11 марта 1990 г. Совет министров СССР принял постановление № 257 «О подготовке материалов для осуществления перехода к планово — рыночной экономике»[2664]. К этому времени в комиссии Л.И. Абалкина наметились два способа решения этой проблемы: «одним ударом» уже с 1 июля 1990 г. или «с 1 января 1991 г.»[2665].
Сторонником немедленного перехода к рынку был ученик Л.И. Абалкина Григорий Алексеевич Явлинский, которому он доверил руководство одним из отделов Комиссии по экономической реформе[2666]. Не получив поддержи со стороны шефа, Г.А. Явлинский «вместе со своими коллегами и друзьями» наметил программу, которая предусматривала переход советской экономики к рынку примерно в течение года[2667]. Этими «коллегами» и «друзьями» были А. Михайлов (Институт Госкомцен СССР) и М. Задорнов (Институт экономики АН СССР)[2668].
«Мысль о разработке данного варианта, — пишет Григорий Алексеевич, — возникла в связи с идеей введения поста Президента СССР. Работа над материалами была закончена к середине февраля. Предполагалось, что высокая концентрация власти и авторитета Михаила Сергеевича Горбачёва в случае соответствующего политического решения позволят динамично и комплексно осуществить переход к рынку в ограниченный срок, с наименьшими социальными потерями»[2669].
Программа была названа «400 дней доверия. Концепция ускоренного перевода экономики СССР на рыночные начала», «…набросок её Григорий Алексеевич, — вспоминал Е.Т. Гайдар, — показал мне, кажется, в марте 90 — го года»[2670].
Выступая в апреле 1990 г. на XXI съезде ВЛКСМ, М.С. Горбачёв сказал: «Проанализировав обстановку, мы пришли к выводу о необходимости ускорить проведение экономической реформы, уже в этом году и в начале будущего года осуществить основные мероприятия в этом направлении, которые намечались на 1992–1993 гг.»[2671].
Чтобы понять смысл этого шага, необходимо напомнить, что согласно первоначальному плану в 1990–1992 гг. предполагалось добиться стабилизации в экономике и подготовить необходимые условия для перехода к рынку (законы, учреждения и т. д.), а в 1993–1995 гг. привести сам переход. Теперь было решено за год осуществить то, что планировать на три первые года.
Имеются сведения, что к этой работе союзного правительства были подключены западные эксперты.
«В последнее время, — признался лётом 1990 г. в одном из интервью Л.И. Абалкин, — по всем проектам мы проводим экспертизу с ведущими специалистами Запада. Наши решения по антимонопольному законодательству, малым предприятиям, акционерным обществам имеют очень хорошие заключения западных экспертов»[2672]. Не позднее 9 мая 1990 г. «о деятельности американских и западногерманских консультационных фирм» Л.И. Абалкин рассказал Ф.В. Кристиансу[2673].
В самом обращении к зарубежным специалистам нет ничего предосудительного. Более того, такой шаг со стороны советскою правительства можно было бы только приветствовать, так как у западной экономики есть чему поучиться. Однако в данном случае настораживает то, что упоминаемых Л. Абалкиным зарубежных экспертов советское правительство не приглашало и по этой причине за консультации ничего не платило. «Практически, — откровенничал вице — премьер, — мы не затрачиваем на это валюту»[2674].
Трудно представить советских специалистов, которые совершенно бескорыстно отправились бы в другую страну делиться своими знаниями. Ещё труднее представить в такой роли зарубежных консультантов. Поэтому возникает вопрос: кто же оплачивал их работу? «…участие западных специалистов, — отмечал Л.И. Абалкин, — финансируют правительственные органы, банки, различного рода фонды — в частности, фонд Сороса»[2675].
Если это было действительно так, то речь шла не об использовании зарубежного опыта, а о таких рекомендациях западных экспертов, которые прежде всего соответствовали интересам представляемых консультантами иностранных фондов, банков и учреждений.
Как бы там ни было, 24 мая 1990 г. Н.И. Рыжков выступил на сессии Верховного Совета СССР с докладом «Об экономическом положении страны и концепции перехода к регулируемой рыночной экономике»[2676].
Рассмотрев два варианта перехода к рынку (один — в течение двух лет, второй — в течение пяти лет) и отвергнув первый вариант как более болезненный, Н.И. Рыжков обосновывал предпочтительность второго варианта, который отличался от декабрьского варианта тем, что сдвигал начало второго этапа с 1993 — го на 1991 г.[2677]. Критика первого варианта по существу была скрытой критикой программы «400 дней». Обсуждение доклада Н.И. Рыжкова продолжалось до 13 июня, когда Верховный Совет, одобрил концепцию реформы и предложил представить программу реформы к 1 сентября 1990 г.[2678].
Параллельно с разработкой программы перехода к рынку союзное правительство развернуло подготовку ряда важных нормативных документов. В июне 1990 г. Совет министров издал законы «Об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью», «О ценных бумагах», в августе — «О мерах по созданию и развитию малых предприятий», «О мерах по демократизации народного хозяйства», «О мерах по формированию общесоюзного валютного рынка и о налогах на экспорт и импорт»[2679].
Между тем после того, как программа «400 дней» прошла экспертизу за границей и получила там положительную оценку, она в виде ксерокопии стала гулять по кабинетам[2680], пока не попала к народному депутату Г.И. Фильшину. Б.Г. Фёдоров утверждал, что уже от своего имени Г.И. Фильшин предложил её «в обмен на должность вице — премьера» председателю Экономического Совета России М.А. Бочарову, которого именно в это время неведомые силы продвигали к руководству российским правительством[2681].
Изменив «400 дней» на «500 дней» и применив содержавшиеся в ней предложения не к СССР, а к России[2682], М.А. Бочаров при обсуждении в Верховном Совете РСФСР его кандидатуры на пост премьера представил её как результат собственного творчества под названием «О программе перехода к рыночной экономике. Программа минимум — мандат доверия на 500 дней»[2683].
Ознакомившись с этим документом, Г. Явлинский не только немедленно издал свою программу «400 дней доверия» (27 июля она была подписана к печати в виде брошюры[2684], 31 июля опубликована в еженедельнике «Деловой мир»[2685]), но и устроил М.А. Бочарову скандал[2686].
«Е. Ясин и Г. Явлинский, — пишет Б.Г. Фёдоров, — в свою очередь, обратились к Б. Ельцину с соответствующими разъяснениями. И, по сути, в обмен на отказ от раздувания скандала о плагиате они получили предложения войти в правительство, причём Г. Явлинский получил должность вице — премьера»[2687] и «портфель» «председателя Комиссии по экономической реформе», после чего «взял к себе А.Ю. Михайлова и М.М. Задорнова как членов комиссии в ранге замминистров»[2688].
