Зевс вновь усмехнулся, собрав под глазами лучики тоненьких морщинок.

— И она, конечно, согласилась?

Фетида кивнула головой, вызвав новую усмешку на лице Громовержца. Затем морщинки переползли из-под глаз на переносицу, губы вытянулись в тонкую холодную линию.

— На какие только жертвы не пойдешь, чтобы насолить ближнему! Предложить разделить ложе старой уродливой женщине, которая к тому же приходится тебе мачехой! Как они намерены разделаться со мной?

— Сегодня вечером они вчетвером явятся в твои покои, закуют тебя в цепи и заключат в Тартар. Наутро всем прочим будет объявлено о твоем отречении.

— Грамотно. Но шаблонно. Нет бы придумать что-нибудь новенькое. И вообще, по-моему, вошло в дурную традицию, что владыки отрекаются ночью. Спасибо тебе, Фетида, за доброе отношение к своему повелителю. Я не забуду этой твоей услуги. Возможно, случится так, что скоро мне придется расстаться с женой. Тогда супружеское ложе Зевса будет ждать тебя.

— О, Громовержец! — простонала Фетида, припадая к ногам грозного бога.

— Встань, — негромко велел Зевс. По его лицу проскользнула пренебрежительная гримаса. — Встань, а не то они могут догадаться, что ты предупредила меня.

— Прикажи немедленно заключить их в оковы! — пробормотала Фетида, не разжимая своих объятий. — Призови на помощь остальных богов.

— Нельзя. — Зевс провел рукой по ее шелковистым волосам. — У меня нет доказательств их измены.

Богиня подняла голову и удивленно посмотрела на него.

— А мои слова?

— Твои слова немногого стоят. — Заметив, что глаза Фетиды дрогнули, готовые наполниться слезами, Зевс поспешно добавил:

— Я лично верю тебе. Но кто еще поверит обвинению, выдвинутому младшей богиней против четырех великих богов. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, — прошептала Фетида, прекрасно знавшая, что к словам младших богов на Олимпе почти не прислушиваются. — Но что же тогда делать?

— А ничего. Дождемся вечера. Ведь я знаю о их планах, а они не знают об этом. И значит сила на моей стороне.

Зевс поднял Фетиду с колен и ласково коснулся губами ее щеки. Богиня зарделась.

— Иди, — сказал Громовержец. — Завтра ты разделишь мое ложе. Завтра…

Он мягко отстранил Фетиду и, размахнувшись, швырнул копье в ненавистного человеко-зверя. Копье вонзилось точно в то место, где должно было медленно биться сердце…

Вечер был свеж. С морской равнины, покрытой белыми барашками волн, дул прохладный ветерок. Солнце раздумывало, как бы половчее нырнуть за ближайшую гору.

Фетида не солгала. Асклепий не ошибся. Они вошли в его покои вчетвером. Впереди выступала Афина, сжимавшая крепкой рукой копье. За ней шли Посейдон, вооруженный трезубцем, и Аполлон с известным всему свету золотым луком. Шествие замыкала Гера, позвякивавшая ждущими своего часа наручниками. Зевс сидел за столом и пил вино. При их появлении он поднял голову и старательно соорудил на лице удивленную мину.

— Что случилось, родственнички?

— Мы собираемся внести кое-какие изменения в установленный тобой порядок! — после некоторой заминки воскликнул Аполлон.

— О чем ты? — прикидываясь непонимающим, спросил Громовержец.

— Мы хотим поговорить с тобой, — сбавляя тон, сказал Аполлон.

В этот миг заговорила Афина.

— Кончай юлить! — сквозь зубы процедила она светозарному богу. Сделав шаг вперед, богиня провозгласила:

— Громовержец, ты низложен!

Зевс залюбовался ее сильным, похожим на отцовское, лицом. В это мгновение Афина была столь возбуждающе-великолепна, что ему захотелось взять ее, несмотря на то, что она приходится ему дочерью. Взять грубо и сзади. Не без труда подавив желание, он зевнул и сказал:

— Интересная новость. И кто же будет вместо меня?

— Верховным божеством будет Посейдон. Но его решения будут иметь силу лишь после того, как их одобрим мы трое.

— Интересная форма правления, — заметил Зевс. — Такого, по крайней мере, еще не было. А почему только трое? Может быть, лучше одобрять их всем вместе? Собраться Олимпийцам, лесным, морским, горным и хтоническим божествам. Сообща обсудить и принять решение. Так сказать коллегиально.

— Кончай трепаться! — велела Афина.

— Ну зачем же ты так, дочка! — укоризненно произнес Зевс. — А что будет со мной?

— Для тебя подготовлена удобная камера рядом с титанами. Будете перестукиваться, справляясь о здоровье друг друга.

Аполлон льстиво хихикнул, Посейдон и Гера торжествующе улыбнулись. Улыбка победителей…

— Неплохо задумано. А если Аид откажется охранять меня?

— Не откажется. За это мы отдадим ему Афродиту.

— Тогда точно не откажется, — согласился Зевс. Он потянулся к стоящему на столе кратеру и налил вина. — Выходит, Посейдон будет развлекаться тем, что сидит на троне, Гера и Аполлон займутся блудом, а моя любимая дочь будет править?

Посейдон, Гера и Аполлон, как по команде, уставились на Афину.

— Не слушайте его! — закричала богиня мудрости, белея от гнева. — Разве вы не понимаете, что он хочет поссорить нас!

Но заговорщики взирали на нее с явным подозрением, и Зевс поспешил полностью овладеть инициативой.

— А вы как думали? Чтобы сидеть на троне, нужны ум, сила и твердость. Посейдон силен, но глуп и слабохарактерен. Моя обожаемая супруга очень неглупа, но в ней нет должной твердости и она не пользуется авторитетом. Аполлон легко расправится с недовольными, но он легкомысленен и непостоянен. Ни у кого из вас троих нет качества настоящего правителя. Ни один из вас не продержится на троне и несколько дней. А вот Афина рождена править. Из нее выйдет прекрасный тиран, я бы даже сказал идеальный! Мне далеко до нее, я слишком добр с вами. Я усмирял вас уговорами, она пустит в ход острую бронзу. Хорошо, будь по-вашему. Я уйду, и да здравствует королева!

Речь Громовержца произвела должное впечатление. Посейдон замахнулся на Афину трезубцем.

— Ах ты, сука! Ты подбила нас на это дело, чтобы завладеть властью!

— Кретин! — закричала в ответ богиня. — Старик нарочно говорит все это. Наденьте на него оковы, и дело с концом!

— Чтобы ты завтра бросила в Тартар и нас! Ну нет, в этом деле я тебе не помощник! Брат, прости меня!

— Предатель!

— Но не дурак! — отрезал бог моря.

Афина замахнулась на своего дядю копьем, но тот без особого труда парировал этот удар трезубцем и бросился к Зевсу. Через мгновение он стоял около владыки Олимпа, готовый защитить его.

Подобный поворот событий смутил заговорщиков. Гера и Аполлон ничего не имели против того, чтобы правила Афина, их интересы лежали несколько в иной области. Кроме того, они полагали — наивно полагали! — что в любой момент могут объединиться и одолеть совоокую деву, если она зарвется.

Но теперь опасная игра оборачивалась не в их пользу. Первой это поняла хитрая Гера. Швырнув оковы, она упала в ноги Зевсу и взмолилась.

— Прости меня, Громовержец! Клянусь, я больше никогда не предприму против тебя ничего подобного!

Зевс был склонен прощать и миловать.

— Хорошо, — легко согласился он. — Я прощаю тебя. Но запомни, еще одна подобная выходка, и я подвешу тебя между небом и землей. На этот раз навечно!

— Клянусь! — взвыла Гера, старательно выдавливая из-под ресниц слезы.

— Встань по левую сторону от меня! — велел Зевс.

Богиня повиновалась.

Все это время Аполлон пребывал в нерешительности. Но тот факт, что Громовержец простил Геру, которая, как супруга, была по его мнению виновата более других, развеял сомнения Аполлона. Он опустил лук и воскликнул:

— Отец! Прошу тебя быть снисходительным ко мне. Ты как всегда прав: я слишком медленно соображаю и сестра смутила меня своими речами. Я слаб, я поддался на ее уговоры. Будь милостив ко мне, отец!

— Хоть твоя вина и велика, но я прощаю тебя. Приблизься к моим стопам.

В своем стремлении изобразить раскаяние Аполлон явно переусердствовал. Он подполз к трону на коленях и поцеловал ногу Зевса. После этого он встал рядом с Посейдоном и направил свой лук на Афину.