— Что он сделал? — спросил Эрик, в то время, как Коля боялся пошевелиться, чтобы не вспугнуть легкое прикосновение феи к его плечу.

— Для Коргента не существовало слова «жалость». Он избивал и мучил животных, людей и нас, волшебных существ. Роланд, мой дядя, однажды заступился за меня, не позволив ему издеваться надо мной. И мерзавец, — тут девушка всхлипнула, и по ее щекам покатились слезы, — принялся бить его. Ничто не могло остановить руку этой твари… Мы смотрели, как он медленно убивает его, но ничего поделать не могли. Я до сих пор помню лицо дяди. Точнее, его отсутствие. Только одно сплошное кровавое месиво, а его тело… нет, я не могу все передать словами. А Эладир не смог пережить этот кошмар. На его глазах убили отца, он видел, в каких муках он умер, и предпочел закрыться от жестокого мира людей. Мой бедный дядя… Мой бедный брат. Поэтому я, Кайл, говорю тебе спасибо. Роланд отмщен. Надеюсь, Эладир когда-нибудь также поблагодарит тебя.

Николай потрясенно вслушивался в каждое слово Эдель, внимательно смотрел в ее глаза и вдруг почувствовал, что ледяной барьер, лежавший между ними, начинает таять. Во взгляде вельтки появилось нечто такое, что заставило его сердце встрепенуться. Он увидел благодарность, смешанную с нежностью. Сейчас перед ним сидела не надменная принцесса, а живая, искренняя девушка. Именно такая, какая постоянно являлась ему в мечтах. А теперь они наконец-то воплотились в реальность.

— Не за что, — прошептал он, а Эдель смущенно отвела взгляд.

— Пожалуй, мне пора. Спокойной ночи.

Принцесса встала и закрыла за собой дверь.

В подземной лаборатории Фаридара, как всегда было холодно и сыро. Магу ничего не стоило наполнить помещение теплом и уютом, однако предпочел оставить здешнюю атмосферу такой, какая здесь царила многие столетия. Он даже начинал ловить себя на мысли, что ему нравятся серость, мокрые стены, пар, вырывающийся изо рта при дыхании, звуки капающей с потолка воды. Именно в такой обстановке ему думалось лучше всего.

Фаридар, погруженный в свои размышления, восседал на своем кресле-качалке, машинально сжимая кристалл. В последнее время его беспокоила одна вещь, причину которой не мог понять и поэтому злился. Он стал чувствовать нечто необъяснимое. Всего два раза — количество вполне достаточное, чтобы насторожить его. Дело заключалось в том, что появился гворр. Новый и неизвестный, что казалось абсурдом.

Чародей всегда чувствовал связь с черными существами, непостижимую, но настолько тесную, что без труда мог сказать, где какой из его «детей» находится. Он знал всех гворров поименно, и нес свое бремя с того самого момента, как вернулся с темной стороны Анделора.

Глупые люди считали чешуйчатых птиц его творением, однако они ошибались. Он ненавидел их так же, как и все, так же, как и все, желал, чтобы они исчезли, ибо они пришли сюда вместе с ним, с другой стороны Анделора, воплощая бушующую там черную магию, напоминая о невыполненном долге… Он терпел их мерзкое шипение, трение перепончатых крыльев о стены замка и порвать неведомую связь не мог.

И вот, объявился гворр, которого он не знает. Один раз он почувствовал его в лесу, что находится приблизительно в трех неделях от Шериама, второй — в Аркалане. Он появлялся внезапно и так же быстро исчезал. Однако маг уже успел понять, что новичок обладает огромной силой и мощным потенциалом. Кто же он? И каким образом ему удается скрываться? Фаридар ломал голову над этой головоломкой уже несколько дней, но пока что не мог прийти к вразумительному ответу.

Мысль о том, что птица пришла с темной стороны Анделора и смогла пересечь Границу, Фаридар отмел сразу. Еще слишком рано. Время до полного слияния звезд и исчезновения магического равновесия еще не пришло. Но тогда откуда же взялся новичок? Из яиц в последнее время никто не вылуплялся совершенно точно. Так в чем же дело?

Неужели он настолько слеп, что не видит происходящее перед самым носом? Фаридар криво усмехнулся. Конечно же, слеп. Слеп на один глаз, который выклевал мерзкий мальчишка. И вдруг воспоминание о той схватке натолкнуло на одну идею. Чародей настолько поразился простоте разгадки мучавшей его тайны, что даже вскочил от возбуждения. Неужели? Как он мог забыть об этом? Как он мог упустить такой важный момент? В Даниэле ведь теперь живет частичка того гворра, тело которого он сумел захватить во время нападения стаи на Шериам. Но теперь гворр обрел новую, иную силу и ждет момента, чтобы освободиться. Иногда у него получается вырываться на свободу, и тогда маг чувствует его появление. Племянник оказался просто кладезем различных талантов. Вейлинг, волшебник, приютивший в себе еще и гворра. Забавные опыты на нем можно проделать. А может, эксперимент наконец увенчается успехом? Беглый принц может принести пользу…

Фаридар снова сел в кресло, теперь торжествующе улыбаясь своим неожиданным идеям.

Он узнал маршрут, по которому следует мальчишка, он придумал, как его можно будет использовать. Но для этого тот нужен ему живым. Как только Хаарс выйдет на связь, нужно непременно сообщить ему, что Даниэль должен быть доставлен в Ориэлл, в каком угодно виде, но живым.

Яркий свет бил в глаза. Николай недовольно заворочался, пряча лицо в подушку. Он начал снова погружаться в волшебный мир сновидений, как кто-то вдруг прыгнул ему на спину и, перебравшись к голове, уткнулся в щеку. Юноша отвернулся, но назойливый гость снова повторил маневр, но теперь уже с противоположной стороны. Отмахиваться и прятаться под одеялом оказалось занятием бесполезным, так как неизвестный кто-то, упорно находил лазейки и неизменно тыкался в лицо. Наконец, он приоткрыл глаза и взмолился:

— Светофор, пожалуйста, дай мне поспать. Ну еще чуть-чуть…

Однако дракончик, увидев, что хозяин внял его требованиям проснуться, весело запрыгал по кровати. Осознав, что поспать ему уже не дадут, Коля нехотя сел:

— Знаешь, что ты маленький вредина?

Светофор тут же перелетел ему на плечо и, склонив голову, что-то запыхтел в ухо, словно извиняясь.

— Ладно уж. Все равно пора вставать, — он почесал дракончику горлышко, — сегодня нам предстоит тяжелый день.

Он встал, потянулся и выглянул в окно. От расстилающегося перед ним вида захватило дух. Пришлось даже ухватиться за подоконник, чтобы не сползти на пол от удивления.

Поскольку он прибыл в Аркалан только вечером, то как следует рассмотреть море ему не удалось. Сейчас же он увидел его при свете дня во всей красе. Впервые услышав название «Серебряное», Николай и представить себе не мог, что странное название оправдывает себя на все сто. Пенистые волны лениво облизывали песчаный берег и были не зелеными, не синими, даже не свинцовыми, как в предгрозовую погоду. Морские воды оказались серебряными, как ртуть. Где-то вдалеке, справа и слева от горизонта виднелась полоска синего, но, возможно, так просто привиделось. В который раз стоило подивиться красоте анделорской природы. И, свети здесь солнце по-настоящему, блестящая гладь отражала бы постоянно меняющееся освещение.

Николай с трудом оторвался от великолепного зрелища, сегодня ему предстояло переделать массу дел. И первым на повестке стоял выкуп корабля. Он развернул бумажку с адресом, которую вчера дала Айрис. Название улицы ничего говорило, так что он решил разузнать ее точное местоположение у портье. Но для начала ему не мешало привести себя в порядок. После вчерашних похождений его одежда смотрелась жалко и не внушала доверия. Да его просто арестовали бы в таком виде, только выйди он из гостиницы.

Будто в ответ на его мысли, в двери постучали. Коля открыл и удивленно уставился на стоящего перед ним мальчугана. Тот бережно держал в руках большой сверток.

— Это велели принести в ваши апартаменты. С почтением от господина Милса.

— Кого?

— Владельца лучшего магазина в Аркалане по пошиву одежды! — гордо заявил паренек.

— Но я туда не ходил.