– В настоящее время нужна максимальная осторожность, – предупредил таинственный посланец, одетый в платье крестьянки.

«Никому ничего не говорить».

Никому.

Эта – самая свежая – депеша из пресс-конторы Эдди оказалась самой тревожной с точки зрения будущего Мечтателей.

Что же касается Бадди, с мыслями его происходила такая же путаница, как с погодой.

Все началось с его разговора с матерью. Впрочем, нет, все началось с загадочной открытки, полученной вскоре после смерти Баттерфляй и Алефа. Она содержала текст, который никто, кроме Бадди, не смог бы расшифровать.

На лицевой стороне открытки красовался Элвис Пресли. На сцене, в белом костюме, он был запечатлен в момент его выступления в Лост-Вегасе.[38] Ноги Короля Рока были расставлены под эффектным углом, и он проникновенно напевал что-то в микрофон, возвышаясь над замирающими от восторга обожательницами в первых рядах зала.

«Я нужен моей стране? – размышлял Бадди. – У нее в конце концов совсем крыша поехала или что?»

Бадди позвонил Полли в тот же вечер из будки таксофона рядом с магазином на ближнем углу. Разговор был еще менее понятным, чем всегдашние разговоры с матерью, и он точно так же шел по кругу, как недавний разговор в лагере Мечтателей.

– Мам?

– Бадди?

– Да, это Бадди.

– А как я могу быть в этом уверена?

– А кто же еще может называть тебя «Мам»? И ты ведь сразу узнала мой голос.

– Кто угодно может запросто имитировать твой голос.

– Ладно, мам, давай попробуем… Ты любишь Элвиса, и у тебя только девять пальцев на руках.

– Кто угодно мог бы вычислить все это, стащив мою открытку или похитив моего сына Бадди. Ты, случайно, не похитил моего сына Бадди, а?

– Мам, я и есть твой сын Бадди!

– А как мне в этом убедиться?

– Я знаю, что ты не можешь выйти за пределы округа Магнолия.

Молчание.

– Ну ладно, какие странные пристрастия в еде были у тебя в детстве?

– Цветы. Самой вкусной была твоя коллекция призовых гортензий…

– А где тебя нашли в четырехлетнем возрасте, когда ты сосал большой палец посреди костылей и палок?

– На Магнолиевом холме.

– Ох, Бадди, ну как ты поживаешь?

– Прекрасно, мам. А ты как поживаешь?

– Прекрасно. Бадди, ты должен найти своего отца.

– Что?!

– Президент говорит, что ты должен найти своего отца.

– Мам, это какая-то бессмыслица. Ты всю свою жизнь старалась не дать мне найти отца.

– Ну так я передумала. Просто не можешь иначе, когда тебе сам Президент звонит.

– Мам, ты что, села на наркотики?

– Бадди, мне позвонил Бывший Президент Спад Томпсон. Твой отец, видимо, стал вроде как святым человеком. Он был вместе с Президентом на Колпачном Ранчо, но теперь, скорее всего, опять живет под мостом. Президент хотел, чтобы я съездила за ним, но я, конечно…

– Мам, ты точно под кайфом. Слушай, мы в силах тебе помочь…

– Бадди, сейчас не до шуток. Президент…

– И кроме всего прочего, отец нас бросил. И что это ты теперь имеешь в виду, говоря, что он вроде как святой?

– Ох, Бадди, твой отец всегда был человеком ищущим или кем-то в этом роде. И это не совсем точно, что он нас бросил. Я сама его оставила.

– Как это – ты его оставила?

– Именно я его и оставила. Но это была его вина.

– Его вина?

– Ну, ему надо было отправиться на Колпачное Ранчо, а я…

– Что еще за Колпачное Ранчо? И почему ты его оставила?

– Потому что я его любила.

– Тогда за что ты была так сердита на него все эти годы?

– Ну разумеется, за то, что он был таким человеком, что мне просто пришлось его оставить.

Бадди почувствовал, что его мозг охвачен такой гравитационной бурей, какую ему редко приходилось наблюдать.

– Постой-ка… А теперь он ушел с этого Колпачного Ранчо. Почему?

– Потому что там собралась кучка людей, желающих сделать его новым Колпачным Королем.

– Новым Колпачным Королем? А был там старый? И самое главное – почему Президент хочет, чтобы он вернулся туда?

– Потому что он самый просвещенный человек в Америке.

«Самый просвещенный человек в Америке?»

– Бадди, ты знаешь, что я не могу выехать за пределы округа Магнолия. Ты – наша единственная надежда, ты сумеешь уговорить отца вернуться на Колпачное Ранчо. Президент Спад Томпсон нуждается в нем: он должен помочь спасти Америку!

– Но, – пробормотал Бадди, – я ведь даже не знаю, как он выглядит.

– Ну, он примерно такого же телосложения, как ты… То есть это ты такого же сложения, как он. Правда, ему все-таки пришлось изменить внешность в те времена, когда он скрывался от полиции…

– Скрывался от полиции? Мам, ладно, скажи мне хотя бы одно. Как его зовут?

– Биби Браун.

– Биби Браун?!

Тайна его отца становилась все глубже и глубже. Бадди начал осознавать, что единственный способ хотя бы чуть приблизиться ко дну этой тайны – это отыскать Колпачное Ранчо и увидеть все своими глазами.

«Браун, – думал Бадди, пакуя вещи к отъезду. – Оказывается, моя фамилия вовсе не ЛеБланк.

Моя фамилия – Браун.

Я – Бадди Браун».

– Что такое ты собираешься сделать? – Ронда стояла на центральной площадке лагеря посреди настоящего хаоса: это основная группа Мечтателей и Уродцев таскала багаж и оборудование то туда то сюда, готовясь к отъезду бог знает куда.

– Я всегда знал, что ты сбежишь, как только дела пойдут хуже. – Родриго шагал взад и вперед в слепой ярости – в ярости, которая в действительности никакого отношения к признанию Бадди не имела: это была та же ярость, в которой он находился с тех самых пор, как Ронда объявила Мечтателям, что им нужно уехать. Куда – Ронда не сочла нужным ему сказать, да и Бадди тоже не хотел говорить, куда он теперь отправляется. С очень раннего возраста Родриго отвергал любые проявления слабости и теперь считал нежелание Ронды и Бадди открыть свои секреты наихудшим видом слабости, какой только можно вообразить.

– Я не еду с вами, – повторил Бадди. – Не могу.

– Но почему? – спросила Ронда.

– Я уже говорил вам – я не могу вам сказать.