– Не АГРОфобия, Бадди, – сказал Арни. – АКРОфобия. Я боюсь высоты!

Бадди почувствовал, что ладони у него стали влажными и началось такое головокружение, будто земля и небо устремились прочь друг от друга, а голова его разрослась, чтобы заполнить образовавшееся пространство.

– Ты мне этого никогда раньше не говорил! – произнес он.

– Я НИКОМУ этого раньше не говорил. После всех лет терапии, после обучения в канатоходческой школе… ну, я думал, что по-настоящему преодолел это… И ведь правда более или менее преодолел – с точки зрения номеров в замкнутых помещениях, где пол находится на довольно близком от меня расстоянии. Но здесь, наверху, где все, кажется, идет вниз и вниз и еще дальше вниз, пока все не станет таким малюсеньким и далеким, что начинаешь задумываться, да есть ли там вообще какое-то дно…

– Ладно, хватит, – прервал его Бадди, который стал уже молиться о том, чтобы как можно скорее произошла значительная флуктуация в гравитационном поле. – Слушай меня. Вниз больше не глядеть! Разве тебя не учили этому в канатоходческой школе?

– Да-да, – сказал Арни, – правильно! Смотреть вниз – это ПЛОХО!

Как бы приободренный, он снова осторожно двинулся вперед.

– Вниз больше не глядеть, – повторял он себе, словно мантру. – Вниз больше не глядеть! – Он методично делал один шажок за другим. – Вниз больше не глядеть… Здорово! Спасибо, Бадди, что напомнил. Вниз больше… Ай!

Чистейшая извращенность человеческой натуры, с удовольствием подталкивающая нас именно к тому, чего следует избегать, снова направила взгляд Короля Канатоходцев к земле: это повлекло за собой такой резкий приступ головокружения, что он опустился чуть ли не на колени на раскачивающемся канате. По счастью, теперь они были уже довольно близко к северной стороне, и Арни смог ухватиться за одну из растяжек. На какой-то миг она помогла ему удержаться, а затем лопнула, так что отдача чуть не отбросила их обоих назад. Они, как безумные, раскачивались взад-вперед над обрывом, перед глазами кружилось что-то ярко-красное и оранжевое, режущий луч солнца ударил Бадди в глаза, но тут Арни удалось схватиться за одну из растяжек по другую сторону каната. Посреди всего этого Бадди услышал крик Пенька, который шел следом за ними и чье равновесие, по-видимому, тоже было нарушено. По звуку его голоса Бадди мог, однако, судить, что Пенёк каким-то образом удержался на канате, хотя невозможно было узнать, держится ли он все еще на ногах или повис на руках.

Теперь уже оба они – и Бадди, и Арни – тяжело дышали. Бадди чувствовал, как под его руками дрожат плечи у партнера, а его собственные ноги стискивают талию Арни так крепко, словно они из бетона.

– Сосредоточься, – сказал Бадди, стараясь успокоить обоих. – Дыши.

Тут вдруг Бадди пришла в голову одна идея.

– Слушай, я правильно помню, что ты несколько раз ходил по канату вслепую?

– Еще бы, – откликнулся Арни. – Это даже в программе «Канат федерального значения» показывали. Ничего особенного. Я это делал просто как часть обычного номера. Так часто, что мне даже надоело и пришлось переходить к более…

Прежде чем Арни успел произнести еще хоть слово, Бадди плотно прижал обе ладони к его глазам. Хотя эта новая поза вызвала новые трудности – держаться стало гораздо тяжелее, так как теперь приходилось цепляться за плечи Арни локтями, – поступок Бадди почти мгновенно помог им восстановить равновесие, и минуту спустя они поднялись с каната и снова благополучно двинулись к северному краю каньона.

– Великолепная идея! – сказал Арни. – Почему я сам об этом не подумал? Так и знал, что надо старый учебник с собой захватить – «Путеводитель канатоходца по чрезвычайным высотам: преодоление трудностей».

– Сосредоточься, – напомнил ему Бадди. – Дыши.

– Сосредоточься, ага. Это правильно. Один из наших профессоров всегда, бывало, говорил…

«СИГ, – подумал Бадди. – Синдром Избыточной Говорливости. Все признаки налицо. Нам придется обследовать Арни у психиатра, и как можно скорее». Бадди вспомнил, что недавно прочел статью об этом расстройстве, поразившем большое число граждан (и особенно, по какой-то причине, политических деятелей) по всей Земле.

Они продолжали медленно продвигаться вперед по канату. Бадди мог видеть, что серия победных номеров, запланированных к их прибытию, уже вступала в действие на северном берегу: Летучие Братья Фердыдурке совершали сальто через спину, Фредди и пожиратели огня занимались своей обычной пиротехникой, а Феликс – Укротитель Львов заставлял своих огромных кошек прыгать через обручи. Раз уж Арни наконец удалось восстановить равновесие, Бадди отважился бросить взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Пенёк тоже в порядке и уверенным шагом идет по канату вслед за ними.

А когда они добрались до вожделенного берега, тут-то и ждала их она – Ронда Джефферсон, лидер организации «Очнитесь От Американской Мечты», репортер газеты «Бродячая кость», пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-правнучка Томаса Джефферсона и самая великолепная представительница рода человеческого, какую когда-либо видел Бадди ЛеБланк.

– Мы с вами раньше встречались? – спросила Ронда, пожимая ему руку и поздравляя с успешным переходом через каньон. – Вы кажетесь мне… Ну не знаю… – Она пристально в него вглядывалась. – Вроде бы знакомым.

– Вы тоже кажетесь мне знакомой. Но я, наверное, видел вас по телевизору.

– Наверное, и я видела вас по телевизору, – рассмеялась Ронда, показывая на десятки камер «Шоу-Америка», разместившихся всюду и везде. – В наши дни все попадают в объектив. Вчера увидела на экране собственную тетушку. У нее кошка пропала, и «Шоу-Америка» сняла и показала всю эту драму. А вы слышали про их план установить камеры на площадях и в местах скопления людей во всех больших городах страны? По-видимому, произошло какое-то слияние «Шоу-Америка» с «Корпорацией Америка», и они теперь, кажется, получают новые фонды… – Она посмотрела на Бадди и смущенно улыбнулась. – Ох, ну вот, я же должна интервьюировать вас, а сама взялась произносить речь на одну из привычных тем. Думаю, это сюжет для другой беседы.

– Ладно. – Бадди посмотрел ей в глаза и, сам удивляясь собственной храбрости, спросил: – Когда?

За спиной Ронды Бадди видел, как Феликс посылает свою главную звезду – гепарда – прыгать через пылающий обруч. А откуда-то слева к нему доносился голос Арни, беседующего с одним из репортеров «Шоу-Америка»:

– Ах-х-х, ничего особенного в этом нет. Больше всего меня волновало вовсе не то, что я могу упасть, а то, что «Корпорация Америка» собирается сделать с этим невероятным чудом природы, которое наши предки сохранили, чтобы им могли наслаждаться все будущие поколения до скончания времен. А что касается этого дела с обнажением дна Атлантического океана для сельскохозяйственной эксплуатации, то…

Чуть подальше, с другого бока, Ирма и Эдна беседовали с другим репортером.

– Соответствующий термин, – говорила Ирма, – это на самом деле «соединенные близнецы».

И возможно, что сказалось влияние новой гравитации или пьянящее сознание, что переход через каньон так успешно завершился, но Бадди, когда он вернулся к беседе с Рондой Джефферсон, чувствовал, что сердце его – легче воздуха.

На следующее утро Бадди и Ронда встретились в заведении под названием «Кафе Дота „Большой Каньон“», стоявшем посреди пустыни у черта на куличках, там, где шоссе двух штатов встречаются, молча обмениваются коротким кивком и порознь продолжают свой одинокий путь. Уютный аромат яичницы с беконом окутал молодых людей, как только они шагнули за сетчатую дверь; острый запах перца чили поднялся навстречу этому аромату, и сердце Бадди сжалось, когда он увидел, как внутреннее убранство кафе похоже на убранство «Новой американской харчевни Полли»: хромированные табуреты, стойка в виде буквы «U», голубой в синий горошек пластик столов и красные виниловые занавеси кабинок, окна которых смотрят на стоянку машин.