— Постой! — протянул Скилл, спеша овладеть положением. — А какова четвертая загадка?

— Зачем тебе это?

— Мне понравилась эта игра. Ты должен задать мне четвертый вопрос!

— Хорошо, — прошептал сфинкс. — Но учти, на него никто не сможет ответить. Ты сам выбрал свою судьбу.

— А я лишь потому и человек, что сам выбираю свою судьбу! Я готов отвечать.

Нездоровый азарт охватил и сфинкса.

— Ну, держись! Что над нами вверх ногами?!

— Ха! — заорал скиф. — Ты готов окаменеть? Ну как, трясутся твои поджилки?!

— Говори! — с ненавистью потребовал сфинкс.

— Трясутся, — констатировал Скилл. Он сделал эффектную паузу и медленно, разрывая слога, произнес:

— Это сидящая на потолке… — Он замолчал и выжидающе посмотрел на сфинкса. По лицу монстра катились крупные капли пота, грудь его бурно вздымалась. — Это сидящая на потолке…

— Стой! — взмолился сфинкс. — Я сделаю все, что ты захочешь.

— Приятно иметь дело с разумным… Тьфу, чуть не сказал, человеком. Что мне требуется? Не так уж много. Прежде всего, стрелы к моему луку. Камышовые, легкие, с трехгранными стальными наконечниками.

В тот же миг у ног Скилла появился колчан, плотно набитый стрелами. Скилл вытащил одну из них, попробовал пальцем острие, похвалил:

— Неплохо! Второе… Акинак с самым прочным в мире клинком. Чтобы стальные клинки стражников Аримана разлетались вдребезги от соприкосновения с ним.

Чтобы выполнить этот заказ сфинксу, потребовалось чуть больше времени, но вскоре великолепный акинак лежал у ног скифа.

Кочевник осмотрел лезвие и покачал головой.

— М-да… И почему я не попал сюда раньше? — Скиф задумался. — Так, теперь осталось совсем немного — новый халат, легкий прочный шлем с шелковой подкладкой, мешок золотых дариков… И еще я хочу получить мою нэрси и Черного Ветра.

Сфинкс смачно хлопнул лапами. Халат, шлем и туго набитый мешочек незамедлительно появились у ног Скилла.

— А конь и девушка?

— Их не могу. Они во власти Аримана.

Внезапно сфинкс застонал.

— Что с тобой? — спросил Скилл.

Зажмурив от боли глаза и скрипя зубами сфинкс ответил:

— Кто-то: Ариман, Ахурамазда или Зевс обнаружили, что я пользуюсь их каналом телепортации. Они пытаются блокировать его энергетическим полем. Советую тебе поторопиться. Еще мгновение, и будет поздно!

Последние слова сфинкс почти кричал. Скилл понял, что хозяин пустыни не притворяется.

— Переноси меня! Скорее, дэв тебя побери! А не то я назову последнее слово.

— Уже, — ответил сфинкс. — Прощай. И да будет Рашна милостив к тебе…

В следующее мгновение Скилл почувствовал, как гигантский вихрь раздирает его на крохотные кусочки и несет куда-то вдаль. Боли не было. Было лишь удивление и сосущая тоска. И еще последние слова сфинкса: «И да будет Рашна милостив к тебе…». Рашна — весы добра и зла, содеянного за прожитую жизнь. Причем здесь Рашна?

И вспыхнул яркий свет…

И вспыхнул яркий свет…

Скилл зажмурил глаза и почувствовал, как его частички вновь собираются в единое целое, принимая облик тощего, иссеченного шрамами и невзгодами скифа. Как только образ был завершен до конца, Скилла невежливо уронили на нечто твердое, что при ближайшем рассмотрении оказалось мраморным полом.

— Хорошо, что необъезженные скакуны научили меня падать! — пробормотал скиф, приземляясь на все четыре конечности. Спустя мгновение он стоял на ногах и нащупывал лук. Однако ни лука, ни акинака, ни мешка с золотыми монетами не было. Как, впрочем, халата и прочих предметов одежды. Скилл был в чем мать родила. Чтобы переварить подобное унижение, потребовалось время. Затем Скилл поднял глаза и осмотрелся. Хватило одного взгляда, стремительно обежавшего вокруг, чтобы понять: было бы лучше, если б он остался в оазисе сфинкса. Там был всего один противник, и тот, если честно признаться, порядочная мямля; местное общество было куда серьезнее.

Из огня — в полымя. Да еще в какое полымя! Скилл попал в Чинквату — судилище над душами мертвых. Об этом было нетрудно догадаться, рассмотрев помещение и присутствующую в нем публику.

Сначала о помещении. То была огромная зала, скорей всего подземная, так как судя по утверждениям магов судилище находилось под землей. Не потому ли, что большую часть душ забирает Ариман, столь тяжки людские грехи? Когда-то это была просто огромная пещера. Воля богов и руки непрошедших через Мост возмездия людей преобразили ее. Гранитные стены были выровнены и отполированы, сотни изящных мраморных колонн подпирали свод. Меж колоннами стояли драгоценные вазы и священные сосуды. У одной из стен находились два алтаря. На том, что был сделан из белого мрамора, лежали кучкой дрова, готовые в любое мгновение вспыхнуть прозрачным пламенем. То был алтарь солнечного Ахурамазды. Другой алтарь был чернее ночи, около него блеял черный козленок, предназначенный в жертву Ариману.

Меж алтарями стояли большой, покрытый багровой тканью стол и три кресла. То, что в середине, было из чистого золота и украшено бриллиантами и топазами, два прочих — из черненого серебра с голубыми камнями. Опытный взгляд Скилла сразу распознал в этих камнях драгоценную бирюзу, что рождают ручьи северных гор. В особенности поразил его внимание огромный, с кулак, алмаз, вделанный в подголовье золотого кресла.

Еще большее восхищение вызывал потолок, покрытый фресками с изображениями богов, полубогов, сверхъестественных существ и героев. Здесь нашлось место и Ахурамазде, и Ариману, и Митре, и Веретрагне, а также богам Эллады, Финикии, Кемта, Сирии, Этрурии и Кельтии. Вокруг богов мельтешили полубоги и мифические существа: злобные ажи и дэвы, добрые ахуры и язаты; плевал огнем дракон Ажи-Дахака, рядом злобно скалились Двенадцатипастая Лернейская гидра и ужасная морда пса Цербера. Пан, нимфы, священные животные, гномы, тролли, баньши. В одном из углов Скилл заметил скифскую мать Табити. Рядом с ней натягивал тетиву лука священный предок Скиф, а неподалеку стоял покрытый гипертрофированными мускулами Геракл, отец Скифа и непревзойденный герой.

Под сводом, воплотившим труд сотен и неведомо как вознесшихся на высоту полета стрелы художников висели на массивных бронзовых цепях огромные полупрозрачные шары, испускавшие ровный, похожий на лунный свет.

Скилл отвел глаза от потолка и стал изучать собравшихся. Кого здесь только не было! Точнее говоря, здесь были все те, кого вообще не должно было существовать в реальности.

— Дурной сон! — пробормотал Скилл, но к своему великому сожалению он уже был знаком со многими персонажами этого «сна».

Состав Чинкваты, загробного суда, был схож с составом суда земного, — судьи, обвинители и защитники, праздная публика. Стол, за которым должны были размещаться судьи, пока пустовал. Возле него суетился облакоподобный дух язат. Из полупрозрачной сферы выскакивали листы пергамента, перья, баночки с красной и черной краской, прочие атрибуты судейского крючкотворства.

Скилл перевел взгляд налево, где у стены было сооружено некое подобие трибуны. Здесь размещались сторонники обвинения: дэвы, ажи, нэрси, третьестепенные злобные духи. Среди прочих выделялся огромной фигурой Груумин. Заметив, что Скилл смотрит в его сторону, дэв ощерил клыки и помахал скифу когтистой лапой.

Точно такая же трибуна находилась с противоположной стороны. Ее занимали те, кто должны были защищать Скилла; ахуры — коренастые невысокие мужички с сухими блеклыми бородками, полупрозрачные духи язаты, добытчики земных недр ривны, драконоборец Траэтона, горделиво сжимавший в руке кривой меч. Все это пестрое сборище оживленно переговаривалось, не обращая на Скилла ни малейшего внимания.

Почтенный суд не спешил, некуда было спешить и Скиллу. На всякий случай он огляделся в поисках возможного пути отступления и обнаружил, что в зале имелось два выхода, но воспользоваться ими для бегства было невозможно, так как возле них маячили закутанные в балахоны фигуры живых мертвецов. Скилл вздохнул и, прикрыв известное место руками, сел прямо на пол.