Все мировые религии имеют однозначную традицию: добро — богово, зло — от человека: «Что постигло тебя из хорошего, то — от Аллаха, а что постигло из дурного, то — от самого себя» (Коран, 4.41). Иногда первотворцем зла «назначается» некий полубог — не человек, и не бог, но по сути своей ближе к человеку, так как обладает страстями. Это Дьявол, Сатана, Иблис, Бес, Вельзевул и т. п. Как правило, это падший ангел из числа ближайших слуг бога, осмелившийся противостоять своему Хозяину и объявленный за то злодеем. Это своего рода бунтарь, причем бунтарь нечаянный, так как, выступая против бога, задумывал не революционный бунт, а мелкую фронду. Он слаб и зависим. Даже помощников своих он поначалу вербует не самостоятельно. Их подбрасывает хозяин, очищающий небеса от всякого рода ангельского хлама. По своим возможностям Дьявол много слабее верховного бога и существует он лишь по милости последнего, как своего рода пугало для неразумных людей. Спарринг-партнер, превращающий обрыдлое существование в некое подобие захватывающей игры. По сути своей это «патрон» зла ближе к человеку, нежели к богу, в нем слишком много земного, физического, в то время как бог неопределенное космическое начало, дух. Этим лишний раз подчеркивается, что аура доброты исходит от бога и его верных слуг, а зло — от человека, неверующего в этого бога или преступающего заповеди, данные им. Пусть даже этот человек — ангел во плоти, но если он не верует, от него исходит зло. Человечество объявлено изначально порочным. В то же время у него отнимается всякая инициатива на добро, так как оно исходит лишь от бога.

Иное дело Зороастризм, единственная из мировых религий, уравнявшая добро и зло. Ариман равен своему доброму брату во зле. Он располагает армией, лично сотворенной. И роль его чрезвычайно велика. Ариман освобождает человека от первородного греха. Ведь все монорелигии утверждают, что люди греховны уже самим фактом появления на свет. Тем самым человек ставится в пренеприятное положение. Он вынужден вечно оправдываться перед богом, замаливать несуществующие грехи. Бог хорош, человек плох. Как удобно быть хорошим. Как ужасно быть плохим. Зороастризм поступает намного порядочней. Согласно ему человек изначально подобен чистому листу бумаги, на котором Ахурамазда и Ариман выводят свои письмена. Создается некий паритет добра и зла, привнесенный свыше. На человеке нет первородного греха, ему не в чем оправдываться. Но зато в будущем он не сможет свалить ответственность за всю грязь своей души на Дьявола, посетившего его в материнском лоне. Ведь каким стать — добрым или злым — зависело лишь от него. Он может служить добру и прославлять Ахурамазду, или же его злые дела будут петь гимн Ариману. Божественный близнец отдает человеческую судьбу в руки человека. Бери ее и крои, как подскажет тебе твоя совесть. И в зависимости от итогов жизни твоей и будет тебе награда — либо небесные сады Ахурамазды, либо вечная мука в черной обители Аримана. Человек собственными руками творит линию своей жизни. И если ее пергамент исписали письмена Аримана, то в этом вина данного человека, а не первородного греха, за который несет ответственность все человечество. И невозможно пожаловаться на судьбу, ведь ты сам творец ее.

Вольно или невольно зороастризм становит человека на грань творца. Об этом не говорится прямо. Формально человек зависит от божества, фактически он вправе творить собственную судьбу деяниями и помыслами, раскрашивая пергамент души черными или белыми письменами. Рок не довлеет над человеком. Он хозяин собственной судьбы и вправе распоряжаться ею как угодно. Выбор человека не зависит от божественной воли. В этом величайшая заслуга зороастризма!

Несколько слов о том, как сосуществуют Ариман и Ахурамазда. Между братьями, как и положено в подобной ситуации, идет вечная борьба, верх в которой не в силах одержать ни один, ни другой. Парадоксально, верховные боги монорелигий, собственноручно сотворившие противовес в лице злобных сил, подчеркнуто уважительно, даже с определенной долей подобострастия относятся к своим противникам. Еще бы! Как иначе удержать в узде склонных к греху людей, как не пугая их байками о Дьяволе и прочих князьях тьмы, и посмертных мучениях в аду. Ахурамазда, для которого зло — равная половина мира, до неприличия пренебрежителен к воинству Аримана.

Вернемся к тому, о чем уже немного говорили. Как связан зороастризм с прочими мессианскими религиями? Что у них общего? Каковы истоки этого общего?

Сопоставляя Авесту с Талмудом, Библией и Кораном можно сделать однозначный вывод: очень многие положения зороастризма, такие как о божественном суде, рае и аде, посмертном воздаянии и наказании, воскресении, приходе мессии, последнем или страшном суде были позаимствованы у зороастризма более поздними мессианскими вероучениями. При этом данные положения были подвергнуты обработке, значительно обеднившей их содержание.

Понятие о божественном суде над человеком присутствует в подавляющем большинстве религий. Есть оно и у зороастрийцев. После смерти — она, кстати, представлялась последователям Заратустры в облике отвратительной трупной мухи, прилетающей с севера — каждый должен пройти через высший суд, определяющий посмертный удел усопшего. Покинувшая тело душа идет по небесному мосту возмездия Чинквате, а бог справедливости Рашну выносит свой приговор. Если добрые дела и помыслы умершего превосходят число злых, то мост будет широк и крепок, и прекрасная женщина возьмет праведника за руку и введет его в Огороженный сад («пара-дайз»). Если же человек при жизни служил Ариману, то мост станет тоньше лезвия меча и душа с воем провалится в бездну царства Аримана, где ее ожидают ужасные муки. Чем не мусульманский высший суд, где праведника проводят через мост гурии? И не христианское чистилище, где вместо моста возмездия ждет бдительный цербер апостол Петр!

Рай зороастрийцев по восточному поэтичен. Это не джанна мусульман — «Но не даровано это никому, кроме тех, которые терпели…»; он не обещает молочных и винных рек, и ласок вечно девственных гурий. Но это и не христианский эдем с его унылым благочестием. Пара-дайз напоминает сладостное воспоминание о Золотом Веке, где земли обильны, реки полноводны, кони стремительны, стрелы не знают промаха, а человек — страданий и боли. Это сказочный сон счастья и изобилия, столь нечастых для кочевника-ария при жизни. Пара-дайз — сильных людей, охотников, скотоводов, воинов — служителей добра. Право попасть сюда завоевывается мечом и луком, но не смирением. Это рай воинов, Валгалла степных викингов. Правда, кроме пара-дайза есть еще и ад, где души поддавшихся Ариману претерпевают великие муки. Но этому аду далеко от иудаистского шеола, мусульманского джаханнама или христианского ада, карающих грешные души с поистине садистским сладострастием. «…Были там некоторые, подвешенные за язык… И озеро было там какое-то, полное пылающей грязи; там находились люди, извращавшие справедливость…Рядом опять были женщины и мужчины, кусавшие губы. То были те, кто хулил и поносил путь праведный… Другие женщины и мужчины, сбрасываемые с огромной скалы, падали вниз, а приставленные к ним вновь гнали их и заставляли подняться наверх на скалу, и они вновь низвергались вниз; и они не получали передышки в этом мучении… другие женщины и мужчины, которых жгли, мучили и жарили; то были оставившие путь бога». Это провидческое видение будущей инквизиции есть не что иное, как отрывок из Апокалипсиса, приписываемого традицией апостолу Петру, преемнику Христа, звавшего к смирению и прощению.

Важнейшей частью любой мессианской религии является положение о сотере[23]. Зороастризм — не исключение. В Авесте прямо указывается, что наступит день, когда к людям придет спаситель-саошьянт, сын Заратустры. В другом случае утверждается, что саошьянтов будет трое. Этот день будет днем последнего суда и души праведников вновь обретут телесную оболочку, чтобы жить вечно в «Разделении», этом земном пара-дайзе, а души грешников погибнут вместе с Ариманом.