— Собери жрецов и стражу. Пифии угрожает опасность. Спешите на выручку, иначе будет поздно!

С этими словами Криболай исчез, оставив юношу в замешательстве. Старший жрец обладал скверным характером, но никто не замечал за ним склонности к глупым шуткам. Поэтому Зерон не решился усомниться в словах Криболая и бегом устремился в комнату, где проживали стражи, охранявшие храмовую сокровищницу.

Стражей было шестеро и все шестеро крепко спали. Как ни толкал юноша в их сытые бока и не кричал в заросшие диким волосом уши, ни один из спящих даже не пошевелился. То же самое повторилось и в комнатах, где жили жрецы и слуги. Всюду витал сон. Не легкий, с цветными сновидениями, что навевает Морфей. Этот сон походил на тяжкое забытье. Грудь спящих бурно вздымалась, а руки и ноги время от времени содрогались в конвульсиях, словно людям снились кошмары.

Убедившись, что помощи ждать не от кого, Зерон решил действовать самостоятельно. Средь валявшихся на полу стражницкой мечей он выбрал тот, что показался самым острым, и направился к покоям пифии. Из-за приоткрытой двери пробивался свет. Бесшумно ступая босыми ногами по прохладному мрамору пола, Зерон подкрался к ней и заглянул внутрь комнаты. Вначале его внимание было всецело поглощено яркими огоньками, во множестве висевшими под потолком, затем он переключил его на людей, лишь двое из которых были ему знакомы.

Прямо у двери, спиной к Зерону стояли четверо, похожие на застывшие в оцепенении фигуры. Чуть дальше их трясся от страха бледный Криболай. Совершенно обнаженная Аристоника скорчилась на ложе, а огромный, закованный в черные доспехи воин, медленно подступал к ней. Зерон догадался, что негодяй намеревается совершить насилие над пифией. Отбросив всякое благоразумие, он ворвался в комнату и вонзил меч в одного из стоявших к нему спиной мужчин. Лезвие вошло в тело мягко, словно в масло и, повинуясь умелой руке, тут же выскочило назад, оставив в темной хламиде врага, а значит и в его спине, здоровенную дыру. Зерон ожидал, что из раны хлынет кровь, а человек захрипит и рухнет на пол, однако ничего подобного не произошло. Юноша в замешательстве уставился на лезвие, покрытое зеленоватым, похожим на плесень налетом и в этот миг тот, кого он счел человеком, медленно повернул голову. Их взоры встретились. Нет, подобные глаза не могли принадлежать человеку. Так же как не могли принадлежать зверю, рыбе даже отвратительному пауку, обитающему в южных лесах. То были глаза существа, явившегося из другого мира. Они были тусклы и безжизненны, их переполняло беспредельное равнодушие. Рука существа медленно потянулась к мечу Зерона. В этот миг юноша очнулся, освобождаясь из пут ужасных глаз. Он отпрянул назад и бросился бежать. Краем уха он слышал приказание, отданное воином в черных доспехах.

— Убить его!

От этих слов силы беглеца удвоились. Быстрее молнии слетев по ступенькам храма, Зерон помчался вниз по дороге в долину, где находились дома храмовых служек, воинов, постоялые дворы и лавки. Бежал он куда быстрее, нежели утром. Было темно. Зерон несколько раз оступался и падал. После одного из таких падений он лишился меча, в другом случае ободрал руку и ушиб бедро. Теперь он бежал, прихрамывая, но ни разу не рискнул остановиться.

Наконец он достиг ближайшего дома. Это был постоялый двор, на котором останавливались спартиаты. Герусия повелела соорудить его подальше от афинян, самосцев и прочих корыстолюбцев-эллинов, оберегая спартиатов от развращающего влияния роскоши и денег.

Тяжело дыша, Зерон остановился у невысокой каменной ограды и прислушался. Похоже, преследователи, если они вообще были, отстали. Юноша перевел дух и сплюнул. Слюна была невыносимо горькой. По мере того как утихал стук молоточков в висках, Зерон постепенно приходил в себя. Чутко прислушиваясь — ни единого подозрительного шороха, лишь трещали ночные цикады — он пытался осознать происходящее. Кто бы ни были те существа в комнате пифии, ясно одно, что пришли они со злом, а значит храму и его обитателям угрожает опасность. Необходимо было искать помощь. У кого? Да хотя бы у тех же спартиатов. Морщась от боли в колене, Зерон преодолел небольшую ограду и подошел к двери.

Он знал, что спартиаты не любят, когда барабанят в двери, поэтому поначалу решил попробовать разбудить их криком. Он позвал раз, затем еще. Никто не ответил. Тогда Зерон крепко хватил кулаком в дубовую дверь. Та скрипнула и приотворилась. Нерешительно потоптавшись на месте, юноша проскользнул в образовавшуюся щель.

И сразу попал в густую тьму. Если на улице блеклый лик Селены позволял различить хоть что-то, то в доме невозможно было увидеть даже собственной вытянутой вперед руки. Зерон ощупью двинулся вперед. Через несколько шагов он наткнулся на поваленный стул. Затем его нога наступила на мягкое. Вскрикнув, юноша отпрянул в сторону. Несколько мгновений он стоял, переводя дух, затем медленно наклонился. Движения руки было достаточно, чтобы убедиться в том, что он обнаружил труп человека. Мертвец еще не успел остыть, а когда Зерон перевернул его на спину, выяснилось, что он еще не успел до конца и умереть. «Труп» спал, вздрагивая от тяжких снов и никакими силами оказалось невозможно разбудить его. Зерон понял, что загадочная эпидемия сна докатилась и до этого места.

Сев на пол рядом со спящим спартиатом, Зерон задумался. Существовало два варианта — бежать дальше в надежде все же найти помощь или отсидеться в этом доме, где его наверняка не найдут. Зерон колебался, раздираемый противоречивыми чувствами. Он понимал, что должен помочь пифии и Криболаю, но в то же время не находил в себе сил отважиться на новую встречу с обладателями безжизненных глаз. Постепенно он все же склонился к тому, чтобы переждать здесь до утра. Когда рассветет, он придумает что делать. Придумает…

Послышался негромкий шорох. Словно кто-то подошел к узкому, закрытому ставнями окну. Юноша затаил дыхание. Показалось? Нет, звук повторился. На этот раз Зерон отчетливо различил чьи-то размеренные шаги. Они обогнули дом и замерли у входа. Тихо скрипнула дверь — Зерон мгновенно пожалел, что не закрыл ее, — кто-то проник в дом.

Он сидел, не шевелясь и не дыша. В глубине души таилась надежда, что преследователи не обнаружат его. Но вот шорох повторился еще. И еще — уже ближе. Этот кто-то медленно подходил к Зерону. Нервы юноши не выдержали. Забыв о больной ноге, он резко оттолкнулся от пола и кинулся в сторону двери. Его бросок был стремителен и тот, кто вошел в дом, не успел вовремя отреагировать. Зерон сшиб врага с ног и выскочил за дверь. Во дворе он натолкнулся еще на одного преследователя. Тот попытался схватить Зерона, но промахнулся. Оставив в его руке лоскут туники, юноша стремглав бросился в темноту.

Он бежал, не разбирая дороги. Бежал очень долго. Бежал и кричал, взывая о помощи, но темные лики строений отвечали равнодушным молчанием. Уже начали исчезать звезды, прежде чем Зерон отважился остановиться.

Негромко шумела листва, где-то невдалеке журчал родник. В светлеющем небе отчетливо вырисовывался причудливый контур скалы, формой своей напоминавший воющего на луну волка. Зерон не видел подобной скалы прежде и понял, что очутился далеко от храма. Все, что произошло этой ночью, вдруг показалось ему кошмаром, случившимся не с ним, а с каким-то другим Зероном и в необозримо далеком прошлом. Уже казалось нереальным, пригрезившимся — и те ужасные глаза, бессмысленный взгляд которых поверг Зерона в паническое бегство, и сумасшедший бег по окутанным тьмою горам, и молчание, каким встречали его призывы о помощи спящие дома в долине.

Слишком умиротворяюще журчал родник, шумели уверенные в своей силе дубы. Зерон сел на мягкую траву и забылся.

Он проснулся, когда уже вставало солнце. Проснулся и понял, что лучше бы он продолжал спать. Вокруг него, отрезая пути к бегству, стояли четверо. Несколько мгновений ужасные преследователи молча смотрели на затаившего дыхание беглеца, затем один из них, хитон которого был разорван на груди нашедшим здесь выход мечом Зерона, медленно потянулся к шее юноши, ловя дикий страх человека в тенета своих безжизненных глаз…