Одновременно с этим решалась другая проблема — М.С. Горбачёв как глава государства пытался выйти из — под непосредственного контроля Верховного Совета, внутри которого он всё более и более терял влияние.
Как обратил внимание К.Н. Брутенц, «на мартовском (15–16 марта) Пленуме 1989 года Горбачёв выступал дважды, но ему не аплодировали ни разу»[2456]. «На Пленуме в мае 1989 года впервые присутствовавшие не встали и не аплодировали, когда вошли Михаил Сергеевич и другие члены Политбюро»[2457]. «На Пленуме 25–26 декабря 1989 года каждая реплика Михаила Сергеевича встречалась шумом неодобрения, он был вынужден пригрозить своей отставкой, и оппоненты отступили»[2458].
Решение об учреждении должности президента, пишет М.С. Горбачёв, «созрело ещё осенью 1989 года, но оно довольно долго обсуждалось во внутреннем кругу, затем советовались со специалистами, после чего группа юристов (Шахназаров, Кудрявцев, Топорнин и другие) засела по моему поручению за подготовку необходимых документов, прежде всего проекта закона об изменениях Конституции СССР»[2459].
Вернувшись с Мальты, М.С. Горбачёв уже через день, 5 декабря, в ходе селекторного совещания с членами Политбюро заявил о намерении разделить обязанности руководителя партии и государства[2460]. Однако затем решил не делать этого.
28 января 1990 г. Александр Николаевич передал Горбачёву письмо, в котором писал, что главное препятствие на пути перестройки — это ЦК и Политбюро. Следовательно, от них нужно отказаться. Выход — учреждение президентской власти: «Таким образом, — писал он, обращаясь в М.С. Горбачёву, — Вы сосредоточите в своих руках власть, оттеснив и Политбюро, и разговорчивый Верховный совет от реальных её рычагов. Затем, в ближайшие дни, ещё до Пленума ЦК, намеченного на 5–6 февраля, выступить по телевидению и объявить, апеллируя прямо у к народу, что берёте на себя всю ответственность за программу чрезвычайных мер по формуле: земля — крестьянам, фабрики — рабочим, республикам — реальная независимость, не союзное государство, а союз самостоятельных государств, многопартийность и полный отказ КПСС от монополии власти, резко сократить аппарат — всякий, крупные займы у Запада, военная реформа (прогнать генералов, посадить на их место подполковников, начать выводить войска из Восточной Европы), ликвидировать промышленные министерства, среди экстренных мер — свободу частному предпринимательству. Система таких мер уже разработана у Слюнькова»[2461].
На следующий день, 29 января 1990 г., было созвано Политбюро, на заседании которого рассматривалось экономическое положение[2462]. На этом же заседании обсуждался национальный вопрос. Причём М.С. Горбачёв заявил: «Нужен закон — о механизме выхода из СССР. Так и назвать его»[2463]. Но главное место в повестке дня занимал вопрос об изменении редакции 6 — й статьи конституции и введении президентства[2464].
Тогда же появилась на свет «Записка управляющего делами ЦК КПСС Кручины и заведующего Правовым отделом ЦК Павлова об инвентаризации партийного имущества и подготовке к передаче в ведение «государственных органов» шифросвязи, закрытых телефонов, центральных партийных зданий, системы охраны и всего непомерного для «обычной» политической партии аппарата обслуживания Политбюро и Секретариата ЦК… И срок был определён — 2 месяца»[2465].
За полтора года до августовских событий 1991 г., после которых последовали сначала приостановление, затем запрещение деятельности КПСС, генсек начинает готовиться к передаче государству партийного имущества, т. е. к ликвидации возглавляемой им партии. Разумеется, тогда об этом знал только очень узкий круг посвящённых в это лиц.
По всей видимости, именно тогда местные партийные архивы получили распоряжение начать уничтожение персональных дел коммунистов, а архив Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС и материалы учёта кадров, хранившиеся в ЦК КПСС, было решено вывести в один из провинциальных городов, не имеющий со столицей прямой железнодорожной связи.
«В эти последние дни января, — вспоминал А.С. Черняев, — мы с Яковлевым общались постоянно. И согласны были практически во всём… Партии надо дать сейчас возможность пойти по пути СЕПТ, КПЧ, ПОРП, то есть рассыпаться или превратиться в «одну из»… В феврале началась волна повальных отставок первых секретарей на райкомовском уровне»[2466].
5–6 февраля состоялся Пленум ЦК КПСС[2467].
Накануне, 31 января, М.С. Горбачёв провёл генеральную репетицию — совещание первых секретарей обкомов, на котором услышал резкую критику проводимой им политики. Подобные же настроения доминировали потом и на пленуме: из 33 ораторов 24 заняли «резко критическую позицию»[2468]. Но дальше слов дело не пошло.
Чтобы оказать давление на колеблющихся членов ЦК КПСС 4 февраля 1990 г. демократы вывели на улицы Москвы 200 тыс. демонстрантов[2469]. Демонстрация помогла М.С. Горбачёву принять решение о необходимости изменения 6 — й статьи Конституции СССР о руководящей роли КПСС и введении поста президента СССР. Ю. Афанасьев назвал эти события «мирной Февральской революцией 1990 г.»[2470].
После этого необходимо было созвать съезд народных депутатов и внести соответствующие изменения в Конституцию СССР Для решения этого вопроса и включения в его повестку вопроса об изменении конституции на 27 февраля было назначено заседание Верховного Совета СССР. Как мы помним, два месяца назад Верховный Совет провалил подобное предложение. Поэтому на 25 — е оппозиция снова запланировала проведение массовых акций, причём не только в Москве, но в других городах.
Со ссылкой на А. Мурашёва Г. Хард утверждает, что «за две недели» до этого, т. е. к 11 февраля, руководителям МДГ стало известно, что «у Горбачёва был план этой демонстрации»[2471]. После этого представители МДГ встретились с А.И. Лукьяновым, и последний «сказал её организаторам, что Горбачёв приветствовал бы крупный масштаб демонстрации»[2472]. Во время нашей встречи 1 июля 2008 г. А.Н. Мурашёв заявил, что он не помнит этой встречи, но допустил, что такое предложение А.И. Лукьянова могло иметь место[2473].
25 февраля 1990 г. под лозунгом отмены 6 — й статьи демократы вывели на улицы столицы около 100 тыс. демонстрантов[2474]. 27 февраля Верховный Совет СССР по докладу А.Н. Яковлева, которого поддержали Н. Травкин, М. Ульянов, С. Залыгин и Д. Лихачёв, принял решение о созыве внеочередного съезда и вынесении на него двух вопросов: об изменении редакции 6 — й статьи и введении поста президента[2475].
28 февраля в Кремле состоялось заседание МДГ, на котором было решено поддержать кандидатуру М.С. Горбачёва на пост президента[2476]. Как был достигнут этот компромисс, ещё предстоит выяснить. Есть основания предполагать, что оппозиции были даны какие — то авансы. Одним из них мог быть закон о собственности, утверждённый 6 марта. В нём говорилось: «Собственность в СССР выступает в форме собственности советских граждан, коллективной и государственной собственности. В СССР может существовать собственность иностранных государств, международных организаций, иностранных юридических лиц и граждан». И далее: «Состав и стоимость… имущества, приобретённого гражданином за счёт его трудовых доходов и сбережений и по другим основаниям, допускаемым законом, не ограничивается»[2477].
