? Несправедливость этих слов вспыхнула в его сердце, отдалась болью в душе. Сквозь сжавшиеся губы говорить было трудно, однако он все же выдавил:

— Андил.

— Я знаю, что это такое! Я спрашиваю, откуда это у тебя? Чей он? — яростно выдохнула Эдель.

— Мой.

Вот и все. Мир завертелся перед глазами и перевернулся в одночасье. Зеленые глаза превратились в искрящийся лед, а прекрасное лицо исказила гримаса гнева. Мост, соединявший их до сих пор, развалился на части и рухнул в пропасть.

— Твой? Ты…, - принцесса задохнулась от бешенства. — Ты — Даниэль?

— Послушай, — попытался успокоить ее Коля, — дай мне объяснить…

— Я не хочу тебя слушать! Ты — лжец!

— Нет, я…, - он осекся, лихорадочно подыскивая нужные слова. Ему необходимо убедить ее, рассказать, что на самом деле не хотел врать ей. Просто пришлось утаить часть правды, — это не то, о чем ты думаешь!

— Да? В твоей сумке Андил, и ты его только что получил, да?

— Нет, но я в самом деле ничего дурного не хотел. Я думал, это просто украшение, обычный браслет, пока не встретил тебя.

— Почему ты мне врал? Почему не сказал, что ты — Даниэль!

— Я боялся.

— Боялся? Чего? Я такая страшная? Я доверилась тебе, а ты все время лгал мне! — она уже кричала.

— Прости. Я хотел признаться тебе, но ты ненавидела людей, а мне хотелось, чтобы ты судила потом по моим поступкам, а не по происхождению.

— Так вот я и сужу, — зло выплюнула вельтка, — вы, люди, все одинаковые. Лживые и гнусные твари. Ненавижу тебя. Убирайся!

Коля одеревенело стоял и смотрел в лицо Эдель. Как губы произносят последнюю фразу. Сердце его сжалось от отчаяния и горя. И не потому, что ранее видел все в кошмаре, навеянном туманом, а в том, что все происходило наяву. Он сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, унять дрожь, сотрясавшую его тело и добавить больше убедительности в голос.

— Выслушай меня, я не знал про договор моего отца, не знал про браслет, потому что вырос в другом мире, кардинально отличном от этого. Там нет магии, нет волшебников и глупых церемоний Дал-Андил. Я пришел сюда недавно и…

— Слушать не хочу твой бред! Потому что не верю! Ни единому слову. Но раз уж ты — Даниэль, — девушка сделала паузу, и с ненавистью закончила, — тогда ты поможешь мне избавиться от Андила.

Большей боли нанести она не могла. Этой циничной фразой девушка ранила в самое сердце. Коля скривился, отступил назад, как от удара, а потом, собравшись, вдруг четко произнес:

— Нет.

— Что?

— Я не могу отказаться от тебя. Добровольно. Великий Предок не примет просьбу о разрыве уз.

— Отчего же?

— Потому что… Потому что я люблю тебя, — совсем тихо закончил он и взглянул вельтке в глаза.

Там бушевали холод, ярость и гнев. Никакого намека на понимание.

— Ты не смеешь меня любить, — прошипела она, — я не хочу тебя видеть.

Эдель отвернулась и, минуту спустя, скрылась среди деревьев.

На бывшем поле боя некоторое время царила мертвая тишина, а затем раздался хриплый голос Грейда.

— Я, мы же предупреждали тебя.

— Что все это значит? — воскликнул Эладир.

— Пойду, принесу воды, — безжизненным голосом ответил Николай, отбросил в сторону сжимаемую до сих пор шкатулку Хранителей и, не обращая внимания на вперившиеся в него взгляды, побрел в сторону реки.