Это означает, что его привезли на смотрины, и он желал торговаться по поводу своей будущей роли не с вашингтонскими клерками, а с руководством американской администрации.
Во время встречи Б.Н. Ельцина с Б. Скоукрофтом «неожиданно» появился Д. Буш и уделил гостю из России 12 минут[2102]. Борис Николаевич передал американскому президенту какой — то документ, который известен как «десять пунктов»[2103]. Но что они представляли собой, до сих пор мы не знаем. Затем на несколько минут зашёл вице — президент Дэн Куэйл, после чего состоялась встреча Бориса Николаевича с сенаторами[2104].
Б.Н. Ельцин был принят также в Совете по международным отношениям. На встрече присутствовали Дэвид Рокфеллер, председатель Совета и директор фирмы «Аргер Даниэл Мидланс» Дуэйн О. Андреас, издатель Роберт Бернстайн, вице — президент корпорации Ай — Би — Эм Кеннет Дам, вдова Аверелла Гарримана Памелла, Дисоэл Мотлей[2105].
Чтобы иметь более полное представление о значении этой встречи, следует иметь в виду, что членами Совета по международным отношениям являются не только физические, но и юридические лица. Например, такие крупнейшие корпорации, как Бэнк оф Америка, Боинг, Бритиш Петролеум, Де Бирс, Сити — Групп, Дойче банк, Форд Мотор, Дженерал Электрик, Морган и др.[2106].
Среди лиц, с которыми встречался в США Б.Н. Ельцин, были также 3. Бжезинский[2107], Пол Баралан (фонд Форда), Энтони Бунк (фонд Сороса), Колин Камптелл (фонд братьев Рокфеллеров), Уэлл Грин (фонд семьи Рокфеллеров), Дэйвил Хамбург (фонд Карнеги)[2108].
Таким образом, Борису Николаевичу были организованы достаточно серьёзные смотрины.
Существует мнение, что путешествие Б.Н. Ельцина в США оказалось неудачным. Однако если весной 1989 г. ему был обещан гонорар за мемуары в размере 140 тыс. рублей, осенью уже — в 450 тыс. долл.[2109]
А пока Борис Николаевич путешествовал по США, в России шла работа по сплочению оппозиции.
16–18 сентября 1989 г. в Ленинграде состоялась Всесоюзная конференция демократических движений[2110]. В Доме культуры работников пищевой промышленности собрались 162 делегата от 81 неформальной организации из 11 республик плюс 127 работников средств массовой информации[2111]. На конференции были сделаны три доклада: Ю.Н. Афанасьева «Политическая ситуация в стране»[2112], Г.В. Старовойтовой «Национально — государственное устройство страны»[2113], М.Е. Салье «Революционная ситуация, задачи революционного движения и координация действий»[2114].
Главный лейтмотив выступления Ю.Н. Афанасьева заключался в обосновании необходимости передачи партией власти государству и передачи государственной собственности в частные руки. Г.А. Старовойтова призвала денонсировать союзный договор 1922 г., предоставить всем компактно проживающим народам право на образование союзных республик и заключение ими нового союзного договора на конфедеративной основе.
23–24 сентября состоялось второе собрание членов Межрегиональной депутатской группы. На нём обсуждались вопросы программы, стратегии и тактики[2115]. В собрании участвовало 297 человек. Были приняты «Тезисы к платформе МДГ»[2116].
21 апреля 1989 г. в Ленинграде в здании ЛАХУ АН СССР состоялась встреча Ю.Н. Афанасьева с учёными. В ходе этой встречи он заявил, что знаменем перестройки не может быть ни национальная, ни религиозная, ни либеральная идея, так как все они ведут к расколу общества. Единственная объединяющая идея — это идея конвергенции социализма и капитализма[2117]. «Социалистическая идея остаётся путеводной», — заявил он 23 июля 1989 г. на первом собрании Межрегиональной группы[2118].
23 сентября на заседании МДГ Ю.Н. Афанасьев сделал доклад «О положении в стране», в котором говорилось: «…эта система неремонтнопригодна! Три её кита: имперская сущность Советского Союза; государственный социализм с нерыночной экономикой; партийная монополия. Эти киты должны быть ликвидированы»[2119].
Таким образом, если ещё в июле Ю.Н. Афанасьев заявлял, что «социалистическая идея остаётся путеводной», то ровно через два месяца он кардинально изменил свои взгляды. Что же произошло за это время? Ничего, если не считать почти двухмесячной поездки за границу. Что же он делал там в разгар лета? Оказывается, тоже «читал лекции»![2120]
Это означает, что из Москвы Юрий Николаевич уехал с одними идеями, вернулся в Москву с другими. Касаясь вопроса о его деятельности, В.А. Медведев пишет: «Мне известно, что со стороны КГБ руководству страны делались намёки на связи Ю. Афанасьева с зарубежными спецслужбами, что он лишь озвучивает то, что ему подсказывают «из — за бугра»[2121].
Приведённая версия ещё требует проверки. Однако один факт в этом отношении можно отметить уже сейчас. В сентябре 1988 г. в Москве появился новый британский посол Р. Брейтвейт[2122]. Уже в декабре он посетил ректора МГИАИ Ю.Н. Афанасьева. Причём, как отмечает Р. Брейтвейт в своих мемуарах, это была лишь первая встреча с ним[2123].
Значит, после этого контакты британского посла с Ю.Н. Афанасьевым продолжались. Вряд ли Р. Брейтвейт интересовался профессиональной деятельностью Ю.Н. Афанасьева. Вряд ли он представлял для него интерес как историк, тем более что Юрий Николаевич занимался французской, а не английской историографией. Поэтому самое вероятное, что он интересовал его как представитель оппозиции.
Другим человеком вернулся из — за океана и Б.Н. Ельцин.
Ещё в США Борис Николаевич заявил, что «нас ждёт катастрофа» и что «Горбачёву осталось полгода»[2124]. 24 сентября он проинформировал МДГ о своей поездке, после чего, по свидетельству М.Н. Полторанина, было решено добиваться смены политической системы и с этой целью «раскрутить маховик кампании против Горбачёва»[2125].
Не успела МДГ осмыслить эту идею, как произошло событие, которое вошло в историю как «купание красного коня». Вечером 28 сентября Борис Николаевич явился на пост охраны мокрым с головы до ног и заявил, что на него было совершено покушение: кто — то надел ему на голову мешок и сбросил с моста в реку.
Между тем недруги рассказывали, будто бы в тот злополучный вечер Борис Николаевич решил посетить дачу бывшего министра Сергея Башилова. При этом отпустил охрану и шофёра, а когда с букетом цветов добрался до дачи, оказалось, что ни самого экс — министра, ни его жены дома не было. Зато там оказалась молодая повариха. И, как назло, её муж. Мужчины, видимо, не поняли друг друга, в результате чего разговор между ними закончился упомянутым купанием[2126].
